Дна за два до войны генерал-майор Микушев Н.Г. сообщил мне, что он приказал командирам частей вернуть весь личный состав со специальных сборов и полигонов, а также с работ на оборонительном рубеже и полностью сосредоточить в лагерях. Тут же он посоветовал установить прямую связь полевым телефоном с комендатурой погранучастка.

К вечеру, в памятную субботу, 21 июня, накануне войны, весь личный состав частей прибыл в лагерь. Наша дивизия стараниями генерал-майора Микушева Н.Г. опять была сосредоточена в одном месте. В 17 часов командир дивизии начал совещание с командирами частей и их заместителями по политчасти, Сначала были заслушаны краткие доклады некоторых командиров о размещении, устройстве и состоянии частей. При этом упоминалось и о настроениях личного состава в связи с упорно державшимися слухами о войне. Основная масса красноармейцев и командиров высказывала недовольство тем, что мы очень многое спускаем немецким фашистам, даже не открываем огня по самолетам и тем самым позволяем им беспрепятственно нарушать государственную границу и летать над нашей территорией.
Затем командир дивизии дал ряд обычных указаний об устранении замеченных им недочетов в несении лагерной службы и только после этого перешел к самому главному и злободневному вопросу.
– Я полагаю, – начал он. – что вы понимаете общее положение в свете сообщения ТАСС и в то же время по-серьезному оцениваете нашу конкретную обстановку. Мы с вами находимся в приграничной дивизии, и наша задача заключается в защите государственных интересов здесь, непосредственно на границе. Эта задача известна нам не сегодня и не вчера, а с момента прибытия дивизии на границу. И тем более эта задача с нас не снимается сейчас, когда в приграничной зоне, как вам известно, создалась довольно-таки неясная и тревожная обстановка. Среди местного населения продолжают упорно держаться слухи о скорой войне. Вы сами видите, как немецкие самолеты нарушают границу и летают над нашей территорией. Непосредственно перед нами к самой границе только за последние дни немцы подвели крупные силы, – затем, несколько помолчав, как будто что-то припоминая, он продолжал:
– Я воевал в первую мировую войну и очень хорошо познал коварство кайзеровской армии. Ну, а фашисты, пожалуй, будут еще похлеще. Мы с вами должны быть готовы к самому худшему с их стороны. Думаю, что вы меня понимаете, – и уже с более твердыми нотками в голосе закончил, как бы отдавая приказание:
– Начальник штаба дивизии остается в лагерях до утра. Командиры частей тоже. Начсоставу отпуска сегодня сократить до минимума – лучше всем быть в лагерях. Командирам частей лично и особо тщательно проверить готовность дежурных подразделений, выделяемых по известному вам плану (речь шла об усиленных передовых отрядах стрелковых полков, предусматриваемых мобпланом на случай войны).

«Военно-учебные заведения и академии проделывают большую работу, но вследствие загруженности и несовершенства программ они не добились еще выпуска хорошо подготовленных и правильно воспитанных командиров. Из наших вузов и академий выходят кадры, недостаточно овладевшие знаниями и практическими навыками по боевому использованию родов войск и современных средств боя. Они не могут правильно и быстро организовать взаимодействие родов войск на поле боя и не имеют правильного представления о характере современного боя. Это происходит потому, что вся система подготовки кадров командиров сверху донизу не отвечает требованиям, которые предъявляются к подготовке командиров современного боя.
В настоящее время нет еще правильно организованного руководства военно-учебными заведениями. Если войскам дана программа с подробной установкой как построить занятия, то программа вузов и академий еще не перестроена. У нас неизмеримо возросла [роль] артиллерии, танков, авиации и технических средств в современном бою, изменились способы действия пехоты, а программа наших вузов прошла мимо и не отражает этого роста.
…
Жизнь наша, боевая действительность далеко ушли от программ, по которым обучаются наши кадры. Необходимо пересмотреть программы и привести их в соответствие с требованиями современного боя.
Это положение с программами относится и к академиям, где также мало времени уделено на изучение специальных родов войск и новых боевых средств. Достаточно взглянуть в программу Академии имени Фрунзе для того, чтобы установить причины слабой подготовки кадров по основным вопросам вождения, организации взаимодействия родов войск в бою. За все время обучения на основном факультете этой академии на изучение техники родов войск уделено: на артиллерию — 88 часов, на бронесилы — 77 часов, на авиацию — 48 часов, на конницу — 53 часа, на инженерные войска — 41 час, на химические войска — 33 часа, а всего за весь курс — 340 часов.
Мы считаем, что отсюда идет корень тех ошибок в организации взаимодействия, потому что кадры, выходящие из вузов, не знают технику, я говорю не о тактике, а, повторяю, — технику своих родов войск, взаимодействия, которое они должны будут организовывать; они, конечно, не организуют этого взаимодействия потому, что все их внимание всегда формально: называется пушка, какая бы она ни была, — есть пушка; самолет, какой бы он ни был, — есть самолет. Они работают по схеме, совершенно не замечая качества войск.
В других академиях не изучают технику артиллерии так же, как в Академии [имени] Фрунзе. Поэтому из этих академий выходят командиры-специалисты по своему роду [войск] с весьма слабым представлением о характере современного боя и о боевом использовании остальных родов войск.
Такое положение дальше нетерпимо. Программу всех академий и вузов необходимо пересмотреть и привести в соответствие с требованиями подготовки командира. Необходимо всю систему подготовки наших командиров в вузах и академиях увязать сверху донизу между собой».

«Каковы причины недостатков в боевой подготовке? Основная причина — это подготовка начальствующего состава, начиная с академии. Из академии начальствующий состав приходит в войска с недостаточной подготовкой для практической работы. За 5 лет учебы он бывает на стажировке мало, всего 3 раза по одному месяцу. По существу за время учебы в академии он отрывается от войск. Во-вторых, ввели в академиях систему учить людей по учебным штатам, а не по действительным, и окончивший академию приходит в войска и хуже бойца знает организацию родов войск. Учить в академиях нужно на действительных штатах. (С. К. Тимошенко: Это в академии?). Я. Н. Федоренко: Так точно. Это во всех академиях. Им запрещено было давать действительные штаты. В этом году, с половины лета, это наладили. А до этого вели занятия исключительно на учебных штатах. Сейчас ведут на нормальных штатах».

«Особое место среди танковых соединений занимал 4-й механизированный корпус. Он находился на важнейшем операционном направлении, поэтому командованием Красной Армии ему придавалось большое значение. По боевой подготовке он стоял на первом месте в РККА, большинство оценок по результатам инспекторских проверок частей и соединений корпуса – «отлично».
Уже в августе 1940 года состоялось первое командно-штабное учение по вводу мехкорпуса в прорыв под командованием командующего КОВО генералом армии Г.К. Жуковым. Отрабатывались вопросы взаимодействия 4-го механизированного корпуса с другими родами войск. По результатам учения были выявлены серьезные недостатки в управлении войсками.
Тогда же, в августе 1940 года, было проведено и первое войсковое учение корпуса с привлечением авиации. Тема: «Ввод мехкорпуса в прорыв». Жуков и командир корпуса М.И. Потапов прорабатывали вопросы выбора места сосредоточения корпуса по тревоге, рубеж ввода соединения в прорыв и порядок выдвижения к рубежу войск. Было решено вводить корпус в прорыв в походных колоннах по двум параллельным маршрутам. Подобное учение проводилось впервые в Красной Армии.
Тема второго войскового учения, проведенного уже в середине августа 1940 года, являлась логическим продолжением темы предыдущего: «Действия механизированного корпуса в глубине оперативной обороны противника». Отрабатывались темпы движения, обход и захват опорных пунктов, проведение встречных боев с резервами противника и прорыв его тыловых оборонительных рубежей.
26 – 28 сентября 1940 года состоялось итоговое учение всей 6-й армии, в которую входил 4-й мехкорпус: «Наступление армии и ввод механизированного корпуса в прорыв», на котором присутствовало практически все высшее руководство РККА: К.А. Мерецков, С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков и другие.
Не менее ценное учение в 4-м мехкорпуе прошло и 16 октября 1940 года: «Марш и встречный бой мехкорпуса». В нем участвовали штабы 8-й танковой и 81-й моторизованной дивизий. Его целью являлась проверка возможности подготовки и проведения марша в сжатые сроки, а также отработка вопросов доведения до подчиненных решения комкора на резкий поворот в ходе марша на новые маршруты в готовности к встречному бою…»