Вооруженные силы занимают особое место в жизни Сирии, являясь, наряду с Партией арабского социалистического возрождения (ПАСВ, Баас), одним из столпов правящего режима. Практически все смены власти в Сирии вплоть до прихода к власти Хафеза Асада происходили в форме военных переворотов, и именно такой переворот привел к власти в 1963 г. ПАСВ. «Баасистский» характер армии подчеркивается наличием в ней с 1971 г. созданной по советскому образцу разветвленной структуры политических органов ПАСВ во главе с политработниками.

К моменту начала организованной вооруженной повстанческой деятельности в Сирии (примерно январь 2012 г.) численность вооруженных сил Сирийской Арабской Республики, по наиболее авторитетным западным источникам, составляла более 294 тысяч человек. Из них более 200 тысяч находились в составе сухопутных войск, 90 тысяч — в ВВС и ПВО (в том числе 54 тысячи в командовании ПВО), и 3200 и — в составе небольших ВМС страны.

Комплектование осуществляется в основном по призыву сроком ранее на 24-30 месяцев, а с марта 2011 г. — на 18 месяцев. Вооруженные силы имеют значительное количество резервистов, численность которых оценивалась до 352 тысяч человек, из которых до 280 тысяч — в сухопутных войсках.

Сирийская военная система с 1956 г. выстраивалась при доминирующем влиянии опыта советского военного строительства, при давлении советских доктрин и методов организации и боевого применения, а сами вооруженные силы оснащены почти исключительно техникой и вооружением советских образцов. В сущности, вооруженные силы Сирии оставались «осколком» советской военной организации самого консервативного толка, сохранившей многие ее характерные черты (такие, как массовая мобилизационная армия, требующая доразвертывания и отмобилизации для полномасштабных боевых действий). С учетом особенностей арабского менталитета, общей слаборазвитости страны и нехватки ресурсов, многие традиционные дефекты этой советской военной системы, проявлявшиеся еще в СССР, в современных сирийских условиях оказываются критическими и являются одной из причин эрозии вооруженных сил САР в период гражданской войны.

Состав и численность ВС САР

В состав сухопутных войск численностью мирного времени более 200 тыс. человек входили управления трех армейских корпусов, три механизированных дивизии, семь бронетанковых дивизий, дивизия спецназначения (спецназ, СпН), бронетанковая дивизия Республиканской гвардии, четыре отдельных пехотных бригады, две отдельных противотанковых бригады, две отдельных артиллерийских бригады, отдельный танковый полк, 10 артиллерийских полков, артиллерийский полк Республиканской гвардии, 10 полков особого назначения, три оперативно-тактических ракетных бригады, бригады пограничной охраны.

Кроме того, имелись резервные компоненты, включающие резервную бронетанковую дивизию и до 30 отдельных резервных пехотных полков (на базе которых в военное время предполагалось развертывание двух мотопехотных дивизий и значительного числа отдельных пехотных бригад).

Организация дивизий армии примерно соответствовала организации дивизий Советской Армии 1970-1980-х гг., с той лишь разницей, что дивизионные полки именуются в Сирии бригадами. В состав каждой бронетанковой дивизии входят три танковых бригады, одна механизированная бригада и один артиллерийский полк. В каждой механизированной дивизии две танковых бригады, две механизированных бригады, один артполк.

Долгие годы главной целью сухопутных войск Сирии являлась оборона направления Голанские высоты — Дамаск в случае нападения Израиля. Основная группировка сухопутных войск (в частности, все 12 регулярных дивизий) была сосредоточена в южной части страны в районах, непосредственно прилегающих к линии прекращения огня с Израилем. После заключения соглашения о перемирии с Израилем от мая 1974 г., Сирия может иметь в зоне 0-10 км от линии прекращения огня до 6000 солдат и офицеров, 75 танков и 36 орудий калибром до 122 мм включительно. В зоне 10-20 км ограничений на число личного состава нет, а что касается техники, то там можно иметь до 450 танков и 163 артиллерийских орудия. Между Голанскими высотами и Дамаском сирийцы построили три линии обороны (первая в 10 км от линии прекращения огня), включающие полевые и долговременные укрепления, минные поля и вкопанные танки и орудия, большое количество ПТРК. Вместе с тем, уже с 2011 г. армия вынуждена была сначала принять участие в подавлении беспорядков и борьбе с бандитизмом, а с января 2012 г. вступить в интенсивные столкновения с повстанцами-партизанами.

ВВС

Военно-воздушные силы и ПВО Сирии включают командования собственно ВВС и командования ПВО. Организация ВВС представляет собой своеобразный «микс» советской и британской системы. Командование ВВС имеет две авиационные дивизии (истребительную и истребительно-бомбардировочную) и пять отдельных авиационных бригад (транспортную, радиоэлектронной борьбы и две вертолетные). Основной частью является авиационная база (23), командованию которых подчиняются авиационные эскадрильи (которые могут сводиться в авиабригады). Всего на начало 2012 г. в ВВС Сирии идентифицировалось 46 эскадрилий (20 истребительных, семь истребительно-бомбардировочных, одна радиоэлектронной борьбы, четыре транспортные, 13 вертолетных и одна морская вертолетная) и пять учебных авиагрупп (11 эскадрилий). Подготовка личного состава осуществляется в академии ВВС.

Судя по доступным западным данным, на бумаге численность сирийских ВВС все еще превосходит авиационные группировки соседних государств, включая Израиль и Египет. Однако подавляющая часть сирийского авиационного парка устарела и не способна противостоять ВВС вероятных противников. Наиболее современные сирийские самолеты (до сотни МиГ-29 и Су-24) были выпущены в 1980-х гг. и с тех пор не проходили модернизацию. Более 30 истребителей МиГ-25, выпущенных в 1970-е гг., в настоящее время, вероятно, небоеготовы. Значительная часть авиационного парка все еще состоит из истребителей МиГ-21МФ/бис выпуска начала 1970-х гг., эскадрильи которых были разгромлены еще в ходе своего последнего столкновения с израильскими ВВС в 1982 г. Несколько важных программ по закупке новых боевых самолетов и модернизации старых с участием России были заморожены или аннулированы.

Помимо общей устарелости авиапарка негативно на боеготовность ВВС страны действует общее недофинансирование вооруженных сил, выражающееся в недостатке запчастей и топлива. Средний налет пилотов истребительной авиации по западным оценкам составляет 20-25 часов в год, что совершенно не достаточно для поддержания летной и боевой квалификации. Доказательством низкой боеспособности ВВС Сирии служат постоянные вторжения самолетов израильских ВВС в воздушное пространство страны, включая известный демонстративный пролет над дворцом президента Асада. Кульминацией стала операция «Фруктовый сад», проведенная в 2007 г., в ходе которой израильские истребители F-15I и F-16I уничтожили ядерный реактор в Дейр эз-Зор на востоке Сирии, не встретив никакого сопротивления со стороны сирийской авиации.

Следует отметить, что с момента прихода к власти партии «Баас» в 1963 г. сирийские ВВС занимали центральное место в структуре сирийской власти. Офицеры ВВС под руководством Хафеза Асада возглавили переворот, приведший партию «Баас» к власти. Выходец из ВВС, Асад полагался на бывших сослуживцев, которые и составили костяк службы. С тех пор ВВС стали играть особую роль в жизни страны. Разведка ВВС (Разведывательное управление ВВС) традиционно является одной из ведущих спецслужб Сирии, и на первых этапах сирийского восстания координировала действия на суше против оппозиционных сил. С 2009 г. Разведупр ВВС возглавлял генерал-майор Джамиль Хассан, алавит по вероисповеданию, входивший в ближайшее окружение Башара Асада. В конце апреля 2011 г. сотрудники ВРС применили слезоточивый газ и боевые патроны для разгона толп демонстрантов, которые вышли на улицы в Дамаске и других городах после полуденной молитвы. В мае 2011 г. Евросоюз объявил о запрете поездок в Европу и замораживании активов генерала Хассана за участие в репрессиях против гражданского населения. В августе 2012 г. генерал Хассан был убит боевиками Сирийской свободной армии.

По мере эскалации конфликта роль ВВС стала нарастать. Основной задачей авиации стала помощь в переброске войск и удары с воздуха по позициям мятежников, некоторые из которых были квалифицированы оппозицией и западными СМИ как массовые убийства гражданского населения. По мере ухудшения политической ситуации военнослужащие ВВС стали привлекаться к выполнению все большего числа спорных с этической точки зрения задач, а давление на ВВС усилилось.

ПВО

Командование ПВО организовано по советскому централизованному образцу. Территория Сирии разделена на Северную и Южную зоны ПВО. Для управления силами и средствами противовоздушной обороны имеется три автоматизированных командных пункта.

Основой войск ПВО Сирии являются зенитные ракетные части, объединенные в 25 бригад и два отдельных полка. Из 25 зенитных ракетных бригад 11 являются смешанными на комплексах С-75 и С-125М, 11 бригад оснащены самоходными ЗРК 2К12 «Квадрат» и «Бук-М2Э», а три бригады — самоходными ЗРК малой дальности 9К33М «Оса-АК/АКМ» (и, возможно, получают ЗРПК «Панцирь-С1»). Оба зенитных ракетных полка вооружены ЗРК большой дальности С-200ВЭ. Бригады частью являются отдельными, а частью объединены в две дивизии ПВО (24-ю и 26-ю), подчиненные командованиям Южной и Северной зон ПВО. Офицерские кадры для войск противовоздушной обороны готовятся в колледже ПВО.

В силу полной устарелости подавляющей доли материальной части огневых средств, а также недостаточной подготовленности личного состава, реальный боевой потенциал ПВО Сирии сейчас весьма низок и по сути сирийские силы ПВО неспособны обеспечивать эффективную защиту территории страны от действий современных ВВС противника. Это показали неоднократные провокационные облеты израильской авиацией сирийской территории, включая Дамаск, а также безнаказанное уничтожение израильскими ВВС сирийского ядерного объекта в 2007 г. Ситуация начала меняться с 2010 г. в лучшую для сирийцев сторону с началом поступления на вооружение российских ЗРК «Бук-М2Э» и ЗРПК «Панцирь-С1», модернизированных ЗРК С-125М, ПЗРК «Игла-С». Однако количество новых систем явно недостаточно, при этом основная масса систем ПВО Сирии все равно останется устаревшей и все более утрачивающей боевое значение.

ВМС

Полурудиментарные военно-морские силы Сирии сохраняют в основном советскую матчасть 1960-1970-х гг. и имеют крайне низкий потенциал. В последние годы развитие ВМС проходит под влиянием иранских доктрин «малой войны», что выразилось в приобретении малых боевых катеров постройки Ирана и КНДР. Фактически основной потенциал ВМС сейчас составляет бригада береговой обороны, получившая на вооружение два дивизиона новейших российских сверхзвуковых противокорабельных ракетных систем «Бастион-П», иранские береговые противокорабельные ракетные комплексы, а также сохраняющая на вооружении советские береговые ракетные комплексы «Редут» и «Рубеж».

Оружие массового поражения

Израильские источники считают Сирию обладателем наиболее крупного арсенала химического оружия на Ближнем Востоке, полагая, что сирийцы тем самым пытаются дать своего рода «ответ» на израильский ядерный потенциал.

Впервые власти Сирии официально признали наличие в стране химического и биологического оружия 23 июля 2012 г.

Наличие химического оружия считается сдерживающим фактором против Израиля, а в настоящее время против возможной агрессии стран Запада. По оценкам ЦРУ, Сирия в состоянии производить зарин, табун, VX и иприт в объёме до несколько сот тонн в год, и располагает 5 фабриками по производству отравляющих веществ (в Сафире, Хаме, Хомсе, Латакии и Пальмире). Существуют оценки Center for Strategic and International Studies на 2000 г., что запасы химоружия Сирии составляют до 500—1000 т, среди которых зарин, VX, вещества кожно-нарывного действия.

26 июля 2007 г. произошёл взрыв на складе оружия близ Алеппо, в результате которого погибло по меньшей мере 15 сирийцев. Власти Сирии заявили, что этот взрыв был случайным и никак не связан с химическим оружием, в то время как американский журнал Jane’s Defence Weekly, высказал версию, что взрыв произошёл, когда сирийские военнослужащие пытались оснастить ракету Р-17 боеголовкой, снаряжённой ипритом.

Основными средствами доставки химического оружия являются оперативно-тактические ракетные комплексы Р-17 («Scud»), «Луна-М» и «Точка» (SS-21). Три ракетные бригады располагают 54 пусковыми установками и, предположительно до 1 тыс. ракет.

* * *

Военная промышленность страны развита слабо. В основном она представлены предприятиями по производству боеприпасов и ремонту боевой технике, построенными в 1970-1980-е гг. с помощью СССР и стран социалистического лагеря. Это связано с тем, что ранее все вооружения Сирия получала в избытке от СССР.

Организация, цели и задачи

Верховным главнокомандующим сирийской армии является президент Асад. Он возглавляет высший военно-политический орган страны — Совет национальной безопасности (СНБ), в состав которого входят министры обороны и внутренних дел, руководители специальных служб. При необходимости в заседаниях Совета принимают участие другие члены правительства и военачальники. Совет национальной безопасности вырабатывает основные направления военной политики и координирует деятельность организаций и учреждений, имеющих отношение к обороне страны.

Система военного командования крайне централизована и полностью подчинена власти Асада. Считается, что армия управляется весьма жестко, приказы принято исполнять «от и до». В этом есть свои плюсы и минусы — так, это полезно в случае, если противник лишает части связи и управления, однако также ведет к косности и отсутствию гибкости в решении стоящих задач.

Министром обороны и заместителем верховного главнокомандующего с июля 2012 г. является генерал Фахед Джасем аль-Фрейдж.

Военное планирование и непосредственное управление войсками осуществляет Генеральный штаб. Начальник Генерального Штаба является первым заместителем министра обороны и командующим сухопутными войсками. С июля 2012 г. эту должность занимает генерал-лейтенант Али Абдалла Айюб.

Предыдущие министр обороны Дауд Раджиха и начальник Генштаба Асеф Шаукат погибли в результате теракта 18 июля 2012 г.

Территория САР разделена на семь военных округов — прибрежный, северный, южный, восточный, западный, юго-западный, центральный, столичный.

Сухопутные войска объединены в три армейских корпуса; основными являются 1-й и 2-й, которые находятся на линии соприкосновения с Израилем, а 3-й является вспомогательно-резервным и отвечал за приморское, турецкое и иракское направления. В состав 1–го армейского корпуса входили 5, 6, 8 и 9-я бронетанковые дивизии и 7-я механизированная дивизия. В состав 2-го армейского корпуса входили 1, 3, 11-я бронетанковые и 4 и 10-я механизированные дивизии. В каждом из корпусов также есть отдельные части — артполки и полки СпН.

По известным данным основную роль в обеспечении внутренней безопасности в ходе Арабской весны играет 5-я бронетанковая дивизия, а также 4-я механизированная дивизия, которая считается элитной и особенно преданной Асаду. Существенное значение сохраняет являющаяся военной «лейб-гвардией» режима бронетанковая дивизия Республиканской гвардии.

Считается, что сирийская армия тяготеет к тактике позиционной обороны, а мобильность и способность стремительно наращивать силы на главном в данный момент направлении — не ее конек.

Кроме того, границу с Турцией и Ираком прикрывали в основном части 3-го армейского корпуса — рыхлого, состоящего из резервных и кадрированных частей, ядром которого была «свернутая» 2-я бронетанковая дивизия. Еще в декабре 2011 г. стало известно, что с турецкой стороны при поддержке натовских специалистов готовится массированное проникновение на сирийскую территорию групп боевиков, в том числе переброшенных в Турцию военно-транспортной авиацией альянса бойцов из Ливии. Скорее всего, серьезно воспрепятствовать этой инфильтрации сирийские правительственные войска не могут, тем более что организацией разведки и связи партизан занимаются инструкторы из стран НАТО.

Имеющаяся информация о сирийских вооруженных силах позволяет предположить, что наибольшее значение придавалось подготовке мощной позиционной обороны в районе Голан и кое-как обученного резерва — по-видимому, с тем чтобы израильская армия в случае войны завязла в глубокой обороне существенно превосходящих ее по численности армии САР, столкнулась с мощным протестом израильского общества и пошла на уступки без поражения со стороны Сирии.

Составной частью антиизраильской стратегии были планы переброски части вооруженных сил (дивизии специального назначения) в Ливан для организации диверсионных действий с территории этой страны. Оборона турецкой границы имела второстепенное значение, а обороне протяженной границы с Ираком практически не уделялось внимания (за исключением 1991 г., когда Сирия приняла ограниченное участие в операции “Щит пустыни”).

С формальной точки зрения (численность и количество вооружения) сирийская армия к 2011 г. могла считаться одной из наиболее мощных в регионе. Однако недостаток финансирования, плохое техническое состояние значительной части техники, уклонение граждан от воинской службы привели к тому, что к началу восстания армия страны оказалось в значительной степени небоеготова.

Кроме того, часть вооружений была потеряна Сирийской армии в ходе боевых действий. Учитывая, что вся информация о потерях вооруженных сил в ходе боев полностью закрыта цензурой, точно оценить реальное количество систем вооружений, находящихся в строю, не представляется возможным.

Не отвечала новым реалиям и военная доктрина страны. Подготовка к ведению полномасштабной войны с Израилем требовала наличия крупных соединений и проведения мобилизационного развертывания. Однако проведение мобилизации привело бы к массовому появлению в армии нелояльных режиму людей, стало бы фактическим признанием гражданской войны и поэтому на этот шаг руководство Сирии не решилось.

Стоит отметить, что решение проблем внутренней безопасности входило в сферу ответственности правоохранительных органов и гражданских спецслужб страны, Главного управления безопасности и Управления политической безопасности Сирии. Однако очевидно, что спецслужбы не справились с задачами пресечения финансирования оппозиции, поставок оружия и взрывчатки из-за рубежа и инфильтрации боевиков, и подавление сопротивления вышло за пределы их возможностей. Поэтому, армия вынуждена была в короткие сроки переориентироваться на решение противодиверсионных задач, ведение зачисток местности, фильтрации населения, проведение полицейско-карательных операций.

Ранее возможность использования армии против политической оппозиции была предусмотрена в Конституции страны. Согласно статье 11 конституции 1964 г., армия должна была защищать идеи баасизма и революционные завоевания сирийского народа. Эта же статья давала власти правовые основания применять армию не только против внешнего противника, но и внутри Сирии против врагов революции. При этом, монопольное право на имплементацию идей революции имела согласно статье 8 конституции Партия арабского социалистического возрождения. Для идеологической обработки личного состава вооруженных сил в них действовала разветвленная система политических органов, под руководством созданного в 1971 г. Политического управления ВС. В рамках конституционной реформы 2012 г., проведенной действующим президентом Башаром Асадом, статья о руководящей роли партии была отменена и, соответственно, были отменены пункты о роли армии как защитнике правящей партии. Политическое управление было расформировано, а его сотрудники в основном пополнили ряды спецслужб.

Личный состав

Комплектование и качество подготовки личного состава, предположительно, испытывают существенное влияние хронического недофинансирования армии.

Сирийская армия — призывная, срок службы составлял до 2005 г. 30 месяцев, затем 24 месяца, а в 2011 г. он был снижен до 18 месяцев. Предположительно, такая популистская мера может свидетельствовать о не самом большом доверии к армии.

Считается, что подготовка срочников поставлена слабо в силу недостаточных материальных ресурсов Сирии, в первую очередь топлива и боеприпасов, в основном они обучались ведению позиционной обороны и несению гарнизонной службы. Популистская мера по дальнейшему снижению срока службы усугубило проблемы низкой квалификации военнослужащих. При этом с началом боевых действий обсуждение качества призывной армии и необходимости перехода на контрактную основу в прессе было практически запрещено.

Сколько-нибудь достоверной информации о морально-волевых качествах призывной армии Сирии нет, поскольку прессе запрещено интересоваться этой темой.

До начала восстания в Сирии действовала разветвленная система начальной военной подготовки допризывной молодежи в средних школах и университетах. Сержантский состав готовился в специальных школах. При этом часть сержантских должностей комплектовалась за счет выпускников высших учебных заведений, которые после окончания учебы были обязаны отслужить в армии.

Известно впрочем, что военная служба была непопулярна, ее старались избежать при малейшей возможности, поскольку большинство семей живет небогато и лишних работников нет. При этом с 1953 г. действует практика откупа от военной службы, чем широко пользовались более-менее обеспеченные сирийцы. А в силу общей относительно благоприятной демографической обстановки в стране существенного некомплекта вооруженных сил до начала революционных событий не наблюдалось.

В целом молодежь, как и все общество, накануне событий была особенно склонна фрустрировать в связи с неблестящим состоянием экономики и отсутствием у младшего Асада программы модернизации или хотя бы отцовской харизмы.

Скорее всего, качество подготовки и уровень морального духа могут различаться от части к части. Считается, что существует расслоение между старшими и младшими офицерами — первые в большей степени воспринимают карьеру как «бизнес», вторые раздражены отсутствием перспектив и демонстративным пренебрежением со стороны начальства.

Все это не ново и весьма укоренено, о чем свидетельствуют темпы реформ, начатых еще в начале девяностых и продолжавшихся до сих пор с переменным успехом. Инициировал реформы Хафез Асад, ставивший своей целью в первую очередь добиться лояльности армии младшему Асаду. Нынешний президент продолжил реформы, нацеливаясь на модернизацию системы, однако отсутствие финансовых ресурсов и укорененность «старой гвардии» и ее порядков в армии сильно снижают эффективность преобразований — возможно, что и почти до нуля.

Подготовкой офицерских кадров для ВС Сирии занимаются две военные академии: Высшая военная академия в Дамаске и Военно-техническая академия им. Х. Асада в Алеппо, а также военные колледжи: пехотный, танковый, полевой артиллерии, военно-воздушный, военно-морской, ПВО, связи, инженерно-технический, химический, артиллерийского вооружения, РЭБ, тыла, политический, военной полиции. Кроме того, существует женский колледж для подготовки женщин-офицеров. Однако с началом восстания подготовка офицерского состава в значительной степени парализована.

Наиболее подготовленными являются части СпН и Республиканская гвардия. В их функции, по-видимому, изначально входило не только отражение внешней агрессии, но и борьба со внутренними угрозами. Об этом, в частности, свидетельствуют сообщения о постоянной переброске одних и тех же частей по всей стране, от одного очага протестов к другому. При этом даже элитные части плохо укомплектованы современными средствами связи, индивидуальной защиты, навигации, средствами радиоэлектронной борьбы и радиоэлектронного подавления сигналов минно-взрывных устройств.

Складывается ощущение, что необходимость бороться с какими бы то ни было повстанцами оказалась для сирийских военных неожиданной. К тому же вопросы внутренней безопасности курируют не они, а спецслужбы, и если дело дошло до инфильтрации «профессиональных» боевиков из Ливии, да еще при участии западных инструкторов, значит, «мухабарат» (спецслужбы) уж очень сильно запустили ситуацию и надежда на армию, во-первых, последняя, а во-вторых — слабая.

По численности личного состава лондонский институт International Institute for Strategic Studies (IISS) делает следующие выводы. Непосредственно сухопутные силы составляли на начало конфликта около 200-220 тыс. человек при общей численности вооруженных сил САР около 300 тыс. человек. Ежедневно в ходе боев выбывают убитыми и раненными 50—100 человек (т.е. около 20 или даже более тыс. человек за 2012 г.; по данным Syrian Observatory for Human Rights — единственным доступным, поскольку официальные власти не озвучивают потерь — всего за время противостояния вооруженные силы САР потеряли погибшими 14,8 тыс. человек). Некоторое количество бойцов и командиров дезертирует, некоторое количество не выполняет свои обязанности или даже сотрудничает с повстанцами. Призыв резервистов проблемы не решает — кто-то уклоняется, кто-то ничего не умеет. Таким образом, вряд ли из 200 тыс. могут считаться боеспособными и эффективными более 100 тыс. человек. Из этой сотни условно половина непосредственно в боевых действиях не участвует, а охраняет границы, склады, базы, конвои и колонны, несет службу в патрулях и на блокпостах. Успешные нападения мятежников на военных базы, аэродромы, хранилища и колонны показывает, что лоялисты испытывают сильнейшую нехватку личного состава. Таким образом, предположительно Асад располагает лишь 50 тысячами надежных и боеспособных штыков — скорее всего, это собственно его соплеменники-алавиты из Республиканской гвардии и Спецназа, а также элитные дивизии с боеготовой бронетехникой и более-менее обученными экипажами. Еще около 50 тысяч резервистов так или иначе якобы подготовлены совместными усилиями сирийской армии, иранских советников и в лагерях Хезболлы, но проверить этот тезис не представляется возможным.

Конфессиональная специфика

При предыдущем президенте Хафезе Асаде система внутренних взаимоотношений в армии была четко сбалансирована с учетом конфессиональных особенностей Сирии, при этом проявления религиозных особенностей пресекались. Любая религиозная символика и атрибутика в армии была запрещена. Коллективные молитвы в расположении армейских частей были разрешены лишь в 2002 г., да и то солдатам-срочникам. При этом высшее руководство вооруженных сил принадлежало к алавитскому меньшинству населения. 70% высшего военного руководства армии и спецслужб составляли алавиты, а остальные 30% распределялись равномерно между суннитами, христианами, друзами и исмаилитами.

С приходом Башара Асада начался процесс изменения конфессионального баланса в армии и спецслужбах (во многом под давлением оппозиции, представляющей суннитское большинство). В июне 2009 г. впервые за всю историю современной Сирии начальником Генштаба ВС САР стал христианин генерал Дауд Раджиха. Однако куда важнее стало изменение конфессионального командного состава частей и соединений. Если большую часть высшего военного руководства армии и спецслужб продолжали составлять алавиты, то процент суннитов среди командования «второго эшелона» (командиры и начальники штабов дивизий и бригад, ряда оперативных управлений, спецслужб) вырос с 30 до 55%.

Так, если в 2000 г. 35% командующих дивизиями были выходцами из суннитской общины, то к середине 2010 г. этот показатель изменился и составил 48%. Среди руководства разных уровней различных управлений Генштаба число суннитов выросло с 38% в 2000 г. до 54-58% в 2010 г. Еще больший рост числа суннитов наблюдался в годы, предшествующие восстанию, среди среднего командного состава. Процентов офицеров-суннитов на должностях командиров батальонов вырос с 35% в 2000 г. до 65% к середине 2010 г.

При Асаде был введена новая стратегия формирования «смешанного командования армии и спецслужб». В ее основе лежал принцип: если командир части алавит, то его начштаба чаще всего суннит, а начальник контрразведки — христианин или друз, и наоборот. Новая стратегия была связана с изменением политики режима в конфессиональном вопросе с точки зрения предоставления суннитам и другим (не алавитским) конфессиям больших возможностей профессионального и карьерного роста в закрытых для них прежде областях.

Однако вместо задуманного Асадом снижения этнической напряженности такая политика вместе с экономическими проблемами страны дала прямо противоположный результат. Суннитское большинство теперь уже в рядах вооруженных сил начало проявлять недовольство, требовать расширения своих полномочий и прав. Результатом стало стремительное разложение армии и вскоре правящий режим при подавлении вспыхнувшего восстания был вынужден полагаться на части, укомплектованные преимущественно несуннитскими меньшинствами — дивизию Республиканской гвардии, части спецназа, эскадрильи ВВС. Среди несуннитского населения распространено мнение, что в случае победы оппозиции (состоящей в основном из суннитов и представителей радикального ислама) они будут подвергнуты гонениям или даже расправам. Эти настроения транслируются на несуннитские части вооруженных сил и являются главным фактором сохранения их боеспособности и верности режиму.

Дезертиры

По данным оппозиции армия раздираема сильными противоречиями, в ней нередки случаи дезертирства, отказ офицеров выполнять приказы вышестоящих начальников.

Возможно, были и столкновения по-разному настроенных к режиму армейских частей, однако руководство ВС все сообщения о возможном неповиновении частей категорически отрицает.

По мере превращения протестного движения в повстанческое, число сообщений о случаях дезертирства росло. Одним из первых дезертиров-старших офицеров стал полковник Рияд аль-Асъад, который, по его словам, присоединился к повстанцам в июле 2011 г., не найдя в себе сил стрелять в протестующих. Полковник аль-Асъад (произносится «А́с-ад», пауза имитирует гортанность; в отличие от фамилии президента Сирии Асада) возглавлял так называемую Свободную сирийскую армию, в декабре 2012 года на этом посту его сменил бригадный генерал Салим Идрис.

Взрывной рост дезертирства начинается в январе 2012 г. — тогда число дезертиров достигло девять человек. В марте 2012 г. их суммарное количество за все время противостояние было уже 18 человек, в июне — 28, в сентябре — 59. По состоянию на конец декабря 2012 г. по данным Аль-Джазиры число «значимых» дезертиров составило 74 человека, в том числе 13 дипломатов, 4 парламентария, 3 министра, 54 силовика. Что касается силовиков, то их отказ от поддержки режима принято фиксировать на видео и публиковать на YouTube. На этих роликах часто можно видеть флаг Свободной сирийской армии. В этом плане данные катарского ТВ представляются достоверными. Как утверждают турецкая пресса, с начала конфликта по ноябрь 2012 г. из Сирии в Турцию бежали в общей сложности свыше 40 генералов сирийских Вооруженных сил.

О причинах неповиновения силовиков можно только догадываться. Сами они в качестве основной называют неготовность выполнять явно преступные, с их точки зрения, приказы. По всей видимости, определенным решающим моментом как минимум для части из них становятся сообщения о танковых или авиационных ударах лоялистов по родным местам дезертиров.

Заметим также, что некоторые из дезертиров сообщают, что до открытого перехода на сторону повстанцев некоторое время оказывали им поддержку.

Тактика и стратегия сторон

Широкое протестное движение и столкновения демонстрантов с полицией и армией развернулось в Сирии в марте 2011 г. и растянулось на несколько месяцев. Осенью 2011 г. стало очевидно, что относительно мирным путем режим свалить не получается, одновременно спецслужбы, армия и «народные дружинники», по-видимому, допустили рост ожесточения в обществе и проспали появление на территории страны полноценных повстанческих отрядов.

В ходе «битвы за Хомс» (и, в частности, особо ожесточенных боев за район Баба-Амр) в феврале 2012 г. сирийская армия применила тактику, которую использует в борьбе с повстанцами до сих пор. В рамках этой модели район, контролируемый боевиками, окружается силами лоялистов, организуются блок-посты, наносятся артиллерийские и авиационные удары, цели (выявленные и выбранные наугад) обстреливаются танками. Одновременно район отключается от света, газа, канализации, блокируется доставка продовольствия и предметов жизненной необходимости. После того, как основное сопротивление подавлено (или кажется таковым), бронетехника и мотострелки выдвигаются в кварталы для зачистки каждого дома. Их сопровождают снайперы и ополченцы из «народной милиции» Шабиха. По всей видимости, бомбардировки приводят к тому, что большая часть населения района пытается покинуть обстреливаемую территорию, поэтому лоялисты при зачистках исходят из того, что остались только «враги». Сообщается, что обнаруженные в ходе зачисток мужчины по умолчанию считаются боевиками — их подвергают проверкам и фильтрации, зачастую пытают и убивают по малейшему подозрению в повстанческой деятельности.

При этом боевики способны достаточно долго и искусно оказывать сопротивление до тех пор, пока у них есть продукты питания и боеприпасы. Когда перевес в силе оказывется на стороне лоялистов (а на это уходит довольно много времени — зачастую, недели), боевики растворяются в пейзаже. Поскольку правительственная армия в состоянии более-менее контролировать только важные населенные пункты, ребелы, по всей видимости, никогда или почти никогда не оказываются блокированы в полной мере и способны отойти на отдых, лечение и пополнение припасов в свои лагеря и базы. Предположительно, они пользуются при этом поддержкой части населения и некоторых представителей гражданской администрации и даже военных. Есть упоминания о том, что армейские командиры на местах и главари боевиков по ходу конкретных столкновений проводят переговоры, заключают соглашения разного рода — о прекращении огня, об обмене пленными и проч.

Повстанцы за время противостояния стремительно нарастили тактический арсенал до уровня полноценной герильи. Они успешно совершают молниеносные нападения («бей-беги»), успевая нанести урон не ожидающему нападения противнику и раствориться до прихода к лоялистам подкрепления; устраивают засады, занимаются точечной ликвидацией командиров, представителей гражданской администрации, лидеров общественного мнения (зачастую сваливая убийство на лоялистов); широко применяют террористов-смертников. Ребелы достаточно умело используют снайперское и противотанковое вооружение, разнообразные мины, закладывают самодельные взрывные устройства. Эффективность действия авиации Асада снижается за счет угрозы применения стрелкового оружия и ПЗРК по низколетящим целям.

Ребелы также успешно совершают нападения на колонны, находящиеся на марше. Тактика лоялистов, требующая концентрации наиболее боеспособных сил для блокирования очагов повстанческой деятельности, в условиях нехватки подготовленных бойцов вынуждает ВС Сирии оставлять базы, склады, колонны техники без должного квалифицированного прикрытия. Даже в условиях ровной прямой дороги в плоской пустынной местности подготовленные боевики (в том числе и представители Аль-Каиды, имеющие опыт боевых действий в Афганистане, Ираке, Ливии и др.) умудряются уничтожать, например, по нескольку машин ЗРК «Квадрат» за одно нападение.

Сообщается, что США организовали на территории Иордании курсы для боевиков, где их обучают использовать противотанковое оружие и средства ПВО. В ближайшее время ожидается первый «выпуск».

Предположительно, власти Сирии стараются разбираться с очагами повстанческой деятельности по отдельности, не допуская их разрастания и «слияния» в большие зоны, свободные от правительственного контроля. Одновременно Асад, видимо, требует от командиров избегать действий, которые могут спровоцировать излишний накал борьбы и перевести конфликт в русло полномасштабной гражданской войны. Кроме того, есть ряд «красных линий», переход которых лоялистами может дать повод для иностранной интервенции — использование или утрата контроля за ОМП, боевые действия на границах и ущерб соседним государствам и т.п.

Судя по тому, как разрастается зона повстанческой активности и территория боевых действий, борьба с очагами является недостаточно эффективной для того, чтобы подавить восстание. По всей видимости, режим концентрирует имеющиеся у него ограниченные силы на обеспечении контроля и относительной безопасности Дамаска, алавитских территорий на западе страны, линий Алеппо-Идлиб-Хама-Хомс-Дамаск-Дераа-иорданская граница и Алеппо-Дейр эз-Зор-иракская граница, а также объектов энергетической инфраструктуры и важных сельскохозяйственных районов на востоке. Эти усилия (и боевые действия) в итоге сосредоточены в крупнейших населенных пунктах и вдоль важных автострад, а большая часть территории страны контролируется плохо или не контролируется вообще. Последние несколько месяцев сирийская армия фактически оставила территории курдов.

Что касается повстанцев, то их стратегия весьма специфична. Оппозиция не имеет единого командования и центра принятия решений, действующие в ее составе группировки, батальоны, бригады и «армии» фактически объединены только одной целью — свержение режима.

По всей видимости, не находят общий язык друг с другом ни профессиональные бойцы-исламисты, ни дезертиры, ни местное ополчение самозащиты. При этом почти наверняка присутствует трение между джихадистами из Ирака, Ливии, Афганистана и других районов и бывшими военнослужащими сирийской армии. Кроме того, есть сообщения о том, что на стороне Асада могут действовать джихадисты из Хезболлы, а боевики-сунниты проникают из Сирии в соседний Ирак, где сотрудничают с местными повстанцами-суннитами, вызывая раздражение шиитских властей в Багдаде, что симпатий повстанцам в Сирии тоже не добавляет. Однако эта разобщенность хотя и ведет к неуклонному ослабеванию режима Асада и сил лоялистов, провоцирует превращение конфликта из «народного восстания против деспота» (как это было в Ливии) в полноценную гражданскую войну, в которой лоялисты превращаются не в оплот тирании, а в крупного игрока в числе других игроков. Это запутывает конфликт и грозит ввергнуть страну в такой хаос, где победителей может и не быть.

У такой конфигурации повстанцев есть один большой плюс и один большой минус. Во-первых, отсутствие единого командования и стремления захватывать и удерживать возможно большее число населенных пунктов ведет к тому, что ребелов фактически невозможно разбить: как только на них давишь в одном месте, они растворяются и аккумулируют силы в другом пункте, выматывая регулярную армию и отгрызая от нее кусочки то тут, то там. Во-вторых, ребелы отдают себе отчет в том, что уже давным-давно требуется мощная поддержка из-за рубежа и не менее мощное давление на Асада оттуда же. В идеале — иностранный удар наподобие операции в Ливии. Однако западные спонсоры повстанцев требуют от них объединиться и сформировать единое командование — без этого повстанцы не могут получать массированную поддержку ни политического, ни военного характера.

Таким образом, стратегически обе стороны оказываются неспособны одержать верх. Правительственные силы изматываются и несут потери, гоняясь за мятежниками по городам и теряя силы в ходе зачисток и маневрирования. Повстанцы кусают лоялистов за пределами городов и организуют атаки то на тот, то на другой важный город — но не могут развить успех и хоть раз разбить лоялистов. Тем не менее, складывается ощущение, что ребелы дожидаются медленного сползания баланса на их сторону. Пока что они добились того, что лоялисты уже не в силах одержать победу, однако как только повстанцы начнут пытаться удерживать населенные пункты и устанавливать над ними контроль, вероятность тактических разгромов для них вырастет. Поэтому сейчас они, видимо, ждут, что регулярная армия будет дальше терять силы, и в какой-то момент просто потеряет способность выбивать ребелов. Кроме того, ребелы пытаются спровоцировать лоялистов на какие-нибудь действия, которые дали бы повод организовать иностранную интервенцию.

Интересно, что 25 марта 2013 г. ушел в отставку со своего поста глава «Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил» — организации, призванной сплотить вокруг себя разрозненную оппозицию. Ее глава Ахмед Муаз аль-Хатыб свой поступок объяснил очень туманно: «Я обещал великому сирийскому народу и господу Богу, что уйду в отставку, если дела достигнут определенной красной черты». При этом отставка аль-Хатыба не была принята Национальной коалицией сирийских революционных и оппозиционных сил. В тот же день стало известно, что бывший командующий оппозиционной Свободной сирийской армией полковник Рияд аль-Асъад получил серьезные ранения в Дейр эз-Зор, когда сработало взрывное устройство, спрятанное в его автомобиле. Предположительно он перенес ампутацию ноги и проходит курс лечения за пределами Сирии.