Происходящее на Украине – результат долгосрочной, четко спланированной работы, начатой в середине 50-х годов. Националисты, в том числе пособники оккупантов, целенаправленно внедрялись в руководящие звенья, сначала – Западной Украины, затем – всей УССР.
Антисоветская и русофобская почва тщательно готовилась и удобрялась. По мере ослабления СССР и соответственно контрольных функций Центра национализм все активнее распространялся с Галичины на другие украинские регионы.
Очевидно, что в сталинский период проникать в партийно-государственные органы «западенцам» было, мягко говоря, опасно. Амнистия в 1955-м пособников фашистских оккупантов открыла двери для социальной и политической «натурализации» возвратившихся на родину оуновцев и их единомышленников, вскоре, уже со второй половины 50-х перекрасившихся в большинстве своем в комсомольцев и коммунистов. Для этого зачастую приходилось менять фамилии, но то была ничтожная плата за продвижение по карьерной лестнице.
Уже в 70-е годы среди глав обкомов и райкомов, председателей обл- и райисполкомов Западной, Центральной и Юго-Западной Украины, а также руководителей разного ранга в министерствах и ведомствах, на предприятиях, в комсомольских и общественных организациях УССР было не меньше трети амнистированных в 1955–1959 годах националистов и членов их семей. Такие данные приводятся в североамериканских и западногерманских источниках. А в начале 80-х согласно документам из партийных архивов в общем контингенте обкома КПСС и райкомов Львовской области доля некогда осужденных гитлеровских пособников и репатриантов превышала 30 процентов. В Волынской, Ивано-Франковской и Тернопольской областях этот показатель составлял от 35 до 50 процентов.
Поспешно подготовленный и принятый 17 сентября 1955 года Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны»снимал судимость и поражение в правах, а беглым пособникам позволял беспрепятственно возвращаться в Союз. То есть распространялся и на тех, кто служил в немецкой армии, работал в марионеточных органах власти, а в 1955-м еще оставался на Западе. На то, что многие коллаборационисты были завербованы ЦРУ, BND и другими вражескими разведками, Хрущев и его сообщники не стали обращать внимания.
Британские и западногерманские СМИ отмечали осенью 1955 года: «Массированное наступление на сталинский период и на сталинскую политику уже началось, и пока трудно сказать, где Хрущев остановится…»
В конце 50-х в Львовской и Ивано-Франковской областях возникли подпольные группы: «Украинский рабоче-крестьянский союз», «Группа юристов и историков», «Незалежность». Они обсуждали варианты десоветизации УССР и ее выхода из состава Союза. Надлежащих мер в отношении таких групп и лиц не принималось.
Характерно, что бывших «великоукраинских» шовинистов, депортированных в 1944–1953 годах в отдаленные регионы РСФСР, уже с первых месяцев 1956-го чуть ли не в массовом порядке отправляли назад, где местные власти быстро помогали с жильем и трудоустройством. Отметим: этим возвращенцам в отличие от большинства других, в том числе из реабилитированных этнических групп, фактически полностью возмещалось имущество, экспроприированное в 1944–1953 годах. Что же касается иммигрантов, то, по статданным республиканского МВД, только в 1955–1958-м на постоянное жительство в УССР прибыли свыше 25 тысяч лиц, амнистированных упомянутым указом.
Интересная подробность: многим сосланным оуновцам в конце 40-х – первой половине 50-х годов удавалось устраиваться на золотые прииски на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке. На Украину они возвращались с крупными денежными суммами. Небедными были и иммигранты. Почти сразу по возвращении большинство сосланных и репатриантов покупали дома с участками или возводили свои, записывались в жилищно-строительные кооперативы, мало кому доступные в то время.
Именно после хрущевской амнистии 1955 года руководство ОУН и других закордонных структур приняло решение о постепенном внедрении в государственные, партийные и хозяйственные органы УССР. При этом отмечалось, что препятствий со стороны местных властей не будет. Националисты изменили тактику. Стали всячески поддерживать украинских антисоветчиков, умело проводили завуалированные шовинистические идеи через издательства и прессу УССР. «Новый курс» был предписан и, естественно, курировался разведками Запада. Украинское же руководство прямо или исподволь поощряло эти тенденции.
В сентябре 1965 года в ЦК КПСС поступило анонимное письмо: «На Украине все больше накаляется атмосфера на почве национального вопроса в связи с желанием кое-кого в Киеве провести так называемую украинизацию школ и вузов… Неужели в ЦК КПСС неясно, что нарушение любого статус-кво, а тем более в данном вопросе вызовет враждебные отношения между русскими и украинцами, возбудит у очень многих низменные страсти в угоду и на потребу канадским украинцам».
На заседании Политбюро ЦК КПСС 21 октября 1965 года обсуждался проект ЦК КПУ, инициированный Петром Шелестом, выдвиженцем Хрущева, о предоставлении Украине права самостоятельной внешнеэкономической деятельности. Если бы проект удался, за ним последовали бы аналогичные требования прибалтийских и закавказских республик. Москва отвергла экспортно-импортную самостийность Киева, но влияние украинского клана в Кремле сохранялось. Даже разбор вышеупомянутого «сигнала» не привел к отставке Шелеста. Его освободили от должности только через шесть лет.
В конце 60-х годов по его команде в гуманитарных и многих технических вузах УССР был негласно введен обязательный экзамен по украинскому языку. «Инициативу» поддержали многие СМИ национальной диаспоры в ФРГ, Северной Америке, Аргентине, Австралии. Они считали, что это распоряжение приостановит «русификацию» и советизацию Украины. После отставки Шелеста решение было спущено на тормозах. Но и позже многие преподаватели требовали от абитуриентов, студентов, соискателей ученых званий сдавать экзамены на украинском языке.
Замена Шелеста на Щербицкого привела лишь к более завуалированному насаждению национализма, причем весьма изощренными способами. В УССР стало увеличиваться число школ с обучением на русском языке, появились новые издания, радио- и телепрограммы на нем. Так провоцировалось недовольство в шовинистически настроенных кругах.
В 1970 году лидер мельниковцев (по фамилии главаря одной из группировок ОУН) Анатолий Каминскийвыпустил в США и Канаде книгу «За современную концепцию украинской революции». Издание можно было без проблем заказать у букинистов, у иностранных корреспондентов в УССР. По мнению Каминского,«национальная революция в Украине вполне возможна, и ее надо готовить. Причем для этого не нужны подпольные структуры… Чтобы сплотить народ против советского режима, достаточно эволюционных возможностей. Если умело использовать международную и внутреннюю ситуацию, можно рассчитывать на успех». Так и вышло.
Идею «незалежности» разделяло значительное число украинских партийных фунционеров. После 1953 года они пусть и не высказывались об этом публично, но и не скрывали своего отношения. А поскольку многие «произрастали» из оуновского движения, их тайный альянс с националистами оказался в конечном итоге легальным и успешным.
В 70-х – начале 80-х годов руководство УССР, поддерживаемое западными правительствами и бизнес-структурами, пролоббировало прокладку советских экспортных газопроводов в основном через территорию Украины (подробнее – «Скелеты Хрущева в кремлевском шкафу»). Многие СМИ зарубежной диаспоры тогда и позже отмечали: с обретением «незалежности» Россия окажется на прочном «транзитном крючке». Прогноз сбылся.
Хрущевская линия, четко обозначенная в 1955 году, была продолжена антисталинскими решениями ХХ и ХХII cъездов КПСС, усилившими антисоветский и русофобский характер «западенства». Самостийники и их покровители утверждали, например, что если так обошлись со Сталиным, значит, через какое-то время официально осудят и действия против украинских, прибалтийских, других «национал-патриотов», пострадавших от «великодержавного шовинизма советского тирана». И такие прогнозы начали сбываться уже в конце 80-х.
Логичным продолжением антисоветского по сути указа 1955 года, как, впрочем, и русофобского решения о передаче Крыма Украине, стала инициатива Хрущева о переносе столицы СССР в Киев. В этой связи партийный лидер иезуитски апеллировал к роли «матери городов русских» в становлении нашей государственности, сетовал на плохой климат Москвы, ее северное расположение. По имеющимся данным, проект единогласно поддержали украинские обкомы: именно они были опрошены первыми, разумеется, в «закрытом порядке». Но столичная партноменклатура не очень-то стремилась к переезду, поэтому план удалось спустить на тормозах.
Словом, национал-русофобские и одновременно антисоветские тренды на Украине развивались поэтапно и системно, часто при поддержке Хрущева и его клевретов.
Автор: Алексей Балиев
