Информацию о достаточно резком снижении боевой эффективности FPV-дронов озвучил в своем телеграм-канале военный эксперт Валерий Ширяев. По его данным, для уничтожения одной единицы бронетехники сейчас требуется пять, а то и более беспилотников. А еще в начале 2024 года техника выходила из строя от двух, максимум от трех FPV. Тенденция касается как украинских, так и российских БПЛА. Сразу стоит отметить, что Валерий Ширяев получает информацию от источников с фронтов. Прямая речь:
«По сообщениям источников с фронта, в последние месяцы набирает силу тенденция — эффективность применения FPV-дронов с обеих сторон резко падает».

Сам журналист на линии боевого соприкосновения не появляется, но не доверять его мнению нет никаких причин. На протяжении всей спецоперации точка зрения Валерия Ширяева всегда отличалась взвешенностью. Он никогда не гнался за дешевыми сенсациями, а если ошибался, то не стеснялся в этом признаться. Именно поэтому к новости, датируемой серединой января, следует отнестись со всем вниманием. Тем более, что последствия от снижения эффективности на фронте могут быть стратегическими. Но прежде необходимо выяснить, отчего вдруг FPV-дроны стали менее смертоносными. Тем более, что сам автор высказывания проанализировал причины немного поверхностно.

Итак, почему эффективность FPV за год снизилась с 0,4–0,5 до 0,2? Если говорить научно, то здесь сошлись сразу несколько факторов. Для анализа первого необходимо покопаться в истории спецоперации. Точнее, в истории развития событий на противной стороне.

Под конец 2023 года Владимир Зеленский пообещал ВСУ около одного миллиона дронов в 2024-м. Никто досконально украинские FPV не считал, но очевидцы подтверждали многократный рост численности дронов на фронте. Не везде, разумеется, а на критически важных участках. Что означает резкое повышение численности FPV на фронте? Прежде всего, увеличение числа пораженных целей. Но не только. Когда операторы много работают, у них неизбежно повышается качество работы. Все помнят, как украинские и российские «дроноводы» научились поражать танки в самые язвимые места, заходя сзади под башню. Таким приемом поражается боеукладка, что нередко фатально для боевой машины.

В итоге мы наблюдаем несомненный рост боевого мастерства, что неизбежно отразилось на эффективном количестве дронов, требуемых для поражения бронемашины. Какое-то время динамическое равновесие средств атаки и обороны было на стороне атакующих – экипажи бронетехники и простые пехотинцы не успевали справляться с нахлынувшим валом FPV и ростом мастерства. Кстати, у России первой появились дроны-камикадзе с управлением на оптоволокне, что еще больше повысило успешность работы. Хотя и с оговорками. Дрон вынужден тащить с собой катушку с управляющим кабелем, что снижает его боевую нагрузку. Однако повышается устойчивость к РЭБ.

Динамическое равновесие

Ситуация начала меняться с весны 2024 года, когда на фронтах стали появляться настоящие штурмовые динозавры. Речь о кустарно блиндированных танках, БМП и БТР, а также и о вполне заводских изделиях. Техника на фронт шла со всех сторон прикрытая взводными экранами и средствами радиоэлектронной борьбы. Это стало естественным ответом на распространение FPV у противника.

Можно много и долго ругать предельно «оманагаленные» танки, которые даже башню повернуть не в состоянии, но это творчество действительно приносит пользу. Неубиваемыми танки, разумеется, не становятся, но для их эффективного поражения необходимо отныне больше дронов. Что значит эффективное уничтожение? О нем можно говорить только в двух случаях: фатально детонирует боекомплект или машина просто сгорает. Во всех остальных случаях констатируется лишь поражение техники.

В условиях, когда российская армия медленно, но верно наступает, это означает неминуемое восстановление техники. Если верить информации Валерия Ширяева, снижение убойности FPV могло произойти еще и по причине повышения эффективности систем пожаротушения. Более рациональное размещение боеукладки также могло сыграть свою роль. В бой, как известно, с самого начала СВО мало кто берет весь запас снарядов. Не исключено, сейчас грузят еще меньше. Танкисты стремятся вне боевого дежурства вообще избавляться от боекомплекта – обычно это происходит поодаль от фронта. Дроны же залетают все дальше и могут ловить танки неприятеля как раз без снарядов и даже без топлива. Сколько такому танку необходимо FPV для гарантированного поражения?

Все большее значение приобретают стационарные системы защиты от дронов. Военные инженеры научились прикрывать сетями не только места стоянки и ремонта техники, но и целые направления. Уже имеются достоверные свидетельства перекрытия сетями многокилометровых участков дорог. В интернете ходит видео с дорогой Часов Яр – Бахмут, которую на протяжении 4,5 км полностью закрыли сетью. И это явно не единичный случай. Все вышеописанные факторы достоверно снижают эффективность работы дронов на поле боя. Но не только. Первую скрипку играют системы радиоэлектронной борьбы. Намечается вполне ощутимое смещение динамического равновесия между FPV и РЭБ в пользу последнего.

Налицо не только банальное количественное наращивание систем подавления по обе стороны фронта, но и качественное улучшение. Система, в конце концов, начала подстраиваться под главное оружие современных конфликтов – дроны. Появляется и новый эффект. С распространением РЭБ все чаще случается «дружественный огонь». Кто-то кого не предупредил о смене частоты работы, и с неба посыпались свои птички. Может такое случиться? Может, и это естественным образом снижает эффективность работы дроноводов. Не забываем и про информационную войну. Противник ежедневно публикует видео поражения российской техники. И подается все это под соусом «один дрон – одна цель». На самом деле FPV мог вообще не сработать о броню, но мы увидели погасшую картинку, и сознание дорисовало сгоревший танк. Это, мягко выражаясь, не совсем так.

Системы радиоэлектронной разведки – еще один козырь в рукаве против дронов. Это не только дрон-детекторы, но и кропотливая работа по определению мест дислокации операторов БПЛА. Как только их вычисляют, по столь жирным целям работают даже «Искандерами». А это уже естественная убыль операторов FPV, обучение которых едва обходится дешевле подготовки летчика-истребителя. Зависимость простая: меньше опытных дроноводов – больше FPV тратится для поражения танка. Охота на операторов дронов стала в приоритет как раз в начале 2024 года, когда на фронт повалили обещанные Зеленским FPV.

Тактика действия пехоты и бронетехники заметно преобразилась именно в связи с появлением в небе камикадзе. Похоже, она реально начала адаптироваться. Броня теперь реже появляется на первой линии, уступая место либо пешим воинам, либо квадроциклам с багги. Такие цели поражаются с одного дрона – это несомненно. Но сначала попробуй попади. Особенно в мчащегося мотоциклиста.

Дроны заметно сковали подвижность любой техники. Но ничего страшного – бойцы перешли на ротацию и логистику в ночное время. Активнее стали пользоваться погодными условиями. Туман, дождь и снегопад не позволяют работать БПЛА, но не запрещает штурмовые действия. Разумеется, это серьезно снижает темпы наступления, но позволяет сохранять личный состав и технику. Нельзя исключать и постепенную роботизацию Российской Армии. Там, где приходилось отправлять БТР, УАЗик или мотоциклиста с провизией, теперь обходятся несколькими ходками наземных беспилотников. Такие и воды доставят, и боеприпасы, и раненого эвакуируют. Его потеря от FPV ощутима, но не критична. А вот итоговую статистику эффективности дронов в небе портит. Особенно в соотношении стоимости камикадзе и пораженной цели.

Праздновать окончательную победу над FPV, конечно, преждевременно. На подходе искусственный интеллект, управляющий полностью автономными дронами. Хотя его уже так давно и так яро рекламируют, что веры в него все меньше. А вот массовое распространение дронов на оптоволокне может снова сдвинуть динамическое равновесие в пользу FPV. Впрочем, и здесь есть нюансы – например, в лесу такие изделия рискуют запутаться или просто оборвать управляющий кабель.
Идеального оружия не существует. Эта прописная истина не потеряла свою актуальность и на СВО. Дроны здесь не исключение. Противоядие точно будет найдено, и, судя по всему, это будет некое комплексное решение. Первые шаги уже сделаны.

В Индонезии будет налажено производство беспилотных летательных аппаратов «Байрактар» TB3 и «Акынджи» турецкой компании Baykar Makina.