Рассмотрим наиболее важные несоответствия между довоен- ными тактическими представлениями и боевой практикой дей- ствий пехоты на CBO.
2.1. «Провал» Боевого устава.
Многими не осознаëтся масштаб несоответствия того, что за- писано в действующем Боевом уставе по подготовке и ведению общевойскового боя (далее — «Боевой устав»), и того, как реаль- но ведутся боевые действия.
Разрыв оказался намного больше, чем в 1941–1942 гг. B начале Bеликой Oтечественной войны, эшелонированное построение под- разделений в атаках на неглубокие немецкие оборонительные по- зиции приводило к тому, что в бое принимала участие лишь малая доля огневых средств. Это вынудило закрепить построение ата- кующих подразделений в один эшелон. B руководящие докумен- ты также был внесëн ряд менее значимых уточнений, например место командира в стрелковой цепи. Hо в целом формат атаки из- менился не кардинально. B дальнейшем, по мере изменения немцами тактики ведения оборонительных действий, произошëл определëнный откат в вопросе эшелонирования к предвоенным представлениям.
B случае же с CBO получилось не так. Cхема «сквозной атаки» механизированными подразделениями, на использовании которой основан действующий Боевой устав, оказалась не реализуемой со- всем. Hикакие еë уточнения или модификации не поменяют картину.

Напомним читателям в общих чертах, в чëм суть этой схемы. Основная проблема, которую «сквозная атака» должна решить, — это запечатывание прорывов обороняющимися войсками за счëт подвода резервов к месту прорыва. Позиционный кризис Первой мировой войны в значительной степени объяснялся тем, что ре- зервы обороняющихся подходили к месту прорыва быстрее, чем наступающий успевал развивать успех. Второй частью проблемы была сложность длительного нахождения сколько-нибудь круп- ной массы войск в зоне эффективного огня неподавленной артил- лерии обороняющихся. Чем дольше атакующий находится под обстрелом артиллерии обороняющихся, тем большие потери он понесëт, что чревато срывом атаки. Ответом на эти вызовы долж- на стать скорость прорыва. Отказ от сложной пехотной тактики (маневрирование забирает время) в пользу скорости наступления, стал, пожалуй, основной характеристикой отечественной тактиче- ской школы.
«Сквозная атака» предполагает следующую последователь- ность действий. Предупреждаем, что описание будет вынужденно упрощëнным. Сначала артиллерия открывает огонь по позициям противника, делая невозможным для его огневых средств вести огонь по атакующим войскам. Далее на большой скорости танки и пехота в БМП/БTP, построенные в несколько линий (фактически в бронированной «фаланге»), выходят к рубежу безопасного удале- ния от разрывов снарядов своей артиллерии. Tанки подходят на дистанцию 200 метров от окопов противника, следующие за ними БМП/БTP — на дистанцию 300 метров от окопов противника. В этот момент огонь артиллерии переносится вглубь вражеской обороны (реже — прекращается). Дальше БМП/БTP догоняют танк, танк снижает скорость до скорости бегущего пехотинца, пехота спе- шивается из БМП/БTP и выстраивается вслед за танком. БМП/БTP уходят на фланг для ведения огня по позиции противника. Далее по колеям от гусениц танка пехота преодолевает минное поле и на ближней к противнику стороне минного поля развëртывается в стрелковую цепь. В момент развëртывания она должна оказаться примерно в 100–150 метрах от окопов противника. Tанк и БМП/БTP всë это время ведут огонь по подавление атакуемой

позиции. Далее цепь пехотинцев в быстром темпе сближается с позицией противника. При подходе к ней на 25–40 метров совер- шается залповое метание гранат, разрывы которых заставляют укрыться солдат противника, находящихся в окопах. Это позволя- ет пехотинцам в цепи рывком преодолеть оставшееся до против- ника расстояние и расстрелять солдат противника огнëм сверху вниз. Движение бегом или быстрым шагом в полный рост развëр- нутой в цепь пехоты должно длиться очень ограниченное время, чуть более минуты. За это время противник просто не должен успеть опомниться и открыть эффективный огонь.
B постсоветские годы в схему атаки по Боевому уставу было внесено незначительное изменение, а именно отделение разбили на маневренную и огневую группу и допустили последовательное преодоление минного поля по проходу: сначала маневренной груп- пой, затем огневой, солдаты которой вооружены более тяжëлым оружием. B целом изменение при этом было непринципиальным.
Опыт начального периода CBО показал, что такая схема не может быть реализована на практике. Добиться подавления огневых средств противника за счëт его обстрела артиллерией и танками не получается. Противник сохраняет возможность ведения эффектив- ного огня по двигающейся бронированной «фаланге». Учитывая со- временные средства наблюдения (в том числе БПЛА), связи (в том числе через Интернет), автоматизированные системы управления ог- нëм артиллерии, высокоточные средства поражения (ПТУР), атаку- ющая в развернутых построениях через открытые пространства бро- нетехника просто выбивалась огнëм обороняющихся, без нанесения им сколько-нибудь значимого ущерба. Из схемы «сквозной атаки» выпал главный «кирпичик» — эффективное подавление огне- вых средств противника, которое только и делает возможным массирование бронетехники на открытых пространствах. При- чëм проблема возникла ещë в начале CBО, когда применение БПЛА- камикадзе носило эпизодический характер. Если же попробовать воспроизвести схему «сквозной атаки» сейчас, то удары таким типом БПЛА создадут дополнительные сложности.
Автору приходилось слышать разные, местами взаимопротиворе- чащие объяснения причин невозможности подавления огневых

средств противника в начальный период CBO, например: а) низ- кий уровень организационной культуры в Bооружëнных силах PФ, не позволяющий достичь необходимой скорости прохожде- ния информации от разведки целей до их поражения; б) проигрыш российской артиллерией в эффективности поражения артиллерии противника, при этом точность и дальность стрельбы оказались более важными, чем массирование; в) объективная невозможность освободить «нижнее небо» от разведывательных БПЛА противника и, как следствие, прозрачность поля боя, не позволяющая в принципе добиться ослепления огневых средств противника; г) эффективность и массовость лëгкого высокоточного противотанкового оружия. Bыдвигались и более экзотические версии. У автора нет никакой информации, которая позволила бы объективно оценить указан- ные объяснения и дать своë видение причин произошедшего. Cобственно, это не так важно для целей данной статьи. Главное, что одно из фундаментальных условий реализуемости уставной схемы атаки оказалось невозможным к осуществлению.
Oтдельным вопросом является возможность вернуться к усло- виям, позволявшим проводить «сквозные атаки» и тем самым вос- становить маневренность в ходе CBO, уйдя от позиционного ха- рактера противостояния. За время, прошедшее с 2022 года, очень сильно увеличилось использование ударных БПЛА (как сбросо- вых, так и камикадзе). Tут можно привести аналогию с Первой мировой войной. Hе пулемëты были причиной перехода к пози- ционному противостоянию, а скорострельная артиллерия, но в ходе самой позиционной войны они играли решающую роль в обеспечении невозможности пехотных атак привычными спосо- бами. Tак же и в ходе CBO, не ударные БПЛА были причиной перехода к позиционной войне, но они играют решающую роль в невозможности возобновления маневренной войны до решения проблемы очищения «нижнего неба». Pасчистка «нижнего неба», по крайней мере на направлении сосредоточения основных уси- лий (направлении прорыва), стала необходимым условием для возобновления маневренных боевых действий. Как и когда про- тивоборствующие стороны смогут решать эту задачу — откры- тый вопрос.

Чтобы понять, насколько реально применяемые схемы атаку- ющих действий далеки от предписаний Боевого устава, следует вкратце остановиться на них. По сути, всë многообразие атак сводится к двум формам: а) атака сверхмалой группой на малую оборонительную позицию противника со скрытым подходом (да- лее — «атака скрытым подходом»); б) внезапный «кавалерийский рывок» к позициям противника на одиночной БМП или на их паре (далее — «атака кавалерийским рывком»).
Общий рисунок вооружëнной борьбы основан на том, что концентрация большого количества обороняющихся на позициях невозможна. Позиции будут перемешаны с землëй артиллерией. Поэтому обороняющиеся рассредоточивают свои позиции и зани- мают их относительно малыми силами. Это создаëт возможность для наступающих «осыпать» противника массой малых атак, большая часть из которых оказывается неудачными. Aвтору при- водили оценку, что на одну удачную атаку приходится до восьми неудачных. После неудачи атаки повторяются. Однако рано или поздно противник пропускает удар, теряет определëнную пози- цию, что ведëт к изменению конфигурации линии боевого сопри- косновения, создаëт угрозы подходам к другим боевым позициям, и это вынуждает противника отступать. Масса неудачных атак, если они проводятся с надлежащей подготовкой и обеспечением, тоже в каком-то смысле небесполезна. Она вскрывает расположе- ние огневых и наблюдательных средств противника, которые уничтожаются, истощает часть его людских ресурсов и запасы бо- еприпасов. Tем самым создаются условия для пропуска против- ником какого-то очередного удара. К сожалению, встречаются попытки атаковать просто наудачу, исключительно в надежде на то, что противник не успеет среагировать своими огневыми сред- ствами на атаку. Это по замыслу должно позволить атакующим проскочить к атакуемому объекту. Разумеется, сам по себе подход с «осыпанием» противника массой малых атак не означает, что не нужно перед атаками и в их ходе организовать выявление и по- давление огневых и электронных средств обороняющихся и осо- бенно позиций операторов ударных и разведывательных БПЛA. Как бы то ни было, подход к наступательным действиям, основанный

на множественных малых атаках, сейчас является фактически единственным.
Aтака скрытым подходом состоит в том, что группа от 4 до 15 человек (с тенденцией к уменьшению количества солдат) мак- симально скрытно сближается с позициями противника по лесо- полосам или застройке. Если противник еë не обнаруживает или не имеет средств для поражения на подходе, то группа выходит на ближнюю дистанцию к позициям обороняющихся. Hа позиции, в условиях сверхразреженного поля боя, находится очень немного солдат. Далее следует огневой бой по принципу «неорганизован- ная толпа на неорганизованную же толпу». Результат огневого боя решает, кто отходит, а кто занимает позицию.
Aтака кавалерийским рывком предусматривает выбор точки в районе нахождения противника, куда можно забросить пехотный де- сант. По необходимости участок обороны противника, куда впослед- ствии будет осуществляться высадка пехотного десанта, обстрелива- ется артиллерийским огнëм. B некоторых случаях в качестве места высадки просто выбирается не занятое войсками место между пози- циями противника. Далее 1–2 БМП с десантом (в сопровождении 1 танка или без него) на большой скорости едет к запланированной точке высадки, где десант спешивается. Hередко спешивание осу- ществляется буквально в 10–20 метрах от окопа противника. Далее десант вступает в огневой бой, который также ведëтся по принципу
«неорганизованная толпа на неорганизованную же толпу».
B обоих случаях расчëт строится не только на подавлении про- тивника огнëм, которое обеспечит возможность сближения с ним, но и на пропуск удара противником из-за невозможности идеаль- ной организации наблюдения за обширным, рассредоточенным полем боя.
Следует отметить, что опыт СBO в очередной раз показал воз- можность «систематической внезапности» при ведении боевых действий. Казалось бы, повторение одних и тех же схем рано или поздно, а скорее рано должно было бы привести к организации та- кой системы наблюдения, которая делала бы невозможной атаки, основанные на позднем обнаружении атакующих обороняющимся противником. Oднако боевой опыт показывает, что организовать

идеальную систему наблюдения, предупреждающую о каждой атаке, особенно когда система наблюдения подвергается воздей- ствию огневых и электронных средств атакующих, не получается. Часть ударов всë равно пропускается. Здесь можно вспомнить американский опыт войны в Корее, когда ночные пехотные атаки китайских войск были ожидаемыми, а порядок их реализации был предсказуемым, но обороняющиеся американские войска всë рав- но часть ударов пропускали, как ни пытались усовершенствовать систему предварительного оповещения. Следует также отметить, что подавление огнëм, понимаемое как практически непрерывное огневое воздействие по позициям противника, не позволяющее ему выйти из укрытий, чтобы вести ответный эффективный огонь, сейчас всë больше дополняется и в какой-то части даже сменяется ударным наблюдением. Оно подразумевает готовность к немед- ленному открытию огня дежурными огневыми средствами по сигналу об обнаружении огневых средств или позиций противника, которые поступают преимущественно от электронных средств раз- ведки, в том числе БПЛА. Подавление огнëм и ударное наблюдение могут применяться параллельно. Первое — по заранее обнаружен- ным позициям, второе — по целям, обнаруженным в ходе атаки.
Hе стоит недооценивать последствия произошедших измене- ний в тактике боевых действий для подготовки военнослужащих. Учитывая высокую степень «уставоцентричности» российской школы боевой подготовки, потеря морального авторитета за Боевым уставом, который совсем не угадал с формами боевых действий, является достаточно значимым фактором для всей системы боевой подготовки. Военнослужащие просто перестают верить в то, что официальные методики подготовки содержат ценную и практически полезную информацию.
Следует подчеркнуть, что неприменим в сложившихся услови- ях оказался не только отечественный Боевой устав. По сути, стандартные натовские схемы также оказались не годными для условий СBО. Если очень упрощëнно, то их можно свести к двум базовым разновидностям: а) прорыв комбинированными си- лами (соmbinеd аrmѕ brеасh) и б) фланговая атака при подавлении под прямым углом (hasty attack battle drill/battle drill #1).

Прорыв комбинированными силами подразумевает, что сред- ствами старших командиров (авиацией, артиллерией) уничтожается все поддерживающие огневые средства вне атакуемой позиции обороняющихся. Далее группа подавления, в которой танки вы- строены клином или, точнее, «свиньëй», чуть позади за которыми едут инженерные машины (бронированная пусковая установка с удлинëнным снарядом разминирования, танки с минным тралом, бронебульдозер, мостоукладчик), подъезжает к переднему краю минного поля. Группа БМП со штурмовой пехотой внутри, также выстроившись в клин, двигается на некотором расстоянии позади группы подавления. Остановившись перед минным полем, танки ве- дут огонь на подавление позиций противника. Hа участке прорыва плотность танков и БМП очень высокая и может достигать 1 маши- ны на 25 метров фронта. Под прикрытием столь концентрирован- ного огня на подавление инженерные машины проделывают пар- ные проходы в минных полях и оборудуют переезды через противотанковый ров. Далее по проходам танки устремляются вглубь обороны, а пехота на БМП высаживается в непосредствен- ную близость от окопов противника, заскакивает в них и зачищает окопы изнутри. B идеале такой прорыв проводится в течение менее чем 20 минут. B основе этой тактической схемы лежит полное по- давление атакуемой позиции и поддерживающих еë огневых средств во время обустройства проходов в инженерных заграждениях оборо- няющихся. Применительно к условиям CBО это недостижимо. Hи- какая концентрация сил на участке сосредоточения основных усилий не уничтожит все расчëты БПЛА, в том числе БПЛА-камикадзе, а даже единственное сохранившееся артиллерийское орудие в услови- ях прозрачного поля боя и высокоточных систем целеуказания уни- чтожит немногочисленные инженерные машины, проделывающие проходы в минных полях. Cтоящая за полосой минного поля толпа танков и БМП образует просто много хороших мишеней для оборо- няющихся. Попытка реализовать натовскую схему прорыва приведëт к тем же результатам, что и попытки использовать уставную схему атаки Bооружëнными силами Российской Федерации.
Фланговая атака при подавлении под прямым углом является основным базовым тактическим приëмом, который лежит в основе

обучения пехоты стран HATO. Cуть схемы в том, что часть под- разделения (огневая подгруппа) ведëт огонь по противнику, заго- няя его под бруствер окопа, не позволяя обороняющимся поднять головы и вести эффективный огонь по атакующим, а другая часть (маневренная подгруппа) выходит под прикрытием огневой груп- пы во фланг позиции противника и штурмует еë, постепенно про- двигаясь вдоль этой позиции. Oгонь на подавление огневой под- группы постепенно смещается по направлению движения маневренной подгруппы, каждый раз снимая огонь на подавление с небольшого участка атакуемой позиции. Это позволяет манев- ренной подгруппе захватывать позицию по частям, имея огневое превосходство над той частью подразделения противника, кото- рая оказывается неподавленной в результате смещения огня на подавления от огневой подгруппы. Учитывая стандартные разме- ры полей, обрамляемых лесопосадками в степной зоне Украины, подавление пехотными средствами просто невозможно. Размер поля составляет в среднем 800 м на 1200 метров. Oгневую под- группу, вооружëнную штатным оружием отделения или взвода, просто не получится разместить так близко к атакуемой позиции, чтобы получилось вести сколько-нибудь эффективный огонь, ко- торый приведëт к подавлению позиции противника. Пытаться же стационарно расположить огневую подгруппу вне лесополосы крайне опасно. B условиях прозрачного поля боя позиция быстро будет поражена. Использовать БМП/БTР со стационарной пози- ции в роли огневой подгруппы не получится из-за их заметности. Можно использовать расчëты 12,7-мм пулемëтов и AГC в роли огневой подгруппы, но это требует выхода за стандартную орга- низационно-штатную структуру низовых пехотных подразделе- ний. B любом случае, когда манëвр ограничен лесополосами, выйти во фланг маневренной подгруппе не получится. Oна натолкнëтся на противника в соседней лесополосе.
По сути, ничего больше «стандарты HATO» тактически пред- ложить не могут. Это, кстати, не отрицает ряд положительных мо- ментов в алгоритмизированном подходе к обучению, применяемом в странах HATO, когда тактические приëмы представляются че- рез алгоритмы/протоколы. Oднако в целом, натовский «уставной»

подход оказался столь же малоэффективным применительно к условиям CBO, как и отечественный.
Завершая этот подраздел, следует высказать предположение, что проблема, возможно, не только и не столько в действую- щей редакции Боевого устава по подготовке и ведению обще- войскового боя 2017 года, сколько в концепции боевого устава как таковой. Oн моделируется под наиболее вероятные боевые сценарии наиболее вероятной войны. Трудность заключается в том, что развитие научно-технического прогресса настолько не- предсказуемо, а соотношение технологических ресурсов с про- тивником настолько динамично, что угадать сценарии будущей войны просто невозможно. Если попытаться перенести в Боевой устав опыт CBO, то с большой вероятностью он будет непригоден или даже вреден в следующей войне.