Называлось это произведение отстранённо - «Маленькая поэма», но речь в нём шла о конкретной теме, которая давно стала для Галича-барда магистральной. В ней он исследовал генезис отрыва власти от народа, отождествляя себя с последним, а не с первой. Заявлялось это с первых же строк: «Мы гибли на фронте,/Мы хрипли в «комбеде»./А вы нас вели/От победы к победе!../ Мы землю долбили, мы грызли железо,/Мы грудь подставляли под дуло обреза./А вы, проезжая в машине «Победе»,/В окно нам кричали: - Достройте!.. Добейте!..».
И дальше «градус ненависти» автора (который, якобы, из народа) к «партийцам» только повышался: «И мы забывали о сне и обеде,/И вы нас вели от победы к победе!/А вы: «Победы» меняли на «Волги»,/А после: «Волги» меняли на «ЗИМы»,/А после: «ЗИМы» меняли на «Чайки»,/А после: «Чайки» меняли на «ЗИЛы».../А мы надрывались,/Долбили, грузили!..».
По сути, точно такую же пафосную песню можно было сочинить и про «гнилую интеллигенцию», которую народ не любил не меньше партноменклатуры. Поскольку с этой интеллигенцией он встречался гораздо чаще, чем с партноменклатурой. И видел, как она «жиреет» и «буреет», имея почти такие же привилегии, что и «партийцы»: закрытые Дома отдыха и санатории, сумасшедшие гонорары за фильмы и книги, гастроли по заграницам и т. д. Впрочем, это касалось не всех представителей творческой интеллигенции, а «избранных», однако какой «гнилой интеллигент» не хотел бы стать «генералом» от интеллигенции. Не было таких! Вот и Галич (или тот же Высоцкий) стремились именно к этому – дорваться до «кормушки», чтобы иметь больше, чем они имели до этого. Именно поэтому они переводили все «стрелки» на «партийцев», чтобы их собственная «жажда наживы» не бросалась в глаза. Взять того же Высоцкого, который достаточно быстро вышел «из грязи в князи». Он заимеет себе заморскую любовницу, которая потом станет его женой, будет разъезжать по заграницам, менять иномарки, как перчатки, споря в этом деле с самим Брежневым, у которого, конечно, автопарк был покруче, но ему это ставилось в вину (про него сочинялись анекдоты), а вот Высоцкому – нет. А всё потому, что «гнилая интеллигенция» активно внедряла в массы миф о «зажравшихся номенклатурщиках и бюрократах» (с помощью фильмов, песен, пьес и т. д.), но про свои «подвиги» на этом поприще старалась не распространяться.
Это противопоставление власти и народа не было открытием Галича – оно сопутствовало советской системе практически с первых же дней её существования. Поскольку власть и народ всегда живут в разных «измерениях» (особенно в материальном плане), в какие бы «тоги» (социалистические или капиталистические) власть не рядилась. А поскольку Советская власть всегда называла себя «народной», то любые нарушения по этой части использовались противниками этой власти для разоблачения этой самой «народности». Причём делалось это специально через обобщения. То есть, все представители власти рисовались как «зажравшиеся узурпаторы», разъезжающие на «Победах», «Волгах», «Чайках» и «ЗИМах», и общающиеся с народом только из окон своих автомобилей. Хотя на самом деле были и другие представители власти (причём, их было даже больше) – те, кто ездил по раздолбанным советским дорогам на стареньких «уазиках», а то и вовсе на телегах, и общался с народом лицом к лицу.
Короче, разные «партийцы» были в Компартии. Однако галичи, следуя методичкам того же НТС (а тем их разрабатывали цэрэушники), рисовали всех коммунистов одной краской – чёрной. При этом парадокс заключался в том, что Сталина - единственного человека в советском руководстве, который стремился минимизировать отрыв власти от народа путем регулярных «чисток» в «проклятой касте» (в номенклатуре), Галичи, Высоцкие и им подобные называли тираном и убийцей. Но парадокс этот объяснялся просто: в числе репрессированных номенклатурщиков было много евреев, а их трогать априори было никому не позволено. Сталин тронул – и получил (и получает до сих пор).   
Таким образом песни Галича (или того же Высоцкого и Кима) не были плодом объективного взгляда на  существующие проблемы. Они были результатом запроса определённой части аудитории (как внутренней, так и внешней) и несли в себе большой субъективный фактор. Они были наполнены таким количеством всевозможных штампов о советской действительности, что мало чем отличались от «штампованной» советской пропаганды (только с другим знаком – минус). Но поскольку официальная пропаганда успела уже многим надоесть, поэтому штампы в песнях Галича или Высоцкого воспринимались их слушателями не как штампы, а как некое открытие чего-то запретного. К тому же и сама власть вольно или невольно потворствовала расцвету творчества этих протестных бардов, поскольку накладывала табу на многие темы, которые эти барды брали за основу своих песен. Ситуацию мог бы изменить радикальный переворот в пропаганде – снятие табу с еврейской темы, поскольку большинство «протестантов» составляли именно евреи. Их надо было бить их же оружием – гласностью, направив все прожекторы в их сторону. Как говорил Ленин: «Больше света!».

В России широкий резонанс вызвало предложение о введении шестидневной рабочей недели, с которым выступила некая организация "бизнес-патриотизма" "Аванти". Там считают, что именно так стране удастся достичь технологического прорыва. Однако ряд предприятий гражданского реального сектора в это время задумываются о четырехдневке, и не ради красивого эксперимента, о котором когда-то мечтал Дмитрий Медведев, а вынужденно, из-за падения объемов производства. Козырять словом "патриотизм" сейчас модно, но как только доходит до дела, так часто у властей патриотизм и рядом не стоял, особенно если речь идет про экономику и конкурентное положение отечественного производителя.

Сельхозмашиностроение — высокотехнологичная и динамично развивавшаяся в последние годы отрасль, испытывает серьезные проблемы на фоне постоянного продления "зерновой сделки". По итогам 2022 года, при рекордном урожае, в стране было произведено на 23% меньше комбайнов и на 1% меньше тракторов, чем годом ранее, а за первые два месяца 2023-го производство начало падать уже в денежном выражении — на 11%. Заводы по производству сельхозтехники в первую очередь зависят от аграриев, а те столкнулись со снижением доходов из-за низких цен на сельхозпродукцию, экспортных пошлин и роста затрат на семена, удобрения, перевозки.

Алексей Барбалат, гендиректор АО "Ногинский завод топливной аппаратуры" и член ассоциации "Росспецмаш", отмечает, что в 2022 году поставки его предприятия в дальнее зарубежье прекратились полностью — не только в европейские страны, но и во все остальные из-за приостановки расчетов, так выпало порядка 10% объемов; внутренний же рынок начал сильно падать с лета прошлого года и к осени был практически близок к нулю. Производители двигателей резко уменьшают объемы из-за сокращения выпуска тракторов.

"Ситуация очень сложная. Мы вынуждены были 1-15 мая отправить рабочих в отпуск и думаем, что делать дальше. В июле-августе будет корпоративный отпуск, но все равно прогнозируемые объемы производства не позволят обеспечить полную загрузку, поэтому, возможно, придется [в июне] переходить на четырехдневку", — говорит он.

На предприятии работают 450 человек, в вынужденный отпуск в мае ушли 350 сотрудников — все те, кто заняты в производстве.

По его словам, критическая ситуация сложилась почти по всей отрасли, и если раньше сельхозмашиностроение было в числе передовых, то сегодня выхода из застоя не видно. Главных причин можно выделить две.

1. Ситуация с зерном. В прошлом году для России оказался заблокирован экспорт 50 млн т зерна, невостребованных на внутреннем рынке, из общего рекордного урожая в 150 млн. Условиями "зерновой сделки" с нашей стороны значилась разблокировка экспорта, но "партнеры" каждый раз нас обманывали. Государство могло бы помочь в решении проблемы закупками в интервенционный фонд, но эти объемы составили лишь символические 3 млн т, которые на рынок никак не повлияли. Так что красивые рапорты об урожаях сейчас лакируют огромную проблему: цены на зерно для сельхозпроизводителей резко упали (речь не про цены на хлеб в магазинах), и это не позволяет предприятиям АПК не то что обновляться и развиваться, а даже прокормить себя. Поэтому страдают все смежные заводы "по цепочке".

2. Еще один фактор — наша дружба с Китаем, которая перерастает во вседозволенность работы китайских продавцов спецтехники и комплектующих на российском рынке. К нам хлынул поток не просто китайской продукции, но продукции по низкой цене и низкого качества. А конкурировать с Китаем российские предприятия не могут, потому что у КНР есть эффект масштаба, когда Поднебесная производит миллионы и миллиарды единиц техники против наших тысяч и десятков тысяч. Такой эффект позволяет буквально "укатывать" отечественные компании.

Поэтому пора понять, что бизнес-патриотизм — это в первую очередь протекционизм, а не прокукарекать про шестидневку, и там хоть не рассветай. Без протекционизма не будет ни реальной загрузки предприятий, ни технологического суверенитета, о чем столько разговоров. Уже сейчас плачевные последствия видны для многих заводов целой отрасли сельхозмашиностроения и занятых на них рабочих, более того, сводится на нет вся господдержка, которая имела место в предыдущие периоды, говорит Алексей Барбалат. Программы поддержки прописывали обязательства по объемам выпуска и реализации продукции, для выполнения этих обязательств нужен рынок, а он тает, несмотря на рекордные урожаи и расцветающий лишь на словах, а не на деле, экономический патриотизм.

https://www.nakanune.ru/articles/120863/