26 февраля президент Украины Владимир Зеленский выступил по телевидению и призвал иностранных добровольцев взяться за оружие для защиты его страны. Джейк Прайдей, 25-летний британский учитель из Кардиффа в Уэльсе, откликнулся на призыв. Прайдей провел шесть лет в британской армии, выполняя командировки с Королевскими инженерами в Эстонии, Кении и, совсем недавно, в Иракском Курдистане, где в 2017 году он помогал обучать местных ополченцев. После того, как в следующем году он вывихнул колено, он ушел вооруженные силы. Вернувшись домой, он начал обучать навыкам, которым научился, будучи солдатом, — наложению жгутов и лечению ран — в профессиональном училище в Кардиффе. Большинство его студентов были молодыми людьми позднего подросткового возраста, которые «бросили университет и искали способ улучшить свою жизнь».
Придей ростом 6 футов 3 дюйма, крепкого телосложения, с зелеными глазами и короткой стрижкой. Мольба Зеленского привлекла его внимание: это был шанс проинструктировать людей, которые сейчас как никогда нуждались в его навыках оказания первой помощи. Он месяцами следил за маневрами российских войск на границе с Украиной. «Всякий раз, когда вы видите меня в моем телефоне, меня нет в социальных сетях», — сказал он. «Пролистываю новости. Мой партнер ненавидит это. Я всегда спрашиваю ее: «Вы видели это? Вы это видели?» Прайдей не думал, что наращивание Путиным войск было блефом. «Это не имело смысла, если все это было уловкой», — сказал он. «Слишком дорого держать там столько оборудования так долго». Поэтому, когда 24 февраля Россия наконец вторглась в Украину, Прайдей уже был морально готов к своему следующему шагу.
Через несколько дней Придей сообщил своей школе, что у него три недели отпуска, и сказал своей невесте, что направляется в Украину: «Ей было грустно, но она понимала, что мне нужно сделать». В сообщениях в социальных сетях говорилось, что любой, кто заинтересован в помощи военным, должен связаться с посольством Украины в своей стране. Его цель, как сказал Прайдей дипломатам в Лондоне, состояла в том, чтобы дать украинцам базовую медицинскую подготовку, сосредоточив свои усилия на «как можно большем количестве женщин, детей и инвалидов». «Я не заинтересован в том, чтобы быть героем или умирать», — сказал он сотрудникам посольства. «Мое сердце обращено к людям. И я хочу помочь». 2 марта он уехал в Краков в Польше по билету в один конец.
«Мне неинтересно быть героем или умирать»
Посольство Украины посоветовало ему связаться с волонтером в Польше по имени Стаз, который сказал, что Прайдей должен поехать в отель «Цикада» в приграничной польской деревне Корчова. «Никто и никогда не поможет всем», — вспоминает Придей, думая, путешествуя по Украине. «Но если вы можете сделать немного, хотя бы на короткое время, вам нужно найти в себе силы, чтобы попытаться». В итоге его набег на Украину продлился всего девять часов.
Примерно в час ночи 3 марта Прайдай и еще 15 добровольцев втиснулись в белый фургон с гражданскими номерами, направлявшийся в западную Украину. За желтым фургоном последовали еще 15 человек. Болгарин в черной толстовке с капюшоном, который выпил несколько сортов пива Tyskie, ожидая в «Цикаде», сидел рядом с Придей во время часовой поездки. Он работал вышибалой в ночном клубе в Лондоне и через несколько мгновений после того, как сел в фургон, признался, что он неонацист. «Мой план — убить как можно больше русских», — объяснил он на повторе.
Два фургона пропустили через каждый из шести контрольно-пропускных пунктов, которые они проехали. Добровольцев высадили на базе украинской армии, состоящей из желтых зданий с красными черепичными крышами, незадолго до 3 часов ночи. Их завели внутрь одного из зданий в комнату без отопления и 25 кроватей без простыней. Украинцы проверили у всех паспорта и отказали одному потенциальному волонтеру, россиянину, работавшему в Дублине. По словам Придея, ему сказали, что он «ни за что» не может зарегистрироваться.
Придая разбудил около 8 утра украинский солдат, ударивший в барабан. В столовой вновь прибывшим подавали завтрак из лапши и «странного на вкус сока, пахнущего бензином». Придей ожидал, что сотрудники оценят навыки иностранцев и попытаются подобрать для них подходящие роли — у многих добровольцев не было военного опыта. Он думал, что его могут отправить в лагерь беженцев помогать раненым и обучать основам оказания первой помощи.
Вместо этого координаторы объяснили, что добровольцы должны были сражаться на передовой. «Вам сказали, что вы отправитесь туда, где вы больше всего нужны», — сказал Прайдей. Им предстояло пройти от трех до пяти дней обучения. Персонал сообщил им, что первые два дня будут посвящены элементарному чтению карт и медицинским навыкам; на третий день раздавалось оружие, и добровольцы практиковались в стрельбе из него на полигоне; тогда все они, независимо от их предыдущего опыта, будут отправлены на фронт. Похоже, что иностранный легион приспосабливается. В онлайн-заявках для новобранцев запрашиваются кандидаты с «военным/боевым/медицинским опытом». В журнале «1843» появились сообщения о назначении нового командира. Ветераны сейчас отсеиваются из тех, кто никогда не был в боях — последние теперь проходят трехнедельную подготовку. Представитель Минобороны Украины заявил, что «мы ориентируемся на обученных людей. Необученных людей на фронт отправлять не собираются».
Придей был удивлен наивностью тех, кто рвался в бой. Некоторые добровольцы сравнивали украинскую борьбу с борьбой курдов в Ираке против Исламского государства, но он знал, что русские были врагами другого рода. «Это совсем не похоже на борьбу с террористами, — пытался объяснить Прайдей другим новобранцам. «Вы сражаетесь с настоящей страной, с настоящей армией, с настоящим флотом, со спецназом, тяжелым вооружением и превосходными тактическими возможностями. И всем этим руководит сумасшедший». Как он сказал своим товарищам-добровольцам, похоже, никто не продумывал, что произойдет, если такой иностранец, как Придей, ветеран НАТО, попадет в плен к русским. «Такие заключенные, как я, были бы золотой жилой для российской пропаганды», — сказал Прайдей.
«Вы сражаетесь с настоящей страной, с настоящей армией и тяжелым вооружением — и всем этим руководит сумасшедший».
Самый тревожный поворот событий произошел сразу после завтрака. Добровольцы выстроились в очередь, и им сказали, что пора подписывать контракт: в нем оговаривалось, что их зарплата составит 7000 гривен в месяц (230 долларов на тот момент) и что они должны будут оставаться в Украинском иностранном легионе на время службы. война. Контракт налагал на них такие же обязательства, как и на всех украинских мужчин: в соответствии с военным положением, объявленным Зеленским 24 февраля, ни один мужчина в возрасте от 18 до 60 лет не имеет права покидать страну. «Если у вас есть какие-то обязательства дома, вы их потеряете», — сказал мне Прайдей. Люди могут потерять работу или даже жилье, если будут просрочивать арендную плату или ипотечные платежи: «7000 гривен в месяц — это нежизнеспособно».
Два других источника подтвердили журналу «1843», что контракт обязывает добровольцев служить в течение неопределенного периода времени. (Для сравнения, французский Иностранный легион требует, чтобы люди записывались в первую очередь на пять лет.) Никому из добровольцев, с которыми беседовал журнал «1843», не сообщили об условиях контракта до того, как они перебрались в Украину. Источник в Министерстве обороны Украины также сообщил журналу «1843», что контракт заключен на неограниченный срок. Он сказал, что на практике те, кто больше не желает воевать, могут подать заявление об увольнении и вряд ли получат отказ. От 20 до 30 добровольцев уже получили разрешение уйти после регистрации. Представитель министерства обороны отрицал, что контракт требует подписи добровольцев на неопределенный срок, но отказался поделиться копией.
Условия контракта явно заставляют некоторых задуматься. Ряд потенциальных добровольцев во Львове на западе Украины, опрошенные журналом «1843», заявили, что хотели бы помочь военным, но опасаются подписывать документ. Теперь они ищут другие способы предложить помощь.
Прайдей умолял других добровольцев не подписывать. «Я пытался объяснить им, что на самом деле означает военное положение, и что Украина сама решает, когда оно закончится. Его можно расширять и расширять. Но добровольцам на базе никто этого не объяснял. Они просто продолжали повторять, что вам платят за ваши услуги».
«Для меня это обман», — сказал Прайдей. «Вам продают мечту — вы можете помочь украинскому народу! — но затем они бросают вас в самое худшее место в зоне боевых действий». Прайдей отказался подписывать и сказал, что его немедленно попросили покинуть казармы. По его словам, ему все же удалось убедить почти 20 желающих добровольцев не подписывать контракт.
Один иностранец, подписавший соглашение, был 21-летним британцем без военного опыта. Он сказал Priday, что годами работал на бесперспективной работе, и его разочарование росло и росло. Он улетел в Польшу, не сказав ни соседям по дому, ни родителям: никто в Британии не знал, что он уехал. Придей чувствовал, что этот человек подписывает себе «смертный приговор». (Мужчина впоследствии вернулся из Украины.)
Менее чем через десять часов после того, как он въехал в Украину, Придай покинул лагерь и автостопом вернулся к границе. Последнее, что он увидел в казарме, была группа молодых людей в ванной, выстроившихся в очередь, чтобы побриться: членам иностранного легиона запрещено носить бороды.
Добровольцы все еще собираются воевать. Ярко-красная неоновая вывеска на крыше отеля Cicada объявляет, что он открыт 24 часа в сутки. Посыпанная гравием автостоянка стала плацдармом для авантюристов, наемников, добровольцев, бродяг, миссионеров, легионеров, шпионов и аферистов, которые в любое время дня ищут какой-нибудь вид транспорта — автобусы, микроавтобусы, автомобили — чтобы помчаться. их через границу. Восемнадцатиколесные автомобили припаркованы рядом с Фольксвагенами с дипломатическими номерами и автомобилями Красного Креста, загруженными медикаментами. Зеленый фургон, бывший грузовик с едой, на котором до сих пор есть слова «ВКУСНАЯ ЕДА» выцветшими кириллическими буквами, был отремонтирован, чтобы стать транспортным средством. На лобовом стекле приклеена табличка с надписью «ИНОСТРАННЫЙ ЛЕГИОН». Добровольцы спят в машинах, двигатели работают, чтобы согреть пассажиров.
Придей чувствовал, что мужчина подписывает себе «смертный приговор».
Интерьер Cicada представляет собой нечто среднее между австро-венгерским охотничьим домиком и салуном Дикого Запада. Полдюжины славянских языков отдаются эхом под наклонным потолком с деревянными балками. Армейские рюкзаки вдоль стены; бронежилеты, шлемы и спальные мешки толпятся в коридоре от бара до обеденной зоны, где мужчины непрерывно пьют растворимый кофе и пиво и нарезают шницели из свинины. Они сбиваются в кучу над своими телефонами, изучая карты и новости.
В любую ночь вы можете встретить французских легионеров-иностранцев, бывших военнослужащих из Прибалтики и американских фанатиков, взращенных на «Рэмбо» и «Лучшем стрелке», жаждущих выстрелить в своего старого врага времен холодной войны. Накачанный бывший пилот из Луизианы, который совершил четыре тура в Афганистане, продал свой пикап, чтобы оплатить поездку в Украину. «Я здесь только для того, чтобы стрелять», — сказал он с ухмылкой. Есть балканские бойцы в штанах-карго; Немецкие хипстеры, ставшие гонзо-гуманитариями; украинские военные атташе с черными пистолетами в кобурах джинсов; мормоны из Юты; и норвежка средних лет, решившая облегчить бремя украинских матерей и взять в руки автомат Калашникова в духе солидарности.
Литовский доброволец, закаленный в противотанковой войне, носит толстовку, на которой сине-желтыми буквами написано «Русский военный корабль, иди на#уй» («Русский военный корабль, иди на#уй»), ответ украинских солдат, дислоцированных на Снейке. Остров в Черном море, когда русский военный корабль приказал им сложить оружие через несколько часов после начала вторжения. Друзья литовца подарили ему толстовку на прощание. Он достал свой телефон и прокрутил до фотографии татуировки крестоносца верхом на лошади, которую он недавно украсил на груди. «Меня беспокоит, что если Путин завоюет Украину, он в следующий раз повернется к Литве, — сказал он мне. «Поэтому я здесь сражаюсь за свою страну так же, как и за Украину».
Александр Клапп — журналист из Афин. Он ведет репортаж с западной границы Украины для журнала «1843». Вы можете прочитать его предыдущую рассылку здесь. Дополнительный репортаж от Wendell Stevenson во Львове
