В силу того, что ОРР вышло прямо в лоб душкам (они стояли полумесяцем) она просто была парализована и не имела возможности маневра. Ей оставалось уйти в глухую оборону, что она и сделала. Наш взвод(3 пдв ) был на стыке двух рот. И когда мы перемещались по терассам, успели побывать на правом фланге дивизионке. На них сверху даже правокатор в мегафон работал на русском языке, кричал "Куда вы лезете, сдавайтесь! Вам всем здесь п...ц!" Наш прапорщик Анучин, с дуру конечно, встал в полный рост, показал руку от локтя и крикнул: "Х.й вам, советский десант пришел!" Про это в газете конечно не писали. Вообщем всю тактику вытащил на себе Горбунов (на тот момент еще ст. лейтенант, а не капитан как в статье прописано). Он, вместе с управлением роты даже взял пулеметную точку в дувале(при этом сломал два ребра), которая сильно всем дышать мешала. По потерям. В нашей роте точно было трое убитых(двое с 3 пдв и один приданный) и 15 раненных, все кроме одного тяжелые. Один остался потом без руки, ьдругой без ноги. Тяжелые, потому что стреляли по нам только разрывными.

Маму розгами выпороть . Папе пару зубов выбить . Мужика наградить .

Первый материал «АиФ» о событиях в Беслане — статью «Дяденьки, убейте их, они — сволочи» мы писали в самолёте, летящем из Владикавказа в Москву. И до сих пор я помню тот хмурый сентябрьский день, когда самолёт приземлился и материал был отправлен в газету.

Я прошёл фотографом множество войн, видел самые страшные события, но не припомню ничего страшнее, чем взрыв этой школы, до сих пор стоящий у меня перед глазами — как будто кадры замедленной съёмки: вот ещё от крыльца школы относят трупы заложников, и я лежу в 20 метрах от входа, в траве и пыли. Как вдруг резко поднимается серое облако, и черепичная крыша спортзала взлетает в воздух. Землю вокруг тряхнуло. Поднялась стрельба.

Но самое страшное — дети. Дети выбегали из школы. Перед моими глазами до сих пор стоит мальчик: ему было лет 12, он выбежал из школы в потрёпанном, но всё ещё нарядном костюме — чёрные брюки, белая рубашка, галстук. И, пока он бежал, на белой рубашке одно за другим появлялись красные пятна — от очереди автомата. Но ещё до первой пули он успел закричать, протянув к нам руки: «Дяденьки, стреляйте в них, они — сволочи!».

Заметка от историков.

"Привет, подписчик. Мы хотим тебе рассказать историю про нашего соотечественника, чья судьба доказывает какой потенциал заложен в человеке и чего можно достичь, если у тебя есть стержень и ты не сдаешь перед обстоятельствами. Вова родился в не очень удачном месте и не в очень удачной семье. Кругом бедность, дикие нравы, кавказская глухомань. Вроде имя дали - Владимир и в глухомани большая русская община, но родной отец - дагестанец вчера приехавший из аула и принципиально придерживается ислама. Люди вокруг с уважением относятся к религии, и своей, и чужой, но в одной семье - это создает дополнительные трудности. Тем более что, трудностей и так хватает - семья живет крайне бедно и просто выживает, а тут еще напряг из-за разных религий и национальностей - отец хотел назвать сына совсем не Владимир, а Мухамед, и чтобы сын был мусульманином, а не крещен в православии, по настоянию матери.
Но дальше становится еще хуже - Вове лет еще мало, но оба родителя умирают. По первости его берет к себе тетка, но очень скоро сдает Вову на гособеспечение. А именно - в детдом.

Через несколько лет Вову уж из детдома отправляют на улицу - хватит сидеть на дармовых харчах, иди сам живи как знаешь. И 17летний Вова, без семьи и денег, начинает взрослую жизнь.

И хотя он не получал особого образования в детском доме, но зато прочитал почти все книги в детдомовоской библиотеке. Поэтому пошел не воровать, пить водку или валятся в канаве, а честно зарабатывать на свой кусок хлеба.

Вова не чурался любой работы - рыл колодцы, красил заборы, работал на шахту. А параллельно с этим закончил училище (то, что ты сейчас называешь ПТУ).

Жил он несладко, но когда узнал, что началась война, записался добровольцем в армию.

Хотя Вова не служил до этого, в армии раскрылся его настоящий талант - 20 летний Владимир оказался прироженным воином. Он отважно ходил в атаки, устраивал засады, штурмовал позиции врага в первых рядах. Невысокого роста, довольно скромного телосложения, не производил впечатление силача, но в бою поражал опытных бойцов и офицеров своей удалью, отвагой и бесстрашием. За два года Владимир стал полным Георгиевским Кавалером, был награжден именным оружием (кинжалом) и дослужился до звания подпоручика. Его сослуживцы (а служил Вова не где-то, а в Казачей дивизии) за лихость и отвагу выбрали его своим представителем в штабе 4-ой армии.

В разразившейся Гражданской войне Вова не остался в стороне, в 23 года он добровольцем вступает в Белую Армию. Благодаря удали и опыту, становится командиром разведки конного полка. Он не рвется командовать, он делает то, что у него хорошо получается - устраивает засады, берет "языков", проводит разведку боем, первым атакует противника. После победы красных ему пришлось надолго затаиться и жить "двойной жизнью", чтобы не попасть в подвалы ЧК.

Но пройдет еще 21 год. И снова добровольцем пойдет 47-летний Владимир на фронт. И снова он будет воевать, снова будет демонстрировать отвагу и мужество.

Будет трижды ранен, будет сражаться за Ленинград, будет воевать в Прибалтике, будет громить немцев в Польше и закончит войну в Берлине.
И после войны также вернется к мирной жизни.

Но самое удивительное, что Владимир Николаевич Грусланов из Дагестана, всемирно знаменит совсем не своей отвагой, мужеством и боевыми наградами. Хотя достижений на поле брани, как ты сам уже понял, столько, что хватило бы на дюжину, а то и сотню храбрецов.

Но Владимир Грусланов миру больше известен совершено по другим причинам. Он всемирно признанный историк и музеевед.
После Гражданской войны, 26-летний летний Владимир начал по собственной инициативе помогать создавать музеи. Чтобы люди знали историю своих предков.

За свою жизнь, с нуля создал несколько музеев, передал в музейные фонды более тридцати тысяч экспонатов, которые до этого купил, выменял, нашел, восстановил за собственные средства.

В детстве Владимир Никалаевич прочитал описание жизни и подвигов нашего великого русского полководца Александра Васильевича Суворова. И они так запали ему в душу, что он значительную часть своей детяельности посветил изучению и просвещению детей жизни Суворова.
Грусланов организовал семь (семь) музеев, посвященных А.В. Суворову, написал целый ряд книг, посвященный непобедимому русскому полководцу, а самая известная из них "Шпага Суворова" была издана миллиоными тиражами.

Кроме того, что Владимир Николаевич был одним из ведущих сувороведов в мире и известным музейщиком, он также являлся крупным специалистом в бонистике (коллекционирование банкнот) и призанным библиофилом. Он коллекционировал редкие книги, добывая их совершенно фантастически путями - он совершения экспедиций в глухие места до нахождения книги во время разведрейда в глубоком тылу врага во время войны.

Владимир Грасланов прожил 87 лет и до самой смерти продолжал исследование наше истории и просвещение молодежи через книги, музеи, лекции.

Свое кредо он сформулировал еще в 1920 году:

"Реликвии славного прошлого помогают понять связь нового со старым, уяснить, что побуждало наших предков на подвиги и свершения во имя отчизны, взять на вооружение лучшее из их опыта, укрепить веру в силу и возможности человека"

Вот такую жизнь прожил бедный детдомовец с плохим образованием из Дагестана, который стал и героем трех войн, и крупным специалистом в своих областях."

"На вручение звезды Героя России в Кремле он подошел к Президенту, прихрамывая, но строевым шагом. Владимир Путин тихо, не на камеру, спросил: «Тяжело было?» - «Да... Но ничего....Мы всё сможем».

«Так он жив?!», - обычная реакция всех, кто узнает подробности его судьбы.

Обычный военный спасатель. Не совсем обычный, парашютист высокого класса. Прошел две Чечни. На его счету несколько десятков десантирований в тыл боевиков для поиска и спасения экипажей сбитых самолётов и вертолётов, эвакуации окружённых групп и подразделений российских войск, вывоза раненых с поля боя. По должности начальник поисково-спасательной службы управления авиации Северо-Кавказского военного округа

Все это было до 29 января 2000 года.

В тот день Петрович как обычно возглавил операцию по спасению группы спецназа ГРУ в Аргунском ущелье. Разведчики попали в засаду и, имея трёх тяжелораненых, уходили от преследования. Спасатели обнаружили их в лесу. Командир сам спустился вниз на тросе. Только успели поднять первого – шквальный огонь боевиков. Чтобы спасти вертолет операция была прекращена. А Петрович присоединился к разведчикам. Потом в вертолете насчитают 48 пробоин.

Погоня при десятиградусном морозе продолжалась сутки. Остановились у заброшенного кладбища вблизи аула Харсеной. Идти дальше сил уже не было. Через 40 минут на место прибыли вертолеты. Раненых и обмороженных бойцов поднимали лебедками. И опять боевики. И приказ командира уводить вертолеты. На земле осталось трое – Петрович, его подчиненный капитан Анатолий Могутнов и спецназовец Дмитрий Бегленко.

Трое безоружных тяжело раненных военных – к тому моменту кончились патроны – против банды. Шансов уйти не было. Они попали в плен к самому отмороженному бандиту Темирбулатову по прозвищу «Трактор». В плену стойко выносили все. Раны загноились. В первую неделю сильно ослаб капитан Могутнов. У него «была перебита плечевая кость, рука висела практически на коже и мясе», - рассказывал Петрович, - А я свои пули выковырял сам». Он тихо все время повторял: «Плен – дело временное, нам надо выжить».

Для допроса прибыл Хаттаб. «Допрашивал через переводчика. Заставлял меня принять ислам и перейти на их сторону. Вопрос стоял конкретно: да или нет» , – вспоминал Петрович. Потом его решили обменять , как самого ценного пленника, заставив позвонить жене.

В одну из февральских ночей Рите приснился сон, будто муж заходит домой с огромным черным лохматым псом: «Я их сделал, я вернулся домой». Буквально через несколько секунд раздался телефонный звонок. Она узнала его голос : «Рита, не перебивай, слушай и делай, что я скажу. Я в плену. Если обмен завтра не состоится, то он не состоится вообще. И ни в коем случае не разыскивай меня самостоятельно».

Обмен пленными был назначен на 20 февраля. Но по квадрату, примыкавшему к району, произвели артналет. Бандиты восприняли это как срыв договоренности. А в конце февраля началась операция федеральных сил по освобождению Аргунского ущелья.

«Тракторист» бросил свою банду и попытался удрать. Петровича он продал полевому командиру Гелаеву.

18 марта наши войска начали штурм. Боевики пошли на прорыв в горы. Перед собой на минные поля они гнали пленных. Петрович прошел все 400 метров. На реке Гойта отряд гелаевцев был уничтожен в упор. Под кинжальный огонь попал и он.

Еще четыре ранения: две руки, левая нога и грудь. Упал в воду, что спасло от болевого шока, чудом подполз к берегу… И закричал, теряя сознание: «Мужики, я - свой! Подполковник Жуков. Штаб СКВО. Был в плену».

Ему дали водки, прикурили сигарету. В спасении подполковника Александра Жукова с позывным «Петрович» приняли участие бойцы Вологодского СОБРа.

По словам военврача центрального госпиталя СКВО Владимира Шачкина, Александр «был расстрелял в буквальном смысле этого слова». У него были две остановки сердца.

Долгий и мучительный процесс восстановления. «Я не слышал ни крика, ни стона. Он затребовал эспандер резиновый – зажимал его зубами. К концу лечения от этого бублика осталась маленькая полоска», – говорит Владимир Шачкин.

«Ходить, ходить, ходить». Эти слова каждое утро повторял учившийся заново вставать на ноги расстрелянный офицер. Путь в полтора километра от госпиталя до квартиры в Ростове-на-Дону он преодолел за два с половиной часа, опять побеждая себя.

А потом, наполовину загипсованный, ездил в Нальчик на суд. Тракторист обычно не оставлял живых свидетелей, потому показания Жукова были особенно ценными.

Дмитрия Бегленко и Анатолия Могутнова тоже удалось спасти. Последнему врачи восстановили руку.

В октябре 2000 года Александр Жуков подал документы на возвращение в строй. Медики развели руками, когда узнали, что втайне от них, он умудрился совершить прыжок с парашютом.

С 2004 года Петрович - начальник группы Федерального управления авиационно-космического поиска и спасения. Организовывал поиск спускаемых с орбиты экипажей. Искал экипажи пропавших вертолетов в сибирских болотах, зимней тайге, в горах. Всего он совершил более 6500 прыжков.

Этот офицер, прошедший две Чечни, ад в плену, расстрел, пару клинических смертей, свои жизненные принципы определяет так: «Наша жизнь, наша служба целиком принадлежит России и защите ее интересов. Так было, так есть и так будет всегда».

«Наверное, все слышали, что после аварии на АЭС в Чернобыле тяжелую радиоактивную воду из-под реактора откачали пожарные, и об этом героическом поступке стало известно самым широким слоям общественности. Но мало кто знает, что прежде, чем воду откачать, ее нужно было слить из прочного бетонного бокса, в котором она находилась.
А как это сделать? Ведь выпускные люки находились под толстым слоем радиоактивной воды. Три человека,, которых позже назвали «чернобыльскими дайверами» – Валерий Безпалов, Алексей Ананенко и Борис Баранов, вызвались нырнуть под воду со смертельной дозой радиации, чтобы найти и открыть предохранительные клапаны. Они предотвратили ещё одну катастрофу и скончались через считанные дни».

Успешные вылазки Шилля прославили кавалериста и повысили его авторитет. В результате к Шиллю устремились новые добровольцы; численность его отряда возрастала день ото дня, и вскоре Фердинанд уже имел возможность высылать свои многочисленные разъезды вплоть до самого Одера. В результате у Шилля появилась мысль создать целый волонтёрный корпус для ведения малой войны против французов, и он доложил о своей идее начальству. Уже 12 января 1807 года Фердинанд получил на то согласие короля Фридриха Вильгельма III, а спустя всего несколько недель под командованием лейтенанта Шилля оказался вновь сформированный добровольческий корпус численностью в 1000 человек (4 эскадрона гусар, 1 эскадрон конных егерей и отряд пехоты). Все командные должности в этом подразделении занимали опытные офицеры с боевым опытом (часть из них имела более высокие звания, чем их командир).
Партизанский отряд Шилля начал активно действовать в тылу неприятеля, атакуя теперь более крупные воинские подразделения. Однако и его крупный отряд теперь легче обнаруживался противником, что привело к двум неудачным схваткам с превосходящими силами французов (в феврале 1807 года под Штаргардом, а затем под Наугардером). Это заставило Фердинанда отойти и укрыться под стенами Кольберга. Расположив свой отряд в укреплённой роще Майкуль, на левом берегу речки Персанты, Шилль с редкой неустрашимостью защищал этот важный пост в продолжение четырёх месяцев, успешно содействуя, таким образом, коменданту крепости полковнику Гнейзенау при обороне Кольберга.
Тильзитский мир, утвердивший поражение Пруссии в этой войне и переход ее на сторону Наполеона, оскорбил патриотические чувства Фердинанда. Горечь поражения не смогли «подсластить» даже обрушившиеся на голову героя награды: производство из лейтенантов сразу в чин майора (!) и присвоение за заслуги рыцарского звания, давшего к фамилии Шилля приставку «фон», а так же назначение на должность командира во 2-й Бранденбургский гвардейский гусарский полк (в который был переформирован его волонтёрный корпус). Местом дислокации нового гвардейского полка был определен Берлин; полк вступил в столицу Пруссии в 1808 году, при общем восторге всех ее жителей. Этот приём, несмотря на свойственную фон Шиллю скромность, возвысил его уверенность в самом себе и подстегнул патриотические чувства майора. Далекий от политики человек, Фердинанд стал горячим сторонником королевы Луизы, воспротивившейся профранцузским реформам своего супруга - прусского короля. Майор фон Шилль считал себя избранным судьбой для спасения отечества и мести французам за унижение Германии; он жаждал возобновления войны с Францией, чтобы восстановить независимость Пруссии. При любом удобном случае Фердинанд вел активную пропаганду, стремясь к пробуждению Германии, выступал перед немцами с лозунгом: «Зову германцев!» Еще одно его высказывание не только подхватили многие немцы, но оно вошло в историю, как популярный призыв, использующийся и сегодня: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Активным действиям фон Шилля способствовали не только его убеждения, но и настроения его единомышленников и множества недовольных немцев. Подогревали активность майора и побуждения прусского правительства, обещавшего обнажить меч при первом удобном случае и предпринять собственной волей, без согласия короля поход на французов. Казалось, вспыхнет одна искра, и не только Пруссия, но и вся Германия выступят против поработителей.
И удобный случай вскоре наступил. В 1809 году началась война Австрии с Наполеоном; это известие тут же вызвало восстание в Вестфалии и беспокойства в Ганновере. Предпочитавший действие болтовне, Фердинанд фон Шилль более не медлил. Он решил организовать партизанский отряд и выступить против французов, рассчитывая на то, что его пример поднимет на борьбу против паоработителей всю Пруссию. Все гусары фон Шилля изъявили желание выступить вместе со своим командиром. И тогда Фердинанд без согласия на то короля 28 апреля 1809 года ушел из Берлина со всем своим полком и присоединившимися к нему ротой егерей и несколькими офицерами. Партизаны двинулись к Эльбе; вслед отряду полетел приказ короля немедленно остановиться и вернуться в Берлин, но фон Шилль проигнорировал распоряжение Фридриха Вильгельма III, потерявшего, благодаря своей коллаборационистской политике, всякое уважение германских солдат.
Однако уже на начальном этапе борьбы фон Шилля ждало разочарование: много болтавшие об «обнажении мечей против поработителей» немцы в большинстве своем не решились на выступление против французов. Так, саксонцы, через земли которых проходил отряд Фердинанда, не только не поддержали повстанцев, но и всячески показывали свое нерасположение к взявшимся за оружие патриотам. Мало того, многие немцы начали осуждать фон Шилля, утверждая, что завоеванная им в боях широкая популярность вскружила гусару голову; его называли преступником, нарушившим дисциплину и ничтожным стратегом, не имеющим никакого военного значения. Вторым ударом для Фердинанда стало известие о поражении австрийцев в сражении при Регенсбурге, пришедшее сразу после того, как отряд фон Шилля перешёл Эльбу и вступил в Ангальтские владения. Партизан собирался присоединить свой отряд к австрийской армии, но теперь это стало невозможным.
Тогда фон Шилль собрал военный совет, не желая, чтобы его соратники слепо следовали за ним, подвергая тем свои жизни опасности. Однако большинством голосов было решено продолжать начатое предприятие вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам. Здесь же было принято решение вторгнуться в Вестфалию и Северную Германию, где расположение умов жителей и малое число французских войск, казалось, должно было дать возможность вести с успехом партизанскую войну, а в случае неудачи спастись, отплыв в Англию. И оставшийся без поддержки большинства немцев фон Шилль начал свою личную ожесточенную войну с оккупантами.
Его отряд направился на север. 5 мая у Долендорфа он столкнулся с вестфальским отрядом, являвшимся частью Магдебургского гарнизона; состоялась короткая, но ожесточенная схватка, завершившаяся победой партизан – вестфальцы были разбиты и бежали с поля боя. Затем фон Шилль двинулся на Мекленбург; с боем его отряд занял города Дёниц, Росток и Висмар. Партизаны надеялись на то, что их поддержат англичане, но надежды оказались тщетны. Не дождались повстанцы и поддержки населения занятых ими территорий – жители взятых городов приняли освободителей равнодушно. Положение отряда день ото дня становилось все опаснее. Французы же «зашевелились». Король вестфальский Жером Бонапарт оценил голову Шилля в 10.000 талеров. Генерал Грасьен собирал против Шилля в Ганновере голландские войска, а генерал Эвальд в Голштинии - датские войска. Вскоре отряд фон Шилля начали теснить с разных сторон.
Тогда фон Шилль двинулся на Штральзунд. Рассеяв несколько сотен мекленбуржцев, преградивших ему дорогу, Фердинанд занял этот город и приказал наскоро исправить его старые укрепления. А 31 мая 1809 года под стенами города появилась ведомая французскими генералами десятитысячная армия датчан и голландцев. Силы были явно неравны. Вражеская артиллерия открыла огонь по укреплениям, а затем пехота, пользуясь значительным превосходством своих сил, ворвалась в город. На улицах воины Шилля продолжали отчаянно защищаться; он сам сражался в самом жарком месте. У одного из перекрестков Фердинанд был пронзен сразу несколькими пулями и упал, истекая кровью, а голландские конные егеря добили его сабельными ударами.
Затем, видимо восприняв буквально обещание Жерома Бонапарта дать 10.000 таллеров за голову фон Шилля, голландцы обезглавили мертвое тело и отослали голову партизана вестфальскому королю. Останки же фон Шилля были захоронены здесь же, в Штральзунде, на городском кладбище св. Юргена.