Нужны ли в Артике «крейсера»?
25 октября на Адмиралтейских верфях в Санкт-Петербурге состоялся спуск на воду первого патрульного арктического корабля ВМФ  «Иван Папанин».
Большое, «крейсерское», водоизмещение (8,5 тысяч тонн) и весьма представительный облик нового патрульного корабля на Неве не могли не обратить внимания и околофлотской общественности, и гостей города.
Очевидно, что наш «Иван Папанин» делался с «оглядкой» на соседей – ВМС Норвегии, патрульный корабль «Свальбард» (водоизмещением 6,3тыс.тонн),  но при этому  будучи похож даже внешне радикально превосходит его ледовой проходимости, - 1,5 метра (вместо 1 у «Свальбарда»), что близко к таковой у самого мощного нашего неатомного ледокола проекта 22900.
Следует отметить, что до этого наибольшая ледопроходимость в ВМФ была у ледоколов проекта 97 – 0,7м.
Закладка новых патрульных кораблей вызвала в околофлотских кругах широкую дискуссию, вплоть до мнений типа: постройка патрульных ледоколов для ВМФ дорогостоящее баловство при том, что стоящие перед ними задачи элементарно решаются меньшими средствами … новые ледоколы для ВМФ суть не вспомогательные суда и не полноценные боевые корабли с соответствующим набором задач, а патрульные. Модный и гламурный тренд не предусмотренный ни одним уставом.  Вообще, еще до проектирования корабля обычно составляется ТТЗ(тактико-техническое задание), в котором определяются его задачи и желаемые ТТЭ (тактико-технические элементы) для их решения … кажется, что в ВМФ не всегда всё происходит именно в этой последовательности...
Комментарий этот довольно точный, т.к. очевидно что и сами разработчики ТТЗ и самого корабля не вполне ясно понимали все вопросы его последующего применения на флоте, что не удивительно с учетом новых задач в Арктике, условий и моделей применения  в различных условиях обстановки.
В этих условиях большое водоизмещение патрульного корабля, это не только повышенная ледопроходимость, но и модернизационный запас под новые задачи (например при применении в качестве оперативной базы в Арктике различных средств и комплексов  ВМФ, в т.ч. роботехнических). При этом высокая  ледопроходимость нового патрульного корабля востребована не только «на восток от Новой Земли», но и вполне «под боком» у баз Северного флота.
Сергей Северный, 25.04.2017 г.: … занимался вопросами эксплуатации ледоколов проекта 97/97А. Это патрульные ледоколы. Слабые. Годны лишь для Балтийского моря. На моей памяти ледокол «Руслан» пр.97А Беломорской военно-мосркой базы, выйдя на помощь КИЛ-164, так же застрял во льдах. Люди месяцок провели в ледовом плену. А это дело было в Белом море. Так что эти ледоколы, которые ещё остались («Руслан» и «Пурга») надо менять, как и пограничные сторожевые корабли проекта 97П….Но только сомневаюсь, что ледоколы будут спроектированы по всем правилам…. Атомоходы, слава Богу, строятся под наблюдением Атомфлота. Там хорошая практика. …Ледоколы для ВМФ - отдельная тема. Кто из руководства Военно-морских частей Пограничных войск слышал о ОТТ6.1.3-90? Сомневаюсь,  что найдётся хоть один человек. А на Вспомогательном флоте ВМФ? Слава всевышнему,  - знают. Правда в Главном управлении кораблестроения (ГУК) ВМФ сей документ знают по наслышке, но всё же знают. Вот только не любят в него заглядывать. Опять всё тоже самое,  - судно строят, а предварительный проект на флоте даже не обсуждали. ГУК ВМФ и 1НИИ (ЦНИИ кораблестроения) в зачёт не идёт. http://www.balancer.ru/g/p4904205
Т.е. в приведенном профессиональном мнении «с моря» отразились и как крайняя потребность в таких кораблях, и проблемные вопросы (большей частью организационные) по их созданию.
Кроме решения ледокольных задач, патрульные корабли проекта 23550  являются еще и мощными буксирами, которые и в прежние времена у флота были «неперечет».
Какие из всего этого выводы?
Корабль этот, безусловно нужный ВМФ, именно с учетом новых задач и условий их выполнения в Арктике. И можно полагать, что их серия для ВМФ будет продолжена. Шесть, изначально заявленных,  таких «арктических крейсеров» наверно перебор, но два – это минимально потребное число для Северного флота.
Вместе с тем есть то, что вызывает вопросы.
Первое – сроки достройки.
В связи с проблемами с финансированием  сроки сдачи головного корабля «Иван Папанин» перенесли на 2024г., в 2019г. были откорректированы на 2023г., что безусловно очень долго. С учетом относительно малого насыщения дорогостящими «боевыми» комплексами, цена проекта 23550   не может быть очень дорогой (а те затраты которые есть фактически являются инвестициями в наше машиностроение), тезис о необходимости импортозамещения  «кучи специфического оборудования которого т нет российского производства»  может быть разрешен последовательным наращиванием возможностей корабля за счет дооборудования и модернизаций.
Представляется что есть большая целесообразность в форсировании достройки «Ивана Папанина», для того что бы в возможно короткий срок дать возможность провести его испытания в
Второе – ПВО.
Очевидным проблемным вопросом проекта 23550  является слабость средств ПВО (из вооружения авансировано 100мм артустановка АК-190, пара пусковых пассивных помех и крупнокалиберные пулеметы). Целесообразность размещения на проекте 23550 заявленных контейнерных комплексов «Калибр» вызывает большие сомнения, очевидно, что патрульным кораблям необходимы ЗРК.  Причем эта проблема касается не только «Ивана Папанина», но и всех наших крупных ледоколов. Тяжелый ледокол – это высокоценный объект ВМФ и страны, и соответственно, для эвентуального противника, это высокоприоритетная цель. Практика вооружения ледоколов артиллерией (в угрожаемый период) давно устарела, требуются гораздо более эффективные средства ПВО. Близким к оптимальному здесь представляется ЗРК, аналогичный автономному боевому модулю «Тор-2МКК» (доработанный для арктических условий), который в мирное время может   эффективно обеспечивать ПВО баз ВМФ, а в угрожаемый период устанавливаться на особо ценных кораблях (в т.ч. проекта 23550)  и судах (в т.ч. атомных ледоколах).
Эффективность такого решения очень высока, - от значительного повышения ПВО баз ВМФ, до обеспечения защиты в «особый период» ценных кораблей и судов ВМФ. При этом затраты для этого на самих носителях минимальны (вплоть до того что в мирное время там может стоять съемный контейнер научного оборудования).
Третье – обеспечение применения подводных роботехнических комплексов (РТК) и морского подводного оружия (в т.ч. антиторпед на самооборону). Проблема такая существует, подводная угроза реальна. Кроме того патрульные корабли могут быть (при условии оснащения необходимыми спуско-подъемными и пусковыми устройствами) носителями  для применения подводных  РТК и оружия. Очевидно необходима спусковая шахта, для обеспечения применения этих средств в самых жестких ледовых условиях и хорошая 3D ГАС (гидроакустическая станция) освежения подводной обстановки (типа ГАС «Эхопоиск»).
Четвертое – вертолет. Постоянное базирование вертолета, это очень хорошо. Но требуется уточнить его задачи и средства решения. Например, после вступления в строй мощных атомных ледоколов у нас оказался заброшен вопрос авиационной ледовой разведки, мол «атомоход» все равно путь «проломит». Однако даже если «ледокол проломит», то «напролом» может оказаться чреватым для проводимых им кораблей и судов с относительно слабыми корпусами. Таким образом вопросы авиационной ледовой разведки важны и актуальны до сих пор, и вертолет должен иметь эффективные средства ее решения (РЛС и другие).
Кроме того, крайне целесообразно обеспечение взлета и посадки на арктические патрульные корабли не только корабельных вертолетов Ка-27, но и «сухопутных» Ми-8МТВ (что требует соответствующего расширения взлетно-посадочной площадки).
Пятое, катера. С учетом задач доставки грузов на берег (в т.ч. в условиях малых глубин и ледового покрова) принятый для проекта 23550 состав катеров выглядит весьма неоптимально: десантно-штурмовая лодка ДШЛ проекта 02800  имеет малую мореходность и грузоподъемность, а катер на воздушной подушке «Пардус» пригоден для перевозки только людей и мелких грузов.  Очевидно, что арктическому патрульному кораблю ВМФ требуются гораздо более мореходные, мощные и грузоподъемные катера.