Р. Тишбейн
Нужны ли нам авионосцы
Целью моей статьи в № 252 журн. «Война и Техника» было — поставить на обсуждение вопрос о тех технических требованиях, которые могут быть предъявлены к авионосцам со стороны авиации,— поэтому ответ тов. Казмичова, появившийся в № 284, весьма ценен именно с этой точки зрения.
Ограничение технической стороной вопроса, на что указано в конце первой части моей статьи, требовало в целях достижения конкретности постановки вопросов — принять за исходное положение необходимость авионосцев для обороны морских границ Союза, что, конечно, не предрешало вопроса о стратегической необходимости постройки авионосцев, но позволяло в целях полного освещения вопроса оперировать с конкретным техническим материалом. Ясно, решать, нужны ли нам авионосцы, можно лишь выяснив предварительно, что они собой представляют.
Технические замечания тов. Казмичова будут учтены в продолжении моей статьи, имеющем целью показать, во что выльется осуществление предъявленных требований при проектирования авионосцев; поэтому обратимся теперь к рассмотрению основного вопроса, поставленного тов. Казмичовым, — о необходимости для нас иметь авионосцы.
Два слова о терминологии. "Авионосец", думается, более отвечает сущности дела, чем "авиоматка", так как эти корабли имеют целью носить самолеты, а не служить помещением для их запасов и летного состава, что связывается у моряков с термином "матка". Авионосец — корабль, вооруженный самолетами, а не их пловучая база.
Конечный вывод тов. Казмичова — "авиоматки нам абсолютно не нужны" — основан на рассмотрении вопроса в настоящий момент.
Указание, что "защищать Сибирь морфлотом, кажется, нерационально пока" (курсив мой. Р. Т.), не исчерпывает вопроса в отношении будущего. Следует думать, что ареной "последнего и решительного боя" будут Тихий и Атлантический океаны, а в этом случае авионосцы безусловно потребуются, даже для целей обороны. Таким образом, "абсолютность" утверждения тов. Казмичова носит относительный характер. Уже это обстоятельство вынуждает уделять авионосцам некоторое внимание и следить за развитием этого класса военных кораблей за границей.
Посмотрим, как обстоит дело теперь и прав ли тов. Казмичов в своих выводах для настоящего момента.
Основный стратегическим моментом при этом явится бесспорно оборонительный характер военной политики Союза ССР — положение, верное уже абсолютно.
Основной экономический момент — утверждение тов. Казмичова, что "благодаря нашей бедности, мы должны тщательно отбирать и вводить в употребление то, что при минимуме затраты средств дает максимальный эффект", — указан правильно, но в силу других причин. Режим экономии не есть что-либо новое для техники. Достижение наибольшего эффекта, при наименьшей затрате труда и материала, — является основною целью технических расчетов, с точки зрения экономики техники. Это положение применимо и к военному делу, с тем ограничением, что наибольший экономический эффект должен сочетаться с полным удовлетворением требований тактики. Оборона страны требует не только лучшего, но и выбора из лучшего—дешевого, при прочих равных условиях. Если Красная армия, флот и авиация с одинаковым успехом могут защищать берега Черного моря, но авиация дешевле, то следует базироваться исключительно на последней.
Принимая эти положения тов. Казмичова с указанными дополнениями, нельзя не согласиться также, что теперь авионосцы могут пригодиться лишь в Черном море, благодаря его громадному экономическому значению, так как в других морях иметь их пока экономически нецелесообразно, однако выводы в отношении Черного моря мы получаем совершенно иные.
Черноморское побережье можно защищать всеми тремя видами вооруженной силы порознь, в совокупности, и в различных комбинациях. Экономика стратегии требует выбора основного рода оружия, сводя остальные к вспомогательной деятельности. Вспомним ошибку царизма перед японской войной, когда предполагалось базироваться и на армию и на флот, а в результате, вследствие причин органических и экономических, нельзя было базироваться ни на то, ни на другое.
В период империалистической войны вопрос о способе обороны берегов Черного моря решался в пользу флота. Действительно, оборона берегов армией требовала удержания на них 3—4 корпусов; стоимость формирования их равнялась стоимости постройки 3—4 линкоров; но содержание такого флота стоило в 9 раз дешевле, при этом флот освобождал 3 корпуса и приковывал к берегам Турции целую армию. Стратегически и экономически оборона должна была базироваться на флот, что и было выполнено созданием Черноморского флота, достаточной для поставленной цели мощности.
Гражданская война показала правильность такого решения вопроса и о отрицательной точки зрения. Нужно вдуматься в тот факт, что интервенция шла с морей, не защищенных флотом, и вспомнить, каких трудов стоило окончательно ликвидировать все попытки продолжать борьбу, чтобы признать трудность обороны морских границ армией, которая ведет борьбу на своей территории, обрекая ее этим на временный захват и разорение.
Тов. Казмичов утверждает, что теперь эта роль переходит к авиации, так как экономические преимущества на стороне воздушных сил. (Кстати, тов. Казмичовым допущена небольшая арифметическая ошибка: 20000-тонный авионосец стоит, принимая стоимость 1 тонны в 1 500 руб., всего 30 миллионов, а не 87).
Так или иначе, экономические преимущества авиации в отношении постройки несомненны. Однако, в отношении ее содержания вопрос не так прост. Прежде всего, отсутствие авионосцев потребует громадного количества самолетов для выполнения тех же задач. Поэтому, при их хрупкости, амортизационные расходы будут значительны; расход топлива будет также солидной величиной, и, наконец, стоимость ремонта также должна быть учтена. Все это вместе взятое, помноженное на количество самолетов, даст цифру, сравнимую с соответствующими расходами на авионосец и позволяющую усомниться в экономической выгодности замены авионосцев береговой авиацией при длительной службе вдали от базы. Мы не говорим уже о стоимости содержания личного состава, которого и понадобится больше и содержать будет дороже, чем при применении авионосцев.
Остановимся на стратегической стороне вопроса. Тов. Казмичов считает, что наличия у нас на вооружении самолетов с радиусом действия в 500—600 км будет совершенно достаточно для господства над морем. Так ли это?
Прежде всего, шестисот километров совершенно недостаточно. Базируя авиацию на Севастополь, мы, действительно, имеем 500—600 км до наиболее отдаленных берегов, но — этого мало. Для несения разведочной службы и наблюдения, положим, в районе Босфора, нужно на полет туда и обратно затратить 5 часов (при скорости 200 км/чм). Естественно, время пребывания на посту следует удлинить до максимума для наибольшего использования самолетов, иначе они только и будут летать туда и обратно и не смогут осуществить непрерывного наблюдения. Мы считаем, что достаточно 5 часов службы, т.-е. самолет должен держаться в воздухе 10 часов, что, при указанной скорости, даст радиус действия в 2 000 км.
Итак, для разведчиков радиус действия должен быть не менее 2000 км. Продолжительное пребывание в воздухе потребует смены летчиков и возможности подсменному отдохнуть. Поэтому самолеты эти должны быть оборудованы комфортабельной каютой для отдыха и еды летчиков, которые в противном случае быстро выйдут из строя вследствие переутомления.
Необходимо наличие таких же истребителей дальнего действия, иначе разведчики будут отогнаны противником и их работа не достигнет цели.
Бомбовозы могут вылетать лишь при надобности, т. к. за время их полета от базы линейный флот противника сможет пройти не более 100 км. По сбрасывании запаса бомб они должны вернуться в базу для пополнения запасов, поэтому для них и сопровождающих их истребителей достаточно иметь радиус действия в 1000 км.
Итак, главная техническая трудность — в конструировании дальних истребителей на 10—12 часов полета. Мы не сомневаемся, что авиационная техника эту задачу разрешит и, может-быть, очень скоро. Однако это все же не лишит флот его значения. Тов. Казмичов "надеется" на победу авиации над лучшими линейными кораблями капиталистических государств. Так ли это будет на деле?
Опыты бомбометания в Соединенных Штатах показали малую вероятность попадания в движущийся корабль, хотя в них и не была учтена маневренная подвижность кораблей. Роль зенитной артиллерии будет гораздо более значительной, чем это рисует тов. Казмичов, вследствие небольших маневренных качеств бомбовоза на боевом курсе, связанного жесткими условиями полета над целью и нагруженного бомбами. Усовершенствования материальной части, а главное техники и методов стрельбы, за последние годы также следует принять во внимание. Наконец, — наличие у противника крупнокалиберных пулеметов и истребителей, которые у него будут наверно, и, по мнению тов. Казмичова, свяжут наблюдение и помешают выполнить бомбежку. Само попадание аэробомб будет иметь место в корабли, солидно от них защищенные, и не сможет сильно повредить им, к чему за границей принимаются серьезные меры.
Интенсификация огня путем повторных атак (после пополнения запасов в базах) будет невелика, и самолеты не смогут "трепать" противника 5—6 часов, как это утверждает тов. Казмичов, так как их запас быстро иссякнет. Увеличение количества бомбовозов при атаке затруднит еще больше их маневрирование и увеличит процент попадания в них.
Короче, имевшая место у нас и за границей дискуссия показала, что пока воздушный флот — слабый противник для флота линейного и владение морем может быть осуществлено лишь последним. На стороне линкоров и большая интенсивность огня, и способность развить всю свою боевую мощь в каждый момент, и большая меткость стрельбы, и большая живучесть, и большая способность к эксплоатации удара и, наконец, независимость от погоды.
Конечно, самолеты представляют угрозу для линейного флота и стеснят его маневрирование (путем сбрасывания мин и торпед), но это имеет значение для боя с линейным же флотом, чего в рассматриваемом случае нет.
Итак, даже при наличии идеальных самолетов, основа обороны Черного моря — мощный линейный морской флот, по крайней мере на ближайшие десятилетия.
Необходимость иметь такой флот совершенно не требует выдержать принцип "two powers standard", так как противоречия капитализма не позволят Англии, Соединенным Штатам, Японии и Франции, имеющим в тылу друг друга, увести от своих берегов лучшие боевые корабли. В худшем случае следует рассчитывать на эскадру устарелых линкоров и крейсеров, в составе 4—6 единиц, прорвавшуюся в Черное море до войны, и на необходимость обороны Босфора от новых вторжений, путем его закупорки от кораблей такого же порядка мощности.
Наличие 4-х линкоров дало бы нам надежную гарантию в безопасности, и их нужно иметь, помня, что даже временная потеря Юга обойдется несравненно дороже постройки и содержания черноморского флота. При этом следует учесть, что флот требует для своего создания значительно большего времени, чем авиация, а потому к его постройке нужно приступать заранее.
Что касается психического воздействия и неблагоприятного впечатления, которое может произвести возрождение Черноморского красного флота за границей, то с этим считаться не приходится. Мы, имея даже 3-х красноармейцев на 1 000 жителей, по мнению Запада, более "империалистичны", чем "миролюбивая" Франция, имеющая 12 солдат на 1 000 жителей. По существу же ясно, что эскадра из 4-х линкоров совершенно недостаточна для нападения на другие страны, чего нам и не нужно.
Таким образом, стратегически, оборона Черного моря флотом пока продолжает оставаться наилучшей.
Очевидно, наличие при таком флоте авионосцев значительно смягчит требования, предъявляемые к самолетам, которые все же понадобятся, но как средство вспомогательное, и позволит им лучше выполнить свою задачу. В частности, корабельные бомбовозы смогут совершить за время боя несколько рейсов, пополняя свои запасы с авионосца, а не с отдаленной базы. Все самолеты сэкономят время полета от базы до места операции и обратно. Наконец, авиация может быть немедленно использована, в любой момент при надобности.
Все это совершенно ясно при желании разобраться в сущности дела. Однако, еще более очевидно, что сейчас мы не можем затратить сотни миллионов на флот, — задачи индустриализации страны еще более важны, хотя бы потому, что они позволят по решении создать более мощный и дешевый флот, чем это возможно теперь. Однако, мы должны организовать оборону уже сейчас, поэтому пока приходится ограничиться обороной побережья армией, предоставив флоту и авиации ведение вспомогательных операций, несмотря на то, что это стратегически неправильно и даже потребует излишних затрат.
С таким решением вопроса можно примириться лишь временно, помня, что во время войны десант противника может быть высажен на любом пункте побережья, а морские пути будут стоять под угрозой. Авиация ослабит эти угрозы, армия ликвидирует десант, но лишь флот может отвратить всякую опасность.
Посмотрим теперь, имеет ли смысл строить авионосцы при передаче обороны берегов армии и оставлении за флотом и авиацией вспомогательных ролей.
В этом случае целью операций флота и авиации будет своевременное обнаружение и посильное сопротивление высадке десанта. Последняя будет происходить, очевидно, у берега, т.-е. в условиях, не требующих наличия авионосцев; однако, при десанте в отдаленном от баз авиации районе, авионосцы принесут пользу. Лишь обеспечив своевременное и полное наблюдение за морем и создав береговые отряды бомбовозов, можно без всякого ущерба делу обойтись без авионосцев для отражения десанта.
Борьба с высадившимся десантом требует от армии надлежащего ее распределения по берегу и организации возможности переброски, которая может быть осуществлена достаточно полно и быстро при своевременном указании места высадки, что возможно при обеспечении своевременного и полного наблюдения за морем.
Итак, основной целью службы флота и авиации в море явится в данном случае разведка и наблюдение за флотом противника.
Выполнение этой задачи авиацией имеет большие преимущества, хотя бы в силу более широкого горизонта. Однако, крупным недостатком авиации, вытекающим из самого принципа аппаратов тяжелее воздуха, недостатком, совершенно неустранимым, является невозможность для самолетов держаться в воздухе без затраты энергии. Это неизбежно вызывает зависимость авиации от баз. В отличие от армии, довольствующейся связью с базами, и от флота, требующего иногда возвращения в базы для ремонта, — авиация нуждается в регулярном и периодическом возвращении в базы. Самолет, вообще говоря, стоит в ангаре, вылетая лишь не надолго.
Эта особенность авиации вызывает необходимость частой смены аппаратов при несении непрерывной службы в стороне от базы. Чем дальше вынесена линия наблюдения от базы, тем более сложно ее обслуживание. При организация линии наблюдения в 100 км от базы, на полет туда и обратно требуется 1 час. Следовательно, самолет, имеющий запас топлива на 6 часов, использует 5 часов на наблюдение и 1 час на полет к линии наблюдения. Если последняя отстоит от базы на 300 км, то такой же самолет будет тратить на полет 3 часа и нести службу лишь 3 часа и т. д.
Для наблюдения за всем морем нужно приблизить линию наблюдения к берегам противника, где он может укрыться, т.-е. отнести эту линию на 400—500 км от базы, что потребует большого количества аппаратов для несения непрерывной службы. Самолет тратит на полет туда и обратно 4—5 часов, и если ограничить службу его 2 часами, то, имея на линии 10 самолетов днем и ночью, в базе потребуется иметь их 120, не считая запасных. Чем дальше вынести линию наблюдения, тем больше нужно иметь самолетов для ее обслуживания. Увеличение радиуса действия самолетов облегчит решение задачи; однако, экономия на постройке самолетов, по сравнению с авионосцем, поглотится бесполезным расходом топлива на перелеты к линии наблюдения и обратно, а также на ремонт и амортизацию аппаратов.
Наличие авионосца позволит в этом случае, при достижении того же эффекта (10 аппаратов в воздухе днем и ночью), ограничиться 40 аппаратами (по 6 часов полета) и сэкономит топливо от полета 120 самолетов на 800 км ежедневно, не считая уменьшения расходов на ремонт.
Какой смысл имеет удаление линии наблюдения от наших берегов? Во-первых, удаление ее позволит обнаружить флот противника задолго до его нападения и обеспечит принятие соответствующих мер. Во-вторых, имея сухопутные эскадры бомбовозов, можно их сосредоточить в центральной базе (напр., Севастополе), откуда они могут быть направлены в любой пункт побережья, так как за 3 часа полета их флот противника пройдет не более 100 км. Если линию наблюдения приблизить к берегу, то придется устраивать тем больше баз бомбовозов, чем ближе линия наблюдения, что вызовет или раздробление сил авиации, или потребует постройки громадного количества бомбовозов, не используемых в полной мере во время войны.
Охрана разведчиков в 400—600 км от базы потребует большого количества истребителей; если же вести наблюдение с корабельных самолетов авионосца, то истребители могут находиться на палубе последнего и подниматься лишь при надобности.
Итак, мы видим, что отсутствие сильного флота в Черном море вынуждает организовать надежное и постоянное наблюдение за морем для своевременного уведомления эскадр бомбовозов и армии о приближении противника. Требуемое наблюдение наиболее надежно и просто осуществляется с авионосца самолетами корабельного типа.
Разумеется, ночью и в свежую погоду воздушное наблюдение будет или невозможно, или даст весьма неудовлетворительные результаты. Таким образом, при отсутствии авионосцев все же придется иметь в составе флота крейсера, эсминцы и сторожевые суда для организации дозорной службы ночью и в свежую погоду, сменяя их при возможности самолетами. Наличие авионосца даст не только указанные выше преимущества днем, но и позволит им принять участие в ночном дозоре взамен крейсеров. В результате стоимость постройки авионосцев должна быть для сравнения уменьшена на стоимость тех крейсеров, которые они заменят. Кроме того, в дозорной службе днем, ночью и в свежую погоду сохранится полная преемственность, так как руководство ею будет вестись с авионосцев.
В рассматриваемых условиях современной обстановки, авионосцы — наиболее нужные суда флота. При этом, ограничивая работу самолетов 12 часами (днем) в сутки, а работу каждого аппарата 6 часами, получим, что 6 разведчиков дадут возможность иметь непрерывно в воздухе 2 из них, при 50-процентном запасе. Полагая на них 3 истребителя, получаем число аппаратов на авионосце:
разведчики 6 12 24 и т. д.
истребители 3 6 12 и т. д.
Выбирая наименьшие размеры полетной палубы, легко получить вполне определенное количество аппаратов, которое, как минимум, должно быть установлено на авионосце. Размеры авионосца зависят от размеров его полетной палубы, а количество аппаратов будет определяться свободным объемом.
Как вывод не сказанного, в результате рассмотрения конкретных условий работы в Черном море, получаем: оборона последнего требует наличия небольшого линейного морского флота; отсутствие последнего возлагает всю тяжесть обороны на армию и авиацию для облегчения этой задачи необходимо вынести линию наблюдения дальше от берега; это возможно осуществить наиболее удачно лишь при наличии авионосцев, крейсирующих в открытом море в районе нахождения противника.
Наличие авионосцев с разведчиками и истребителями и бомбовозов на берегу позволит более спокойно ожидать возможности третьего возрождения Черноморского флота.
Таким образом:
1) Более дешевая (и то сомнительно) воздушная оборона не дает эффекта, достигаемого комбинацией авионооцев (разведка) с бомбовозами и армией, и не будет так надежна.
2) Однако и здесь пока приходится ограничиться обороной берегов армией, т. к. обеспечение наблюдения более важно, чем атаки бомбовозов, почему их следует создавать во вторую очередь.
3) В настоящий момент в Черном море наиболее целесообразна постройка именно авионосца, а не сухопутного воздушного флота. Лишь в дальнейшем следует подумать о создании эскадр бомбовозов и, наконец, линейного флота.
Война и техника (Воздушный флот). 1926. № 312-313 (№ 39-40).
