- Скорее, это последняя капля, переполнившая чашу, но Ливан сталкивается с массовыми протестами с 2010 года из-за провалов политической системы, плохого управления экономикой в течение, по меньшей мере, четырех десятилетий, накопленного долга, который достиг 200 процентов ВВП Ливана, проблем с государственными услугами, высокого уровня безработицы и коррупции политической элиты, которая пытается принять крайние меры, взимая налоги с бедных и среднего класса и избавляя себя и банковский сектор от любых поборов.

Создается впечатление, что Ливан уже несколько десятилетий находится в состоянии экономического паралича: Население страдает от частых отключений электроэнергии, высоких цен, низкой заработной платы и растущих проблем с бизнесом страны....

- С момента его появления в своей малой версии с Оттоманской системой в 1861 году, а затем и с образованием Большого Ливана, страна должна была стать Гонконгом Ближнего Востока, т.е., финансовым торговым центром французской столицы в этом регионе.

В 1950-е годы ввели систему нефтедоллара и внешнего капитала. В 1970-х годах французский капитал уступил место элитам, связанным с американским капиталом, и мы наблюдали общий подъем неолиберализма в мире. Однако, начиная с 1980-х годов на Ближнем Востоке, преимущественно в регионе Персидского залива, наблюдался рост других финансовых секторов.

Таким образом, Ливан утратил традиционные факторы, которые помогали ему играть роль Швейцарии на Ближнем Востоке. В эпоху после гражданской войны в стране предпринимались попытки восстановить эту роль на основе успешного достижения мира с Израилем.

Именно поэтому политическая экономическая элита пренебрегла промышленностью и сельским хозяйством и сосредоточилась на финансовых спекуляциях под контролем американского федерального банка. Внешний долг резко вырос, и государство в 1998 году столкнулось с критической ситуацией, поскольку мир не был достигнут, а выгоды от мира не были получены. Именно тогда политическая финансовая элита приняла решение остановить все государственные инвестиции в стране, что привело к опасному ухудшению ситуации во всех секторах.

- Является ли организованная конфессионально-политическая система[1]Ливана одной из проблем?

-  Конфессиональный принцип - это всего лишь политическое устройство, обслуживающее экономику рантье[2], которая строится на финансовых спекуляциях и на распределении доходов через сети кумовства и клиентелизма. Это также средство вертикального разделения общества, чтобы предотвратить объединение сил бедняков и среднего класса против торговой элиты. И эта формула также порождает союзнические субгосударственные образования с иностранными державами, что привело к повторяющимся кризисам в системе.

- Президент Ливана Мишель Аун заявил, что акции протеста, охватившие страну, свидетельствуют о "боли народа", однако обвинения всех политиков подряд в коррупции несправедливы. Что Вы об этом думаете?

- Я частично согласен с этим в том смысле, что не все политики присваивали деньги непосредственно у государства. Но если подсчитаем прибыль чиновников, получающих незаявленные субсидии, или закроем глаза на коррумпированных людей, то можно винить всех их.

- Кто эти протестующие? Каковы их цели, помимо того, чтобы заставить правительство уйти в отставку?

- Большинство из них - бедняки или представители среднего класса, которые недовольны положением и сталкиваются с экономическими трудностями, ущемлением национального достоинства и уважения, а также с проблемами в предоставлении государственных услуг. Эти люди представляют все политические круги, конфессии и политические партии, включая «Амаль», «Хезбаллу» и «Свободное патриотическое движение».

Существуют также небольшие оппозиционные партии, такие как «Народное движение», «Народно-демократическая партия» и т.д., а также независимые НПО. Но есть и НПО, связанные с USAID, которые, в свою очередь, связаны с Советом национальной безопасности в Вашингтоне. Активное участие принимали две правительственные партии, первая – «Ливанские силы», а вторая – «Прогрессивная социалистическая партия» Валида Джумблата, движимая враждебностью к президенту и провоцирующая хаос в Ливане по американской указке сразу после стабилизации ситуации в Сирии.

- За этими протестами стоит какая-то политическая сила?

- Оппозиционные партии стремятся изменить политическую систему и заменить ее на неконфессиональную. «Ливанские силы» и Джумблат хотят создать хаос.

- Если за этими протестами не стоит крупная политическая организация, как протестующие смогут воплотить свои требования в правительственную политику, ведь в течение десятилетий в ливанской политической системе доминируют одни и те же политические партии?

- Прозвучали призывы к формированию учредительного собрания независимых представителей, нового неконфессионального избирательного законодательства и проведению досрочных выборов на основе этого закона. Они хотят формирования нового правительства и избрания нового президента.

- Существует ли риск того, что западные либеральные НПО в стиле Майдана смогут оказать давление на протестное движение?

- Это возможно, поскольку аффилированные с США и финансируемые НПО, «Ливанские силы» и фракция Джумблата хотели бы создать хаос, следуя указаниям США, для того чтобы Ливан стал кровоточащим флангом Сирии.

- Доктор Ваким, большое спасибо за интервью.

[1] В политической системе Ливана главные посты распределяются по религиозному признаку: к примеру, президент – маронит, премьер – суннит, глава парламента – шиит, и т.д.

[2] В государстве-рантье основные доходы поступают от ренты с иностранных компаний, которые имеют доступ к национальным ресурсам.

Второй месяц Ливан сотрясают акции протеста. Если первоначальные требования состояли в отставке лиц, виновных в экономических проблемах и поддерживались антикоррупционными лозунгами, сейчас протестующие требуют конституционную реформу.
США и Запад не только высказывают обеспокоенность, но и заявляют о своих интересах в Ливане.

Рассмотрим текущие события в контексте региональной политики.

После гражданской войны в 1989 г. Ливане была установлена консоциетальная правовая модель, когда представители различных религиозных групп получали квоты на места в парламенте, пост президента занимал христианин, а премьер-министром становился суннит.
Данный формат был унаследован со времен Оттоманской империи XIX в., когда в Ливане действовала система мутасаррифата и сохранялась в период французского мандата.

Первый серьезный кризис этой модели показал себя несколько лет назад по причине неспособности выбрать президента страны.
В мае 2018 г. прошли парламентские выборы, на которых большинство получили патриотические партии из коалиции 8 марта. Коалиция 14 марта во главе с партией аль-Мустакбаль (движение за будущее) Саада Харири (показательно, что на их флаге изображен такой же кулак, как и у всех протестных движений, финансируемых Западом - ВООБЩЕ НЕТ ВООБРАЖЕНИЯ!!!) лишилась 13 мест по сравнению с предыдущим раскладом сил и оказалась в меньшинстве.
Хотя Харири был назначен премьер-министром, ключевые решения не могли проводиться без координации с Хизбаллой и их союзниками (Амаль, ЛКП, ПСП), из коалиции 8 марта.
Саад Харири открыто называется агентом Саудовской Аравии, следовательно, учитывая конфликт интересов с шиитской и проиранской Хизбаллой, любые действия Харири должны были тщательно обдумываться и согласовываться.

Такая ситуация явно не устраивала Запад.
Если ранее в ЕС военное крыло Хизбаллы признали террористической организацией с соответствующими последствиями, то после уверенной победы и вхождения в парламент и правительство представителей этой ливанской партии там были вынуждены изменить свою позицию.
При этом давление Вашингтона на ЕС по вопросу Хизбаллы продолжалось. А программа максимум Запада была направлена на достижение нового баланса внутри парламента и правительства страны.

Еще одной заинтересованной стороной в ливанском кризисе являются Эмираты. Ливан многие годы оказывал широкий спектр банковских услуг в регионе, прослыв Швейцарией Ближнего Востока.
Санкции Запада затронули этот сектор, а Эмираты оперативно воспользовались ситуацией. Похоже, что Абу-Даби пытается эффективно балансировать на противоречиях региона и предлагать комплексные решения, в данном случае, в области финансовых услуг.

Первым поводом для нынешних протестов стало анонсирование повышения цен на бензин в конце сентября 2019 г. После организованной забастовки работников бензоколонок измерение протеста приобрело более широкий размах с социально-экономическими требованиями.

Неадекватные действия правительства также сыграли значительную роль, поскольку было заявлено о повышении налогов на многочисленные товары и услуги, включая использование социальных сетей и мессенджеров.
Министр по телекоммуникациям Мохаммад Шкаир (от коалиции 14 марта Саада Харири) озвучил цену на месячный налог по оплате Whats up - 6 $ US. С учетом других многочисленных налогов и поборов подобный шаг выглядел просто безумием. Или продуманной провокацией, которая вывела на улицы тысячи людей.

С учетом того, что в Ливане действует большое количество неправительственных организаций и структур, которые финансируются Джорджем Соросом и западными фондами (например, SMEX, которая занимается темой прав человека в Интернет пространстве по западным лекалам), мобилизовать различные группы провокаторов не составило труда.

Требования приобрели политическое измерение, поскольку такая наглость сплотила представителей разных социальных групп и конфессий, которая помнила и о многочисленных коррупционных скандалах либеральных политиков.
Патриотические силы оказались в сложном положении. Если бы они не выступали против Харири, это выглядело бы так, что они его поддерживали.
Тогда автоматически падает их поддержка со стороны народа и они получают имидж таких же коррупционеров, как и прозападные либералы. Несмотря на разъяснительную работу многие из протестующих влились в волну гражданского неповиновения, которую курируют эмиссары Запада.

В Ливане был замечен и Срджа Попович из сербского «Отпор», который многие годы сотрудничает с западными спецслужбами и выступает консультантом по организации государственных переворотов.

При этом для достижения своих целей протестующие заблокировали основные автомагистрали страны, включая шоссе Бейрут-Дамаск и шоссе, связывающее север и юг страны.

Набих Берри, лидер движения Амаль и спикер парламента (представляет шиитов) пытался играть роль посредника в политическом урегулировании, однако безуспешно.

29 октября премьер-министр страны Саад Харири ушел в отставку.
Показательно, что только после его отставки силовики начали осуществлять попытку ликвидировать людские заторы на дорогах.
По данным инсайдерских источников в Ливане военное руководство страны подверглось шантажу со стороны США, Великобритании и Франции — им запретили применять какую-либо силу против протестующих, пообещав в противном случае соответствующее возмездие.

Показательно, что политический вакуум сразу же попытался заполнить Самир Джааджаа — лидер маронитской партии "Ливанские силы", которая сотрудничала с Израилем во время гражданской войны, ответственна за резню в Сабре и Шатиле в 1982 г. и активно участвовала в так называемой «кедровой революции» в 2005 г., когда прозападные партии и их сторонники требовали вывести сирийские войска из страны. На тот момент США активно оказывали давление как на Сирию, так и на руководство Ливана.
Войска вывели, а за этим сразу последовало политическое обострение и очередной вооруженный конфликт с Израилем.

ЕС также открыто начал излагать свои требования, хотя и до отставки предложили сформировать технократическое правительство. Запад также намекнул на возможность списания долга Ливана в размере 11 млрд. долларов, но только если все будет сделано в соответствии с их требованиями.

Теоретически по действующему законодательству коалиция большинства, куда входит и Хизбалла могут сформировать новое правительство без людей Саада Харири. Если это произойдет на практике, то новый кабинет столкнется не только с противодействием Запада и продолжением протестов по всей стране, но и с саботажем со стороны пятой колонны, одним из представителей которой является Центральный Банк Ливана, полностью подчиняющийся указаниям Госказначейства США и структурам Сороса.
А эйфория от отставки Харири и курс на продолжение протестов может затмить здравый смысл даже у тех, кто видел в этих событиях шанс на очищение политического Олимпа Ливана от коррупционеров.

Очевидно только то, что Запад не ослабит свою хватку и будет пытаться достичь своей цели — новых выборов в парламент с максимальным ослаблением возможностей всех патриотических сил страны.

Подтверждением тому является выступление Джеффри Фельтмана из Института Брукингз на слушаниях комитета по внешней политике 19 ноября, где он заявил, что Ливан представляет для США серьезный интерес, поскольку "Россия рассматривает Ливан в качестве площадки для своей агрессивной экспансии в регионе Средиземноморья". По мнению Фельтмана Башар Асад зависит от России, Хизбаллы и Ирана, следовательно, Ливан является местом глобального стратегического соперничества. Кроме того, Хизбалла угрожает Израилю, американскому союзнику. Значит США должны вмешаться и даже предложить ливанским партнерам военную помощь.

Наконец, с учетом нынешней нестабильности в Ираке и Иране кризис в Ливане выглядит как элемент стратегической операции по дестабилизации изнутри шиитского полумесяца Ближнего Востока.

Учитывая российское присутствие в Сирии и стратегические интересы на Ближнем Востоке, Москва должна пойти на опережение Вашингтона и разработать стратегическую операцию, которая будет проводиться через последовательные тактические действия в рамках международного права и двусторонних связей с патриотическими силами Ливана и региональными союзниками.