Сегодня, 13 июля, Олесю исполнилось бы 50 лет.
До сих пор помню наше знакомство. Он жил рядом с редакцией известнейшей тогда киевской газеты, чей владелец входил в "клуб семи", "золотую семерку". Как и потом редакция "Сегодня" располагалось рядом с его домом. Ему нравилось, что дом рядом с работой.
Да, я тогда уже знал,что его отец из КГБ ("пятерки"). Как и отец известного сейчас "лидера новых националистов". Дом то был непростой, туда в 80е подселяли из "спецрезерва". Судьи, работники МИДа.
Мы и познакомились тогда, в 1994г, в этой газете. Знакомство было достаточно случайным, мой однокашник просто подвел нас, и отрекомендовал Олеся как "...тот самый Бузина".
Я о нем тогда не слышал, о чем сразу и признался, но Олесь к этому отнесся спокойно, и мы познакомились.
Потом так получилось, что у нас появились общие знакомые, которых уже тогда стали преследовать за взгляды "свидомые". Старая киевская интеллигенция, практически полностью уничтоженная понаехавшими с "западенских" хуторов "рагулями".
Сейчас вот кинулся, а в живых из того нашего кружка почти никого не осталось.
С Олесем постоянно пересекались, то ездили на "Петровку", за книжными новинками, то на разных ток шоу и программах. Меня приглашали как представителя правоохранительных органов, озвучить точку зрения на тот или иной вопрос.
У него взгляды эволюционировали. Он интересовался историей казачество, и кто помнит его публикации в "Ведомостях, тот должен вспомнить, что первоначально у него сохранился вполне восторженный тон в освещении деятельности запорожцев и прочих "черкесов". Но по мере погружения в исторический материал, романтизм быстро выветрился.
Это у Великого Геополитика система ценностей какой была, такой и осталась. "Моим друзьям все, остальным-закон и валежник по лицензии".
И Олесь не стеснялся признаваться в том, что пересмотрел точку зрения на тот или другой вопрос. Но никогда из шкурных соображений. В отличие от одного бывшего пламенного коммуниста и "бесстрашного офицера советской разведки в Дрездене", ставшим после успешного переворота убежденным буржуа.
Доносы на него писали много.
На меня меньше. Меня это не расстраивало. Но я помню затравленный взгляд Олеся, после того, как его избили в Доме писателей, откуда и происходили все доносы. Трусливые твари и там навалились толпой на одного.
А потом "свидомая общественность" глумилась публично над ним. Помню слова "секс символ в отставке", певицы ртом Ирки Билык. "Я рада, что его побили", ляпнула тогда нынешний "фронтмент" ЛГБТ тусовки,у которой дома постоянно гора грязной посуды была, пока жила на Оболони. Мать ее оправдывала перед соседями "...у Ирочки ведь ногти...".
Я тогда уже ему предложил. "Может, тебе стоит уехать"? Он отказался, и весной 2014г тоже. Но у меня из головы он не выходил, его осунувшееся лицо, заострившийся нос. Он был морально готов к смерти, но ее не боялся, не собирался на коленях вымаливать себе прощение, как парасюки в плену у ополчения.
Когда это случилось, я обратился к его бывшему соседу, занимающему сейчас довольно высокое положение там. "Я никогда тебя ни о чем не просил, но помоги мне сейчас, и я буду должен".
Бывший сосед, и бывший уже мой приятель, отказался. Он выслуживался уже перед новой властью, и вместе со своим прокурором и главным следаком успешно "дерибанили" бизнес жителей Донецкой обл, обвиненных ими в "сепаратизме".
Вот и полвека жизни.
Писать можно много, вспоминать эти бытовые разные мелочи, но они были интересны только нам.
Главное, что хочу подчеркнуть. Олесь был штатским человеком, хоть добровольно призвался в свое время в СА, носил белогвардейский китель под конец жизни проч.
Но он жизнь прожил, как боец. И погиб, как боец.
А это ведь очень важно, на самом деле.
ua_katarsis
