Если взглянуть шире – то примерно то же наблюдается в мейнстриме российского общественного мнения. В представлении рядового россиянина украинец – это сбившийся с пути брат в шароварах. Конечно, на Украине есть какие-то бандеровцы и прочие нехорошие люди, которые мутят воду. Однако, как многие в России надеются, Украина переболеет и всё станет по-старому.

Здесь можно припомнить, как в конце 2016 года жители Юго-Востока протестовали, исполняя на вокзалах песни советского периода. И как этот призыв или вопль о помощи русских Украины к русским России был в РФ понят совершенно извращённо – как дружественный посыл неких абстрактных украинцев к русским. В ответ на российских вокзалах стали петь украинские песни, что вызвало горькое разочарование среди русских Украины.

Из этого можно сделать обоснованный вывод о том, что общественность России в массе своей так же слепа, как и её руководство. Среднестатистический россиянин не может отличить украинского русского от бандеровца и неонациста. Поэтому совершенно закономерен вброс российской пропагандой термина «криптобандеровец», под который подгребли всех граждан Украины, безотносительно того поддерживают они нынешний политический режим или нет.

Понимания, что политическое украинство – это откровенно русофобское движение, приобретающее в последнее время всё более откровенные черты неонацизма, нет. Как нет и представления, что на Украине ему противостоят не мифические «нормальные украинцы», а русские (причем, независимо от их этнической принадлежности).

Донецкий бастион

Совсем другая реакция на убийство Захарченко на Донбассе. Если отбросить, что измученные более, чем четырёхлетней войной люди впали в горестный шок, то это – твёрдость и желание мести. Например, вдова убитого Наталья Захарченко заявила бойцам вооружённых формирований, что хочет отомстить за смерть мужа.

В ДНР/ЛНР никогда не стесняются заявлять, что нынешнее киевское руководство – их прямой враг и не желают примирения. При этом позицию Москвы многие оценивают очень критически

…Политики Москвы продолжают свои игры на наших смертях. Не удивлюсь, если приехавшие из Москвы сыскари выдадут результат любой, кроме вины Украины, потому что для них убийцы-украинцы – братья… Представьте себе на минутку, что вас пытаются примирить с убийцами своих детей,

- сообщил один из донбасских читателей нашего сайта в комментариях.

Отсюда следует парадоксальный вывод: настоящей, исторической Россией сейчас являются Донбасс и Луганск, а не РФ и не Крым.

Именно против ЛДНР открыто воюет Украина, а непризнанные республики открыто сражаются против неё. Вспомним теперь, кого Украина называет своим врагом. Так и получается: Киев воюет с Донецко-Луганской Россией, а Москва занимает двусмысленную, примиренческую позицию.

Скрытая военная и экономическая помощь и политическое кураторство восставших республик со стороны РФ ничего принципиально не меняют. Доля этой помощи от всех потребностей незначительна и примерно соответствует доле россиян, политически правильно оценивающих конфликт на Донбассе.

Сила политического украинства

В современной России считается хорошим тоном смеяться над постмайданной Украиной. Мол, за печеньки отдали свою независимость и большую часть богатств своей страны. Такое мнение небезосновательно. В 2015 году ВВП Украины стал в два раза меньшим, чем в 2013-м. Уровень жизни народа также упал в два раза, проведены непопулярные антисоциальные реформы. Страна во многом превратилась в источник дешёвой рабочей силы и сырья для Запада. С учётом значительной доли внешнего управления – почти классическая колония.

Однако, невзирая на сотни прогнозов прокремлевских аналитиков, Украина не развалилась, не потерпела дефолт, не впала в гиперинфляцию, а её атомные электростанции не взрываются, несмотря на использование топлива компании «Вестингауз».

В России сейчас проводятся точно такие же антисоциальные реформы, иногда даже более жёсткие, чем украинские. Уровень жизни тоже падает, а доверие к власти вернулось к показателям начала 2000-х. И для этого не понадобилось никакого майдана.

Однако у Украины есть одно принципиальное преимущество – идеология. Названий у неё много, хотя и нет официально принятого. Сторонники называют её националистической, иногда бандеровской, а противники или нейтралы – идеологией интегрального национализма или политическим украинством. Её содержание очень простое: русофобия, деспотичное навязывание украинского языка, национальное чванство, угодничество перед Западом, мифологизация истории, идеализация сельского быта с вышиванками. Однако содержание вторично, важно само наличие идеологии.

Именно эта идеология, несмотря на свою аморальность и примитивизм, не даёт стране развалиться и заставляет поддерживать выбранный политический курс. Из-за неё украинские олигархи, ведущие бизнес в России (ярчайший пример – президент Пётр Порошенко) вынуждены предпринимать антироссийские политические шаги, рискуя своими деньгами. Эта идеология заставляет украинские предприятия отказываться от выгодного сотрудничества с российскими, лишь бы лишить РФ важных товаров и технологий. Требует прерывать важные транспортные, человеческие и экономические связи. Наступать и искать новые точки конфликта с Россией.

Слабость комфортного патриотизма

Москве противопоставить этому просто нечего. У России нет общенациональной идеологии (кстати, это запрещено её Конституцией). Есть некий симулякр из национальной гордости, величия, уважения к власти, стремления к стабильности и экономическому процветанию. Но сами по себе эти понятия не могут быть идеологией – они только формы и следствия. А вот наполнения у них нет. К этой пустышке искусственно приделаны несовместимые мифы Великой Победы, Российской Империи с монархизмом, белогвардейщины с атаманом Красновым и адмиралом Колчаком, священного права частной собственности и т.п.

Эта идеологическая химера, которую иногда условно называют комфортным патриотизмом, в сложных условиях не работает. Она работала, пока всё было хорошо и критической массе россиян хватало денег на ежегодные заграничные отпуска. Но достаточно было властям повысить налоги и анонсировать непопулярную пенсионную реформу – как доверие народа пошатнулось. Никаких неэкономических оснований любить свою власть у россиян на самом деле нет. А если кому-то кажется, что есть, то его иллюзии быстро развеиваются, когда экономические проблемы докатываются до него лично.

На высшем уровне безыдейность отражается, например, в том, что предприятия самого богатого россиянина Владимира Лисина и сейчас продолжают поставлять броню для украинских танков. Не говоря уже про поставки углеводородов, постоянное с 2016 года увеличение общего торгового оборота с Украиной и объёма вкладываемых в неё инвестиций. Или процветание в России бизнеса Петра Порошенко, что комфортные российские патриоты объясняют тем, что он пополняет российский бюджет.

Комфортный патриотизм не видит решений вне экономической выгоды, и в этом его слабость. Поэтому не срабатывают расчёты российского руководства на то, что внешнеполитические партнёры-соперники пойдут на политические уступки ради денег. Партнёры, обладающие идеологией, не раз доказывали, что готовы отказываться от сиюминутных прибылей ради своих принципов. И в этом их сила, в отличие от российских.

Побочным следствием безыдейности является падение в России уровня морали и нравственности. По сути, единственной нравственной опорой российского общества осталась только Церковь. Её влияние растёт, но в современном обществе всё же очень ограничено. Но даже эта слабая опора вызывает дикое озлобление и нападки врагов России. Что косвенно подтверждает, какую важную роль их хозяева отводят идеологии.

Кто кого

Как бы ни старались высмеять новую Украину кремлевские пропагандисты, по факту у неё многое получается. Главное – ей удалось выжить и сделать свою идеологию доминирующей. Надежды на разрушение Украины сродни гаданиям представителей первой русской эмиграции на тему «долго ли продержится власть большевиков».

Россия же отступает или в лучшем случае удерживает позиции. Например, её план примирения на Донбассе на выгодных для себя условиях буксует уже почти четыре года. После убийства Захарченко из Москвы послышались намёки на то, что Минские соглашения и Нормандский формат нужно временно отставить в сторону, а переговоры по Донбассу будут вести непосредственно РФ и США. В Вашингтоне на это пока никак не отреагировали.