Выступление наркома обороны СССР С.К. Тимошенко с разбором смотрового командно-штабного учения в ЗапОВО
3 сентября 1940 г.
Разбор смотрового командно-штабного учения ск, мк и ад ЗапОВО
Товарищи, опыт войны в Финляндии показал, что наши командиры соединений и частей, в том числе и командиры штабов, имели только некоторое теоретическое представление о вождении войск в условиях войны. В войне с Финляндией оказалось, что этого некоторого теоретического представления и теоретических навыков совершенно недостаточно для того, чтобы вести дивизии и корпуса в наступление в трудных условиях местности. Оказалось, что требуется иметь большие приобретенные практические навыки и умение, чтобы водить и управлять войсками в условиях боя, в условиях действительной сложной боевой обстановки. Наши командиры и штабы, не имея этого практического опыта современной войны, не умели по-настоящему организовать усилия родов войск и тесного взаимодействия, а главное не умели по-настоящему ими командовать. Наши штабы жили, очевидно, приобретенным опытом времен гражданской войны, которая не имела на поле боя того огромного оснащения армии, что мы имеем сегодня. Этот имеющийся у нас от времен гражданской войны опыт мы и положили в практику своей работы в войне с Финляндией, но оказалось очевидным, что этих теоретических предпосылок, у нас издавна имевшихся, и опыта гражданской войны по вождению столь крупных оснащенных технических соединений и частей — слишком мало. Нам нужно решительно переключиться на опыт войны, которая показала применение как с той, так и с другой стороны современной оснащенной армии.
Мы должны коренным образом переломить себя и, в первую очередь, переломить систему и стройность нашей подготовки в сторону эффекта, который будет базироваться не на надуманной, слегка приближенной философии, а на учете того действительно реального, что происходит на фронте войн текущего периода.
С этой целью мы и решили в этом году, не проводя больших маневров и больших учений (которыми в прошлые годы увлекались), добиться настоящей подготовки роты, батальона и полка. Добиться того, чтобы эти наши частицы, из которых в конце концов создается мощь нашей армии, были бы подготовлены так, как это нам нужно. Пробелы, которые у нас имеются в вождении крупных войсковых соединений, мы должны самым решительным образом предусмотреть и провести в этом отношении работу по линии подготовки штабов, начиная со штаба полка и кончая штабом армии.
Эту работу надо построить так, чтобы выведенные штабы в поле приобретали практические навыки на фоне розыгрыша, приближенного к условиям местности — обстановки.
При этом мы должны яснее пронизать всю нашу работу направлением и правильным определением использования мощи нашей армии. На фоне проигрыша должен быть ясно подчеркнут период боя и учет всех тех условий и того огромного напряжения, которые складываются на войне. Здесь нужно добиться того, чтобы из всего этого вытекала ясность, что и почему проявилось в игре именно так, как этого хотелось нам. На этих учениях каждый участник должен извлекать для себя (на фоне своих собственных ошибок) уроки и опыт положительных сторон.
Мы должны накапливать опыт современных войн и передать его в гущу масс наших командных кадров. С этой целью мы и решили в этом году объездить все наши главные военные округа (представляющие собою особую важность) всем составом, начиная с меня и кончая всеми теми, кто, несомненно, представляет собою правую руку народного комиссара.
Целью наших смотров тактических учений является то, что мы должны убедиться, как идет выполнение наших требований в частях, передать и дополнить эти требования вновь не на бумаге, а живым словом, чтобы все знали, какие требования предъявляются высшим командованием войскам в этом году и чтобы этим самым добиться однообразия требований. У нас нередко к выполнению требования подходят по нраву начальника, а начальников много и у каждого из них, особенно плохо работающего, может быть свой нрав. Мы не должны строить свою учебу в зависимости от нрава того или иного начальника. Наша учеба должна быть построена на основе существующих уставов и положений и тех требований, которые предъявляются к вам со стороны правительства и народного комиссара.
На вашем командно-штабном учении мы проработали прорыв стрелкового корпуса с форсированием речной преграды и с развитием прорыва, путем ввода в него механизированного корпуса. В этом общевойсковом современном бою стрелковый корпус был усилен: 4 артполками АРГК, двумя танковыми бригадами, двумя смешанными авиадивизиями и на его участке вводили механизированный корпус в составе танковой и мотострелковой дивизии.
Обстановка, как вы уже и сами говорили (и имели возможность в этом убедиться), была чрезвычайно сложной. На этой сложной обстановке, взятой за основу, и было проведено это весьма полезное командно-штабное учение.
Современный противник, который был обозначен у нас в обстановке, представлялся оснащенным артиллерией, танками и авиацией. Противник в течение 5 суток готовил оборону. Многие из вас знают из финской кампании, что такое современная оборона. Современная оборона это далеко не то, как мы ее привыкли себе представлять в течение 15—20 лет. Если мы будем действительно дорожить своей жизнью, беречь ее для того, чтобы побеждать, мы вынуждены будем очень многое сделать для подготовки обороны.
Что из себя представляла местность? Местность была пересеченная рекой, большой долиной и лесными массивами, была весьма характерной для Западного приграничного театра военных действий.
На фоне этой обстановки прорабатывались следующие учебные цели: организация взаимодействия родов войск на поле боя, боевое и материально-техническое обеспечение прорыва и организация управления, а также отработка техники штабной службы.
К этим основным трем учебным целям и было приковано внимание играющих.
Как развивался ход событий? Подготовка и организация операций и боя, как всем известно, начинается всегда с решения командира. Это решение должно быть (нужно раз и навсегда запомнить) строго продуманным и полностью отвечать той сложной обстановке. Правильным оно будет только в том случае, если наши штабы научатся добывать своевременно все данные, которые необходимы, в данном случае, командиру корпуса, чтобы он принял правильное решение.
Штаб должен подготовить командиру все данные обстановки, необходимые расчеты по организации взаимодействия, боевого и материально-технического оснащения, четко оформить решение командира и быстро довести его до войск.
После этого важнейшей задачей штаба должно явиться — поверка того, как решение командира полка понято и как оно выполняется в частях.
С этими задачами может справиться только такой штаб, который отлично представляет себе характер современного общевойскового боя, знает организацию и свойства родов войск и умеет организовать усилия на выполнение поставленных задач. Такой штаб должен представлять отлично сколоченный и организованный коллектив распорядительных, инициативных и ответственных командиров. Мы должны направлять свою работу так, чтобы иметь всегда вот такой, только что мною охарактеризованный, штаб. Чтобы добиться этого, нужно строить работу не так, как мы это нередко делали до сих пор, а более стройно и, главное, разумно. А для того чтобы работа была построена разумно, нужно много думать, что мы, к сожалению, давайте об этом скажем правду, нередко не любим делать и не потому, что мы плохие люди и пренебрегаем этим, а потому, что в течение долгих лет на практике воспитываемся неправильно, на отвлеченных условиях, на обмане, думая, что так легче, и делаем друг другу сугубо вредную услугу. В результате этого на войне платимся большой кровью. Так давайте же от этого скорей откажемся, этот пробел ликвидируем и, если действительно хотим побеждать малой кровью, нужно решительно и в самый короткий промежуток времени перестроить нашу работу снизу до верху.
В данной обстановке и в проработке командно-штабной игры я рекомендую решительным образом перестроиться в сторону того, чтобы отдать себе отчет в двух видах нашей подготовки, которые друг от друга разнятся и которые совершенно не похожи один на другой.
Выход в поле есть подготовка штабов, где вы по-настоящему изучаете вопрос управления войсками и смотрите за тем, чтобы командир и с ним весь штаб играл и отвечал за то, что принятое командиром решение правильное, что оно будет по-настоящему понято штабом, и тогда командир не будет все время сидеть в своем штабе и проверять ход выполнения, а будет вести проверку отданного им решения в штабах частей. Приняв решение, командир должен все свое внимание перенести к выявлению слабых сторон подготовки штабов, будь это командир корпуса, дивизии. Этой ответственности с командира за подготовку штабов мы снимать не можем. Почему я так на это упираю? Потому что многие годы я наблюдаю тенденцию перекладывания этой работы командира корпуса на начальника штаба и соответственно командира дивизии тоже. А это перекладывание приводит нас к безответственному положению.
На данном учении командир 1 ск должен был предусмотреть в своем решении выбор направления главного удара, порядок форсирования р. Супрасль с ее большой долиной, постановку ближайших и последующих задач дивизиям, систему и порядок артподготовки и артсопровождения пехоты, танков, ввиду большого удаления пехоты от переднего края. Также командир 1 ск должен был предусмотреть обеспечение ввода МК в прорыв, артиллерийское, инженерное обеспечение. В связи с пропуском на этом участке МК через свои боевые порядки, он должен дать указания по организации взаимодействия, боевого и материально-технического обеспечения и управления.
И вот, исходя из этих основных условий и задач, на которые нужно было бы обратить весьма серьезное внимание и над которыми много и серьезно подумать, командир корпуса и штаб 1 ск полного и исчерпывающего ответа не дали. Хотя решение командира корпуса, как у нас принято выражаться — критиковать нельзя, в основном оно было принято правильно, но знаете ли, «в основном правильное» теперь нас не удовлетворяет, поскольку дополнительного к основному теперь имеется очень и очень много. А раз так, то это правильно принятое решение, без дачи дополнительного, могло бы быть и не выполнено. С этим нужно обязательно считаться.
Неправильно было и то, что все 140 командиров были выведены в одной группе на рекогносцировку местности для обороны, и эта группа не сумела на местности предусмотреть всех вопросов по взаимодействию. Я, товарищи, не рекомендую вам такой группой, численностью в 140 чел., ходить на передний край. Это, по-моему, совершенно ясно и элементарно. Таких примеров в дальнейшем не должно быть. Мы можем допускать нахождение на НП небольших групп командного состава. 140 чел. — целая рота, и достаточно будет пятиминутного артиллерийского налета или появления истребительной авиации — и эти люди будут организованно уничтожены и не смогут уже свои войска привести к победе. Давайте бросим подобные шутки, серьезным делом никогда нельзя шутить.
Рекогносцировка не вскрыла особенностей артогня и мероприятий инженерного обеспечения по форсированию реки и ее широкой долины. Все это отрицательно сказалось на правильном в основном решении командира 1 ск и привело к тому, что вопросы артиллерийского и инженерного форсирования, обеспечения ввода МК в прорыв не были решены так, как требовал командир и обстановка. Практически это привело к тому, что, когда пехота приступила к форсированию реки Супрасль, артиллерийская подготовка закончилась и артогонь был перенесен в глубину, а это позволило противнику открыть огонь переднего края по пехоте и сорвать ее атаку.
Инженерное обеспечение форсирования требовало не только наведения переправ, но и устройства гатей на болотистой долине. Оказывается, что в решении и не предусматривалось, что на этих переправах будут гати. А раз так, то можно попасть в такое неприятное положение, когда из 5—6 переправ мы могли бы не иметь ни одной.
Как оформлялось решение командира 1 ск? Штаб стрелкового корпуса не показал умения быстро и правильно оформлять решение командира и довести его до войск. Только в 22.30 1.9. был издан боевой приказ на форсирование и прорыв. Этот приказ в дивизиях получен в 2—3 часа ночи 2.9. и совершенно не определял задач корпуса и дивизии по обеспечению ввода МК в прорыв.
Разработка плановой таблицы затянулась еще больше, чем приказ, и по своему содержанию она не отвечала требованиям организации форсирования и обеспечения ввода мехкорпуса в прорыв. Кроме того, в соответствии с плановой таблицей пехота занимала исходное положение не ночью, а с 7.00 2.9., т. е. в ходе артподготовки. Общий план ПВО не был разработан. Использование зенитных артсредств не было увязано с истребительной авиацией. Зенитная оборона построена так, что она не прикрывала полностью участка корпуса. В штабе корпуса не представляют полностью значения вопроса оповещения. Служба оповещения имеет особую важность. Этой службой нужно по-настоящему овладеть, а чтобы ею овладеть нужно не немножко поработать, а очень и очень много, почувствовать всю полноту ее значимости, а я чувствую, что вы этой значимости сейчас целиком не ощущаете.
Приказом по тылу корпуса на 2.9. установлен расход 3 боекомплектов, т. е. столько, сколько имелось в войсках и было отпущено на всю операцию. Войска корпуса, израсходовав 3 б/к к исходу 2.9., могли остаться без огнеприпасов, потому что подвозить было нельзя.
План связи в течение 1.9. не был разработан и только к 20.00 2.9., по личному приказанию начальника Генерального штаба, он был составлен. Техника оформления плохая. Оперативные и разведывательные сводки не дают представления ни о положении своих войск и противника, ни о динамике боя.
Оперативные документы оформляются небрежно и с ошибками, искажающими мысль командира, подписываются и рассылаются без поверки и с большим опозданием. Так, например, разведывательная сводка штаба 4 танковой дивизии по состоянию на 8.00 2.9. доставлена в штаб 8 танкового полка в 17.30. Потребовалось около 10 часов для того, чтобы доставить эту оперативную сводку в полк, который располагается в 1,5 км от штаба дивизии.
Товарищи, все это относится к области контроля. Я вам перечислил очень много вопросов, а их можно было бы преподать значительно больше. Смотрите, до какого формализма мы иногда доходим с документами, имеющими сугубую важность.
Несколько слов об информации. Пренебрежение командиров и штабов к взаимоинформации продолжает оставаться общим явлением в их работе. Командиры различных частей и соединений, находящихся на одном командном или наблюдательном пункте, как правило, не знают ни положения, ни характера действий взаимодействующих с ними частей. Так, например, командир мехкорпуса, будучи на НП вместе с командиром 1 ск, не имел представления о положении стрелковых дивизий и полков, а командир стрелкового корпуса не знал о положении соединений и частей мехкорпуса. Не лучше обстояло дело с информацией и взаимоинформацией штабов. Вот вам пример: штаб мехкорпуса и штабы его дивизий накануне ввода в прорыв к 18.00 2.9. имели обстановку только к исходу 1.9. и никакого представления о ходе боя не имели. Штабы авиации не знали, что делается в 1 ск и в МК, а командиры частей и штабов не представляли воздушной обстановки. Здесь есть что-то такое ложное. С этим делом нужно разобраться и в самое ближайшее время покончить. По-видимому, у нас привился вкус наблюдать ради удовольствия. Это негодное наше поведение нужно ликвидировать и переключить на совершенно сознательное поведение в таком месте, как НП, знать, что вас должно интересовать, переговорить один с другим и на основе этого короткого разговора должна быть решена сумма вопросов на месте, где идет бой. В этом вопросе нужно достичь полного и всестороннего взаимодействия. Пренебрежение к вопросам информации продолжает иметь место и является одним из виднейших недостатков нашей работы.
Это пренебрежение на данном командно-штабном учении особенно выявилось для мехкорпуса, входящего в прорыв. Не зная обстановки на фронте, мехкорпус по существу не смог войти в прорыв, а если и вошел бы, то понес большие потери и не выполнил бы поставленной ему задачи.
Пренебрежение к вопросам информации в авиасоединениях также имеет место и влечет за собой нередко поражение своих войск. Еще раз подчеркиваю, что пренебрежение к вопросам информации и взаимоинформации должно быть в самое ближайшее время изжито.
Учение показало почти полное отсутствие контроля и непонимание его высокого значения. Отсутствие контроля обычно не только задерживает выполнение приказов и распоряжений, искажает их существо, но и приводит иногда к срыву операции и боя. Командиры соединений и штабов не контролируют своевременное получение оперативных документов и не вникают в содержание полученных документов, как они понимаются и выполняются подчиненными командирами и штабами. Нет должного контроля штабов за выходом войск в исходное положение, а также за мероприятиями по боевому и материально-техническому обеспечению войск. Лично я проверил в штабе ТК и обнаружил, что ни на одном приказе нет командирской пометки; приказов никто не читает, в этом документе можно написать все что угодно и нередко вопреки установкам и требованиям старшего начальника, так как контроля нет. Так относиться к важнейшим боевым документам я не рекомендую и запрещаю.
В результате отсутствия контроля был задержан подвоз строительных материалов к переправам. Пути подвоза в 13 сд оказались в полосе 27 сд, пути подвоза корпуса загруживаются транспортом. Работа командира и штаба 10 дэп никем в штакоре не проверялась. До исхода 2.9. в штабе 10 дэп не знали обстановки и не имелось законченного графика. Все это могло привести не только к перебоям в операции, но и к ее срыву.
Основным и важнейшим моментом в нашей операции являлся вопрос ввода мехкорпуса в прорыв. В зависимости от ввода МК в прорыв решалась вся наступательная операция: войдет сегодня 2.9. мехкорпус в прорыв, армейская операция получит свой надлежащий размах, не войдет — противник за ночь сумеет создать новый оборонительный фронт, для подготовки прорыва которого потребуется новое время. Противник сумеет подготовить себя для сопротивления и нам придется в этом случае тратить много времени. Командир обязан все время изучать свое решение и контролировать его, постоянно стремиться к выполнению поставленной задачи, которая всегда должна являться целеустремленной, смелой и ярко выраженной.
Все усилия стрелковых корпусов, и особенно 1-го, должны быть направлены к тому, чтобы обеспечить ввод МК в прорыв 2 сентября. Такое же стремление должен проявить и мехкорпус, обеспечив все условия для того, чтобы войти в прорыв. Командир МК должен был ясно представлять преимущества ввода корпуса в прорыв в первый день наступления. Он должен был учитывать, что противник расстроен, у него отсутствуют сильные танковые части, что он не имеет противотанковых резервов. Неожиданное появление танков имело бы свои огромные преимущества в первый день, между тем, командир 1 корпуса был убежден в том, что раньше чем его пехота не выйдет на линию, установленную за лесом, вводить МК ему нецелесообразно. В свою очередь, командир мехкорпуса слабо представлял обстановку на фронте и уже во 2-й половине дня принял решение не вводить корпус сегодня. В связи с предвзятым решением командира мехкорпуса о том, что 2.9. 1 ск не сумеет прорвать фронт противника, командир МК не принял мер к обеспечению ввода МК в прорыв, не подтянул его на исходное положение, а оставил в выжидательном районе. Когда же в 19.10 2.9. был дан сигнал — войти в прорыв, — мехкорпус только в 19.50 вышел из выжидательного района. Это привело к тому, что передовые части мехкорпуса вышли на переправу к 22 часам.
Я не хочу навязывать мнения, что на данном проигранном фоне операции обязательно нужно было МК вводить в прорыв в первый день, но я хочу приковать ваше внимание к требованию, которое выражалось в директиве командующего армией и в конкретной оперативной обстановке.
Командир стрелкового корпуса виновен в том, что он не держал командира МК в курсе обстановки, а командир мехкорпуса, находясь на наблюдательном пункте, не уловил темпа боя. В таких случаях, конечно, такое лицо, как командир мехкорпуса, должен сам следить за ходом боевых событий на фронте, требовать, чтобы каждый, кому это по чину и по должности положено, знал, как развертываются события и доносил об этом командиру. Если этого не будет, если мы не будем передавать все новые и новые сведения о меняющейся обстановке командиру корпуса, он не будет в курсе общего положения. Штабы в этом вопросе погрешны.
Коротко о штабах дивизии. Штабы дивизий работали в основном с теми же недостатками, как и штабы корпусов. Командиры дивизий и их штабы не сумели принять необходимых мер к тому, чтобы в течение ночи перевести пехоту на противоположный берег и закрепиться на нем. Такой важнейший документ, как план переправы, в штабах дивизий разработан не был. Я считаю, что в этой области работы у вас есть большой и неправильный уклон, мимо которого пройти нельзя. Форсирование реки — весьма сложная вещь, тем более что местность представляет собою болотистую долину и ограничиться тем шаблоном, который у нас живет — нельзя. Надо вначале бросить крепкую разведку, обеспечив ее хорошими огневыми средствами и артиллерией, а потом уже, после получения сведений от разведки, браться за боевые эшелоны. Пренебрегать этими порядками, ясно выраженными в наших уставах, нельзя. Мы очень много применяем неуместного, отсебятины. В этом вопросе надо найти какое-то общее мерило и им пользоваться.
Командный пункт, как правило, чрезвычайно разбросан. Трудно установить, где кто работает, и еще труднее вызвать необходимое должностное лицо. В части расположения КП нужно также навести единство и это единство нужно выразить в общей нашей установке.
Ход учений показал, что штабы дивизий и корпусов не сколочены, как органы управления. Слабее остальных работали отделы разведки и тыла. Во всех штабах отмечается отсутствие необходимой организованности в работе командира штаба. Командиры соединений и начальники штабов на учении не учили свои штабы и не проверяли их работу. Объясняется это тем, что на учении мы иногда не понимаем своей командной роли.
Командир, который выводит свой штаб в поле, знает, что представляет его штаб и определяет, что он в течение этих 2—3 дней на учении хочет добиться от своего штаба. На мой взгляд, правильно поступит тот, кто будет заниматься меньше бумажной волокитой и пойдет по линии требования качественного выполнения задания.
Командир должен поднять свою требовательность. Учитывая все недостатки, тренировать работников штабов и только после того, как будет установлено, что та или иная тема или раздел работы полностью отработаны, только после этого переходить на высшую квалификацию. Вот эту мысль нужно вкладывать в требовательность.
Коротко по отдельным вопросам. На таком учении, где важнейшим вопросом является управление, нужно особо считаться с местностью и уметь правильно избрать место для наблюдательного пункта. НП должен находиться в таком месте, откуда хорошо мог бы наблюдать командир корпуса, дивизии. Опыт показал, что КП корпуса, дивизии целесообразно располагать на площади в 500x500 метров. Нет еще у нас простого навыка и простой смекалки в этом вопросе, а потребность в условиях военного времени в этом огромна. Мы не должны в условиях мирного времени упрощать этого требования.
Нам нужно совершенно по-иному на всех наших учениях относиться к значимости связи. Поэтому давайте, товарищи связисты, от той связи, которую вы нам преподнесли на этом учении, немедленно откажемся. В условиях войны мы ни в коем случае не должны допускать такого положения, чтобы всюду валялись провода. Надо грамотно проводить маршруты, не допускать перекрестных мест. Нужно от связистов потребовать вдумчивой работы и высокого качества ее выполнения.
Наши связисты пропитаны мирным духом больше, чем кто-либо другой. Их надо больше учить, развивать в них более смелое и вдумчивое отношение к работе. Связисты должны быстро исправлять и налаживать связь, а главное предусматривать ее организацию.
Служба регулирования. Мы не мало людей выделяем для этой службы, но сказать, что она у нас хорошо поставлена, — нельзя. Людей, несущих эту службу, нужно крепко тренировать и учить, чтобы они являлись настоящими регулировщиками, могли бы точно сказать, где, предположим, находится самый ближайший штаб.
Служба делегатов связи. Я видел этих людей, люди не плохие, оставляют первое впечатление очень хорошее. Этой службе в последние годы придается очень большое значение. Но не всегда бывает так, чтобы от этих делегатов можно получить точные сведения, а происходит это нередко от того, что когда мы посылаем делегатов, то не ставим перед ними достаточно ясно задачу и нередко служба делегатов носит характер посыльных. С этим недостатком в этой службе нужно решительно покончить. Делегаты связи должны заниматься своим делом.
Из всего вами проделанного и мною виденного я делаю вывод, что ваше командно-штабное учение не прошло для вас без пользы. Безусловно, проведенное учение имело немало недостатков, которые вы должны учесть и исправить в самое ближайшее время своей еще более добросовестной работой в штабах.
Я не берусь дать оценки, кто работал отлично, кто хорошо, кто посредственно и даже неудовлетворительно. Во всех штабах, особенно в МК, как самом молодом, имелось много недостатков, меньше их было в 1 ск.
Проведенное учение показало, что всюду требуется еще большая работа, но можно твердо сказать, я лично это подметил, люди находятся не в безнадежном состоянии и, если они учтут все пробелы и недостатки в подготовке штабов, уяснят их и отдадут в этом себе ясный отчет, то могут в самое ближайшее время от всех этих недугов избавиться.
Надо заставить наши саперные и понтонные части работать в условиях приближенной к бою обстановке, заставить их выполнять нормативы на 100% и потребовать умения пользоваться всеми находящимися у них боевыми средствами в условиях местности, приближенной к бою.
Нужно заставить связистов полностью отработать средства связи. Потребовать от них обеспечения такой связи, которая нужна на войне.
Нужно потребовать от штабов нормальной, продуктивной, вдумчивой и хорошей по качеству работы. Я не рекомендую вам увлекаться ложным порывом, т. е. в течение очень короткого времени все вдруг исправить, а по существу коснуться лишь поверхностно наших недостатков.
В деле ликвидации отмеченных мною, а также вами самими подмеченных недочетов должна быть проделана большая и упорная работа.
Штабы должны будут повести свою работу со ступеньки на ступеньку и, начиная с малого, усвоив это малое, перейти на все большее и большее.
Нужно чаще практиковать различные по масштабу учения с обязательным разбором и дачей оценок этим учениям, добиваться качественного проведения этих учений. Таким образом, постепенно, надо накапливать опыт, повышать уровень своих знаний с тем, чтобы в нужный момент выполнить отлично любую поставленную перед вами боевую задачу.
Мы много проигрываем в классе. Эти занятия могут многое дать, если они будут правильно построены. Можно всегда предусмотреть на 1—2 часа командно-штабную игру, не мудря много при этом, и на этой игре, предположим, задаться целью отработки грамотного документа. Это будет называться овладением техникой штабной Службы. Мы должны во что бы то ни стало добиться такого положения, чтобы наш штабной командир умел коротко, грамотно и быстро составлять боевой и оперативный документ. Этого можно добиться занятиями в классе, выездами в поле, причем, повторяю, никакой мудростью на этих занятиях не заниматься, а по-настоящему отрабатывать технику управления. Нужно добиться, чтобы для каждого все в словесном виде преподносимое доходило, усваивалось, проверялось на практике, закреплялось и являлось богатым опытом на будущее.
У нас иногда бывает, что проигрывая какую-либо оперативно-тактическую задачу, мы осмысленной подготовки штабной службы не ведем; допускаем такую командирскую игру, которая не дает штабных навыков. Нужно построить дело так, что если штаб дивизии выходит в поле на занятия, то командир дивизии руководит этим учением и он же командует дивизией, а начальник штаба играет роль начальника штаба дивизии. В помощь командиру дивизии корпус может дать своих командиров. Поверяет командир корпуса. Играет командир корпуса — он должен и руководить штабным учением. Только при такой системе можно потребовать от командиров настоящего и твердого управления войсками и привить вкус штабной службы. Нужны высокие знания, хорошая тренировка, мобильность. Из опыта финской кампании можно подтвердить, что те штабы армий и корпусов, которые быстро учли свои недостатки в этом отношении и переключились на новые методы работы, на иное понимание современной войны, насыщенной новой техникой, быстро стали настоящими штабами и руководителями войск, а те, которые недопоняли этого значения, рисовали противников в страшном виде, а качества и организации своих войск не видели.
Эта работа кропотливая, а многие из нас хотят все знать буквально, образно выражаясь, в несколько секунд. Наши большие начальники, приезжая в часть, должны разумно подходить к своей работе, а не так, как у нас иногда бывает, приехал — накричал, все у вас ни черта не стоит, и вместо того, чтобы помочь, и совсем расстроил. Надо каждого из нас обязать, что когда ты приезжаешь в часть или когда старший начальник учит молодежь, он должен это делать с любовью, действительно передать свои знания молодежи. Каждому нашему командиру предоставлено много прав и обязанностей. Каждому нашему командиру оказывается большое доверие, но с него мы обязаны и многое спросить.
В нашей системе подготовки много недостатков. Мы обязаны их не скрывать, а выявлять, немедленно перестраивать свою работу, изыскивать мероприятия, которые давали бы возможность в самое ближайшее время ликвидировать те грехи, которые у нас имеются. У нас еще много брехни. Бывают случаи, когда набрешет много, а на самом деле, если коснуться глубже в существо дела, то там многое не так, о чем тебе докладывали. Я думаю, что этот род брехни у нас еще живет, но корень ее не в самих людях, люди у нас хорошие, прекрасные люди, а в нашей системе. Вот за перестройку этой системы мы и должны сейчас взяться, воспитать в себе нетерпимое отношение к любому, даже малейшему недостатку. Нужно всегда разумно и вдумчиво подходить к оценке того или иного момента, учитывая всесторонне обстоятельства, наладить настоящий деловой контроль и тогда этой брехни у нас не будет.
В заключение я должен сказать, что это проведенное только что нами командно-штабное учение выявило ряд недочетов, которые вы должны учесть и в ближайшее же время так построить свою систему работы, чтобы она не давала ни малейшей возможности порождать эти недостатки.
Вам надо будет провести ряд занятий. Если у вас по плану времени маловато, то начиная от командующего армией и кончая командиром дивизии, надо будет так спланировать время, чтобы изыскать все же время для командно-штабных занятий и тем самым вытянуть качество управления войсками на высшую ступень. В округе не проведено ни одного занятия, армии также мало проводили. Дальше этого не должно быть. Начиная с командующего, который у себя в штабе должен провести учение, и кончая дивизией нужно постоянно заниматься повышением своих знаний. Только этим путем будет повышаться наша школа.
В отношении материального обеспечения. Конечно, каждое командно-штабное занятие, проводимое штабом дивизии или корпуса, требует, чтобы оно было реально обеспечено. Эта сторона дела у нас очень хромает. Поэтому я обращаю внимание командующих армиями на этот вопрос и, в первую очередь, на то, чтобы вы, разрабатывая план подготовки штабов и выходов в поле, предусмотрели как можно лучше и реально обозначить (имитировать) действие противника. Рекогносцировку следует проводить по-настоящему не такой большой группой командного состава, как это имело место на этом учении.
Необходимо помнить, что управление современным боем не под силу одному человеку. Командиры всех степеней, начиная с командующего, должны принять немедленные меры к тому, чтобы по-настоящему учить штабы.
И вот, уезжая с этого учения, я думаю, что все вы учтете мои замечания и отмеченные мною недочеты, а о многих из них я и не сказал и не потому, что я не хотел, а потому, что вы лучше меня их знаете. Уезжая, я уверен, что вы самым добросовестным образом будете постоянно повышать свою квалификацию, честно и преданно работать на своих местах, будете постоянно являть собою пример лучшего командира нашей доблестной Красной Армии, которая нуждается в грамотных, умело использующих свой боевой и практический опыт в деле укрепления могущества нашей Красной Армии.
Желаю вам успеха, товарищи командиры, в вашей дальнейшей работе.
(Выступление народного комиссара было одобрено всеми присутствующими на разборе командирами и выразилось в бурной овации и громком командирском «Ура»).
РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 63. Л. 36—55. Стенограмма. Подлинник, экз. 1.
Примечания:
1 В РГВА имеется «Список высшего начальствующего состава Красной Армии для поездки с народным комиссаром обороны на смотровые учения в Западный особый военный округ», утвержденный наркомом обороны СССР С.К. Тимошенко, подписанный начальником Генерального штаба Красной Армии К.А. Мерецковым:
1.  Начальник Генерального штаба Красной Армии, заместитель народного комиссара обороны                                           Генерал армии Мерецков
2.  Заместитель народного комиссара обороны   Армейский комиссар 1-го ранга Мехлис
3.  Начальник Управления боевой подготовки ГАУ КА Генерал-лейтенант артиллерии Лебедев
4.  Начальник ГАБТУ Красной Армии     Генерал-лейтенант танковых войск Федоренко
5.  Начальник Управления боевой подготовки ГАБТУ КА        Генерал-майор танковых войск Пуганов
6.  Начальник УС Красной Армии Генерал-майор войск связи Гапич
7.  Генерал-инспектор артиллерии Красной Армии       Генерал-лейтенант артиллерии Парсегов
8.  Генерал-инспектор АБТВ Красной Армии     Генерал-майор танковых войск Вершинин
9.  Генерал-инспектор инженерных войск Красной Армии      Генерал-майор инженерных войск Воробьев
10.                                                     Начальник Военной академии имени Фрунзе     Генерал-лейтенант Хозин
11.                                                     Bp. начальника Академии Генерального Штаба КА     Генерал-лейтенант Мордвинов
12.       Начальник кафедры общей тактики Академии им. Фрунзе     Генерал-лейтенант Цветаев
13.       Начальник кафедры штабной службы Академии им. Фрунзе  Генерал-майор Цветков
14.       Начальник Отдела оперативной подготовки Генштаба Полковник Курасов
15.       Ст. преподаватель Академии Генерального штаба КА Полковник Вейкин
16.       Ст. помощник начальника Отдела оперативной подготовки Генерального штаба Красной Армии         Полковник Абаев
В список рукой Мерецкова добавлены следующие фамилии: 17. Говоров (зачеркнута). 18. Хренов. 19. Дубинин. 20. Никифоров. 21.Изотов. В конце документа от руки проставлена дата «27.8.40»