Однако Россию умом не обогатить. Кому-кому, а России он не добавляет богатства. Если другим странам интеллектуальная собственность приносит прибыль, нам она в тягость и может по миру пустить. Через 10 дней после начала крестового похода против мессенджера Telegram премьеру было доложено, что убытки российского бизнеса от блокировок достигли миллиарда долларов. Это выручка за два месяца от экспорта алюминиевого гиганта «Русал» в лучшие для него времена.

Сами на себя санкции накладываем. Трамп не страшен, когда вожжи у чиновников. Telegram — одно из немногих крупных российских изобретений в области высоких технологий. Можно богатые сады возделывать и стричь купоны. Кстати, Швейцария (а там понимают толк в деньгах) свои резервы направляет не в ценные американские бумаги, что в свете санкций становится чрезвычайно опасным, а в акции Facebook, Google, Apple. Но у нас государство не поддерживает русскую курочку, которая несет золотые яйца, а гоняется за ней с кухонным ножом. В тягость нам шибко умные, зело непонятные оне.

С высоких трибун звучат речи о том, что технологическое отставание грозит самому существованию страны. Однако в реальности Россия на научные разработки направляет 37 млрд долларов. Меньше, чем Бразилия — 38 млрд долларов. Лидер, США, расходуют на науку 500 млрд, Китай — 400 млрд, Япония — 170 млрд, Германия — 115 млрд, Корея — 75 млрд, Франция — 60 млрд, Индия — 50 млрд, Великобритания — 46 млрд. Непонятно, какие механизмы заставят Россию совершить решительный рывок и реализовать благородные призывы. Бизнес-среда по-прежнему мало восприимчива к высоким технологиям, а стягивание ресурсов в государственные руки противоречит законам инновационной экономики.

Тем временем в Госдуме, где собраны лучшие умы Отечества, обсуждают законопроект об отмене исключительного права на американские товарные знаки, что даст нам возможность спокойно производить нужные товары. Ударим по американской интеллектуальной собственности! Никто нам не помешает делать микропроцессоры Intel и всякие там IPhone и Hewlett Packard! Невозможно предположить, что депутаты не знают о реальном потенциале. Значит, пекутся они не об общем благе, а выслуживаются и паясничают на краю технологической пропасти.

Пока от американских санкций возможно лишь одно, но нереализованное приобретение. Если в результате гонений на «Русал» и его владельца Олега Дерипаску олигарх уйдет из алюминиевого бизнеса, может произойти его эволюция в отечественного Илона Маска. По базовому образованию Дерипаска — физик, окончил МГУ и был едва ли не единственным олигархом, который выделил крупный целевой грант академику-биохимику Владимиру Скулачеву из родного МГУ. Дерипаска вздыхал, что бросил науку и в бизнес попал из элементарного желания добыть деньги на пропитание. Сейчас эта проблема решена, ничто не мешает вернуться к любимому делу, если духовные ориентиры не поменялись. Вдруг у алюминиевого короля дело пойдет, появится первый русский миллионер, который сделал состояние мозгами, а не руками, запущенными в родные недра.

Пока мы фантазируем, США и Китай готовы схлестнуться в войне по поводу интеллектуальной собственности. Не первая такая война — в 1970-х годах Америка санкциями осадила экспансию Японии, обвинив ее в воровстве своих ноу-хау. Хотя мы-то считали, что японцы воруют секреты из журнала «Наука и жизнь», где в рубрике «Маленькие хитрости» советские рационализаторы бескорыстно делились своими техническими озарениями.

Теперь США грозят извлечь из пыльных хранилищ старые антияпонские законы и ударить ими по Китаю, который будто бы без устали копирует американские изобретения. Но за последние 20 лет Китай увеличил затраты на исследования в 22 раза. Корея идет параллельным курсом — за 20 лет рост в 4,5 раза, Израиль — в 3,7 раза, США и Япония в 1,9 и 1,5 раза. По России, которая через два шага на третий проваливается в финансовые ямы, подобной статистики не имеется. Но повальное бегство из страны ученых, масштаб которого оценивается в 200 тысяч человек, говорит о том, что ряды оптимистов, верящих в светлое будущее науки, редеют быстрее, чем шеренги наполеоновской Старой гвардии при Ватерлоо.