Наиболее интересным вопросом является методика выполнения торпедных стрельб подо льдом и подъема выстреленных торпед. Непосредственно по стрельбам информация, публикуемая ВМС США, минимальна, однако по косвенным данным определенные выводы сделать можно. При этом довольно подробная информация имеется по организации подъема выстреленных торпед, хотя в соответствии с практикой ВМС США, когда в открытом доступе находится много рабочих документов, ключевые вопросы в них, как правило, замазаны черной краской, то есть подвергаются довольно жесткой цензуре.

На основе анализа имеющейся в открытом доступе информации ВМС США можно сделать вывод, что наличие эффективного телеуправления позволяет эффективно, надежно и безопасно применять торпеды как в «дуэльных ситуациях» (с поиском, обнаружением и атакой «противника»), так и в режиме применения по себе своей же торпеды. При этом наличие бортового комплекса ГПД на ПЛА ВМС США позволяет обеспечить противодействие при стрельбах даже без применения выстреливаемых средств ГПД.

При этом телеуправление торпед позволяет даже одним выстрелом обеспечить целый ряд испытаний в разных условиях (глубина хода, дифферент торпеды, режимы работы ССН) за счет возможности постоянного контроля и управления торпедами и наличия телеметрической информации с них в реальном масштабе времени. Наконец, телеуправление играет ключевую роль в обеспечении возможности подъема торпеды из-подо льда. Несмотря на наличие «стукачей» (обозначителей торпед), с учетом большой дальности хода торпед и сложных фоновых условий поиск всплывших или, как говорят, «приледнившихся», торпед крайне затруднен. Однако телеуправление позволяет контролировать выстреленные торпеды до самого приледнения и с хорошей точностью определять их место.

По звукоподводной связи координаты всплывших торпед передаются на ледовый пункт управления, откуда в назначенную точку вылетают вертолеты. Команда из трех-четырех человек сверлит ряд отверстий («лунок») для водолазов, а также одно отверстие для торпеды, которая затем поднимается вертолетом. «Как только мы узнаем местоположение торпеды и «лунок», водолазы спускаются в воду, чтобы разместить балластные грузы на тросе, прикрепленном к хвостовой части торпеды для изменения плавучести торпеды от положительной к нейтральной с целью ее перемещения к «лунке» для последующего подъема», – пишет лейтенант Кортни Каллаган из группы обеспечения проведения учений ICEX. Безусловно, с инженерной точки зрения все задумано и сделано остроумно, а затем смело воплощено на практике.

И все же далеко не все здесь идеально. С высокой вероятностью можно предполагать, что с момента приема на вооружение торпед «Спирфиш» ПЛА ВМС Великобритании стрелять на ICEX или совсем перестали, или делают это крайне редко. Причина – в дополнительном окислителе унитарного топлива ОТТО-II, перхлорате аммония, примененном в энергоустановке «Спирфиш» для повышения ее характеристик. Да, характеристики получили, и «Спирфиш» стала самой скоростной западной торпедой (более 70 узлов), но ценой того, что при работе силовой установки образовывались активные хлорсодержащие соединения, которые при задержке с разоружением торпеды после выстрела «съедали» горячий тракт силовой установки. С учетом очень высокой стоимости «Спирфиша» (более 3,5 млн долл.) выстрел ею получался «золотым». Соответствующие выводы английские специалисты сделали, и при модернизации «Спирфиш» перхлорат аммония удаляется, силовая установка торпеды остается на унитарном топливе ОТТО-II (как и американские торпеды Mk48). С учетом того, что назначенный срок модернизации «Спирфиш» заканчивается, существует вероятность того, что ПЛА «Тренчант» стреляла на ICEX-2018 новыми, модернизированными торпедами «Спирфиш» для проверки их новых ССН в ледовых условиях.

А ЧТО У НАС?

С нашими так называемыми партнерами ситуация понятна. А что же ВМФ РФ?

Ключевой проблемой российского ВМФ в Арктике является то, что у нас вообще никогда не проводилось торпедных стрельб подо льдом с включенными системами самонаведения. Таким образом получаем, что у «вероятного противника» – жесткая боевая подготовка, максимально приближенная к реальным условиям, а у нас – «арктический фитнес». Единственное, что было сделано в СССР, так это проведены батисферные (стоповые) испытания систем самонаведения торпед со льда, причем последние из них были проведены аж в 1971 году!

В статье «Батисферные хроники», опубликованной в сборнике воспоминаний сотрудников ЦНИИ «Гидроприбор», ее авторы Н.Х. Бойченков, Ю.Н. Бухалов и В.Н. Шехин указывали, что по решению Совмина СССР ЦНИИ «Гидроприбор» совместно с Арктическим и антарктическим научно-исследовательским институтом «организовал проведение второй арктической экспедиции на специально созданной дрейфующей станции СП-20», в рамках которой проводились «исследования работоспособности ССН серийных и опытных торпед МГТ-3, СЭТ-40, АТ-2, УСТ, УМГТ-1, а также измерение входных воздействий аппаратурой с параметрами ССН торпеды МГТ-1 при использовании батисфер, опускаемых на тросе в воду через... лунки-проруби». Всего, по данным авторов статьи, «в период с июля 1970 года по апрель 1971 года было выполнено несколько десятков... испытаний ССН всех типов». Впоследствии, уже в 1980-е годы, пишут авторы, «обсуждались планы организации очередной... экспедиции в Арктику для проведения стоповых натурных испытаний перспективных образцов ССН, однако набиравшая обороты перестройка и экономические причины сделали их реализацию невозможной». Возможно, считают авторы, что именно в отсутствии испытаний отчасти скрыта причина тех трудностей, которые переживают разработчики отечественных систем самонаведения в процессе создания новой техники. «Модели – моделями, но эксперимент никто не отменял. И следует иметь в виду, что получение экспериментальной информации… при использовании батисфер требует на порядок меньших затрат по сравнению с торпедными стрельбами», – подчеркивают авторы упомянутой статьи.

И что же мы в итоге имеем на сегодня?

Все просто, а точнее – печально. Российский Военно-морской флот не только не имеет ни одного выстрела торпедами с включенными системами самонаведения в ледовых условиях, но до самого последнего момента не имел торпед, способных надежно наводиться в ледовых условиях. Сейчас такие торпеды появились – это «Физик-1» с телеуправлением, которое, подчеркну, крайне важно в ледовых условиях, в том числе при стрельбе на короткие дистанции. Но дело вновь с мертвой точки не движется.

Вопрос о проведении своих специальных учений, аналогичных ICEX, многократно ставился инициативными офицерами российского ВМФ, однако «воз и ныне там». Причины отказов в организации таких учений варьируются от «нет денег» до откровенной боязни «вскрытия» острых проблемных вопросов. В результате мы получили ситуацию, когда сегодня подводные силы ВМФ РФ в подледных условиях фактически небоеспособны. Очевидно, что данная ситуация нетерпима и необходимы решительные меры по ее исправлению в кратчайшие сроки.

ПРОФИЛЬ КОМПАНИИ MEGMAR
MEGMAR LOGISTICS & CONSULTING это группа семейных компаний, первая из которых была основана в 2003 году. Фирма размещена в г. Кутно  – в самом сердце Польши, между двумя большими городами – Варшавой и Лодзью. Доехать до нас можно быстро и просто – мы находимся прямо при автостраде A1, а также  в 40-ка километрах от дорожного узла в г.Стрыкове – перекрёсток автострад A1 и A2.
Главным профилем нашей деятельности является реализация доставок продуктов и технологий для войска, полиции и пограничной охраны, а также специализированного оборудования для аэропортов.
Нашими клиентами в частности являются: инспекторат вооружения, региональные логистические базы и многие другие военные материальные базы на территории страны.
Нашей целью является идея стать, в течении нескольких ближайших лет, одним из ключевых поставщиков польской военной промышленности. Мы хотим этого достичь посредством предоставления нашим клиентам инновационных решений, а также ноу-хау.
Мы специализируемся не только в доставках устройств, но также и готовых систем. Обеспечиваем технические консультации, установку, обучение пользователей, а также   поддержку после продажи  для устройств, бывших в употреблении наших клиентов, включая сервис и доставку запчастей.
Реализация доставок наступает после подписания контракта о процедуре выполнения общественных заказов. Установленовые коммерческие контакты в стране и за границей, дают огромную возможность предоставлять широкие предложения в сфере опубликованных процедур.

ЭКСПЛУАТАЦИОННЫЕ МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ МОРСКОЙ ТЕХНИКИ
С момента своего существования, компания Megmar Logistics & Consulting снабжала своих клиентов в смазочные и масляные нишевые продукты для военных и гражданских применений.
Мы гордимся сотрудничеством с многими известными производителями и дистрибьюторами как из Западной Европы и Соединенных Штатов Америки, так и Российской Федерации и стран бывшего Советского Союза.
Выходя навстречу потребностям наших клиентов, мы импортируем продукты, не доступные для других, в том числе и посвященные морским системам времен существования Варшавского Договора.

МЫ СПЕЦИАЛИЗИРУЕМСЯ НА ДОСТАВКАХ ЗАПЧАСТЕЙ ДЛЯ:
главных и вспомогательных судовых двигателей, в том числе: 4-2DŁ42M, PG-141, PG-142, M520, M401A;
СУДОВОГО ВООРУЖЕНИЯ в том числе:
торпед типа MU-90, TEST-71ME, 53-65K, SET-53M и др.
торпедных пусковых установок типа DTA-53, WRGB-6000 и др.
пушек типа AK-176M, AK-630 и др.
компрессоров типа K2-150, EK2-150, EK10-3 и др.
вспомогательных агрегатов, радиаторов, насосов, гидравлических устройств и другой судовой арматуры.
В нашем предложении находятся также элементы спасательных систем на кораблях типа KILO – комплекты для эвакуации с подводной лодки SSP-K2.

БАТАРЕИ И АККУМУЛЯТОРЫ ДЛЯ ТОРПЕД
Компания MEGMAR предлагает как батареи, так и серебряно-цинковые аккумуляторы, используемые в боевых и учебных торпедах. Мы имеем возможность доставки решений для российских торпед, таких как СЭТ-53М, ТЕСТ-71M, а также западных решений. В прошлом, мы поставляли батареи и аккумуляторы в частности для торпед МК-37 и МУ-90.
Все батареи, находящиеся в предложении компании MEGMAR разработаны и изготовлены в соответствии с военными нормами. Вместе с нашими партнерами, мы имеем возможность проектирования, развития и производства батарей в соответствии с пожеланиями и требованиями клиента.

— Будет ли создан аналогичный комплекс для подводных лодок?
— Учитывая, что задача решена на надводном корабле, ее можно решить и для подводной лодки. Но подробности пока раскрывать рано.

Как следует из материалов дела, 19 октября 1993 г. между Министерством обороны Российской Федерации (Заказчик, Истец) и ОАО «Государственное научно-производственное предприятие «Регион» (Исполнитель, Ответчик) заключен государственный контракт №6/93 на выполнение опытно-конструкторской работы шифр «Ласта» .

Согласно ведомости исполнения Исполнитель должен завершить выполнение работы по этапу № 5.1 ОКР «Изготовление (доработка) составных частей AT по Перечню, согласованному с 731 ВП МО РФ. Проведение ПИ AT и составных частей AT в объеме, согласованном с 731 ВП МО РФ. Изготовление и проведение заводских испытаний ТПК в объеме, согласованном с 1202 ВП МО РФ. Поставка аппаратуры БКАСУ «Округ-Л» для обеспечения ШИ заказа № 160», срок-до 30.09.2010.

Антиторпедный саботаж.
Переход на западе на сверхширокополосные ССН торпед резко снизил эффективность СГПД, что поставило вопрос о принципиальной возможности эффективного противодействия таким ССН средствами ГПД. Сегодня разработка таких СГПД не завершена еще ни в одной стране. Поэтому сегодня в подводной войне средства нападения (торпеды и их ССН) сегодня явно опережают средства защиты (СГПД ПТЗ). В этих условиях огромную роль обретают антиторпеды.
Начинали мы первые, еще во второй половине 80х (тема «Ласта»).
1998г. - впервые в мире выполнены успешные наведения макетных образцов антиторпед на атакующие торпеды (причем в очень сложных условиях).
ВМС США в это же время провели значительную (около 40 выстрелов) серию неуспешных испытаний и закрыли (тогда) свою программу.
У нас есть антиторпеды? Как сказать… Поскольку все то, что происходило по этой тематике в последнее десятилетие можно охарактеризовать одной фразой - «сознательный саботаж»
Только один пример – то, что было сделано в 1998г. в море мы умудрились повторить только через … полтора десятка лет!
Не могли? Могли, просто «так работали». Шло не просто «затягивание процесса» всеми возможными способами, а вплоть до попыток открытия ОКР, реальным назначением которых было «выкинуть» антиторпеды с борта субмарин.
С учетом того, что применение антиторпед с субмарины много проще чем с надводных кораблей, проблему обнаружения и точного целеуказания по торпедам успешно решили еще в 70-х-80-х (ГАС миноискания «Арфа», ГАС «Полином-АТ»), возникают очень непростые вопросы:
Почему нет ни одного сообщения об успешном применении антиторпед с борта ПЛ, при том что с надводных кораблей ими стреляют довольно часто и успешно?
Почему антиторпед нет в боекомплекте новейших ПЛ проекта 636.3?
Сколько антиторпед отстреляли ПЛАРБ «Борей» (в боекомплекте которых МО РФ форуме «Армия-2015» было заявлено 6 «Ласт») и сколько атакующих торпед они поразили?
Да, сегодня наша антиторпеда М-15 по вероятности решения задачи превосходит западные (в т.ч. «Трипвайр» ВМС США), но ее значительные масса и габариты резко ограничивают боекомплект. Предложения же о «перспективе» (например в материалах к НТС Военно-промышленной комиссии в апреле 2013г.) остались только «предложениями специалистов» (хотя в ВМФ они прекрасно известны).
Очень эмоциональный обмен мнениями по проблемам применения антиторпед с ПЛ произошел на форуме «Армия-2015». Импульс к нему дал доклад ГНПП «Регион» о том как бы головному исполнителю ОКР по теме не отвечать за итоговый результат, на что последовала бурная и эмоциональна реакция присутствовавших специалистов.
Да, проблемы есть. Однако их причины не технические, а отдельные ошибочные решения, которые специалисты и начальники просто «боятся» признать (и исправить).
Проблемы целеуказания для антиторпед нет с 70х-80х годов прошлого века (при условии технически грамотного исполнения ГАС), антиторпеды не просто успешно наводятся с 1998г, но «пятнашка» (антиторпеда М15) получилась много лучше, чем изначально предполагали.
Что касается «специалистов и начальников» то уместно будет привести пример из далекого 1981г.:
«Скандал был грандиозным. Удар на себя принял Р.П. Тихомиров как полномочный представитель руководства ЦНИИ «Гидроприбор». Выйдя из кабинета после совещания, которое проводил Министр Судпрома, он позвонил в Ленинград:
- Радий Васильевич! Тут требуют вас лично, но вы не приезжайте. Здесь можно войти в кабинет директором, а выйти самым младшим научным сотрудником.
- Может, нам следует потребовать, чтобы …? Я дал команду ….
- Уже ничего этого не нужно. Нам дали один месяц, …. приказано доработать. Я сказал, что это нереально. Ну, а мне дали ясно понять, что если при нынешнем руководстве это нереально, придется его сменить.
Итак, 26-го июня 1981-го года Исаков собрал у себя в кабинете специалистов, которые, по его мнению, способны решить поставленную Министром задачу. …
И ведь сделали! Не за месяц, конечно, за два. Может, чуть больше».
Р.А. Гусев в "Такова торпедная жизнь"
Учитывая то, что Гусев с Тихомировым были большие друзья - разговор этот не выдуман.
Единственно верная постановка вопроса с антиторпедами сегодня – через два года все действующие ПЛ ВМФ обязаны не просто иметь антиторпеды в боекомплекте, а освоить их в ходе боевой подготовки (выполнения фактических стрельб по атакующим торпедам). И это реальная задача, - при условии ее жесткой постановки.

Работы по созданию антиторпед в ВМФ СССР были начаты в конце 1980-х годов. Впервые о них публично было сказано в мемуарах бывшего заместителя главкома ВМФ адмирала флота И.М. Капитанца, в числе прочих курировавшего и работы по этой тематике. Интересно, что первый вариант антиторпеды был реализован еще на серийной элементной базе СССР и был вполне функционален! Новая техника позволила в 1990-е годы значительно повысить ТТХ антиторпед, но даже то, что получалось в конце 80-х, изначально могло фактически уничтожить атакующую торпеду (хотя и с рядом ограничений).
На сегодня же отечественная антиторпеда М15Э просто не имеет конкурентов по критерию вероятности решения задачи – уничтожения атакующей торпеды. Еще более высокими возможностями может обладать антиторпеда на базе малогабаритной торпеды МТТ, что закладывалось в нее изначально. То есть с самими средствами поражения атакующих торпед у нас проблем нет, они есть и убивают надежно. Применение изделий М15Э и МТТ может быть обеспечено с забортных гермоконтейнеров – пусковых установок разработки СПБМ «Малахит», представленных на Международном военно-морском салоне в 2015 году.
Однако на сегодня антиторпеды в вооружении наших экспортных подводных лодок (ПЛ) не заявлены, а для ПЛ, предназначенных для ВМФ РФ, публично упомянуты только для стратегических ракетоносцев типа «Борей-А» (в материалах Минобороны РФ, представленных на форуме «Армия-2015»). Очевидно, что эта ситуация странна и ненормальна.
Обсуждение рассматриваемой тематики на форуме «Армия-2015» обозначило проблему выдачи целеуказания для антиторпед. А ведь эта задача успешно решена еще на гидроакустических станциях (ГАС) разработки 60-х – 80-х годов (тракт миноискания гидроакустического комплекса «Керчь», ГАС миноискания «Радиан» и «Арфа», специализированная ГАС ПТЗ «Полином-АТ»). То есть технических проблем с надежной выдачей целеуказания нет. А вот комментарий одного из опытных командиров ПЛ ВМФ СССР: «Я все свои торпедные стрельбы выполнял с включенной «Арфой» и «видел» и как мои торпеды «уходят», и как ко мне «подходят» торпеды «противника».
Выходит, в некоторых новых образцах гидроакустической техники имеются неоптимальные технические решения. Но эта проблема может и должна быть решена в самое короткое время. Повторюсь, технических сложностей нет ни с обнаружением торпед и выдачей целеуказания по ним, ни с надежным наведением и поражением их антиторпедой. На тех же «барсах», подлодках проекта 971, антиторпеды «еще вчера» можно было грузить в существующие забортные ПУ (в гермоконтейнерах) и применять их с ручного прибора резервного ввода данных по целеуказанию штатных ГАС.
ВОПРОС РЕБРОМ
Вопрос внедрения антиторпед сегодня особенно важен с учетом значительного отставания пассивных средств защиты – средств гидроакустического противодействия (СГПД) – от возможностей современных торпед и их систем самонаведения. С учетом безусловной закрытости этих вопросов целесообразно обозначить только принципиальные моменты.
Помехоустойчивость системы самонаведения (ССН) торпеды определяется тремя ключевыми параметрами: помехоустойчивость от заградительной помехи мощных постановщиков помех или «джаммеров» (jammer) по западной классификации; дистанции классификации реальных целей и имитаторов (decoy – по западной классификации); количеством сопровождаемых (анализируемых) целей.
До появления цифровых ССН помехозащищенность всех ССН автономных торпед была недостаточной. Своевременное применение даже таких малоэффективных средств ПТЗ, как газовые завесы и механические излучатели шума, обеспечивало хорошие вероятности уклонения для атакованной ПЛ. В этих условиях главным фактором обеспечения помехозащищенности залпа на Западе стало телеуправление (с возможностью уточнения элементов уклонения ПЛ-цели с ГАК стреляющей ПЛ и соответствующей корректуре задания на выстрел на торпеде). Надводные корабли ВМС США и НАТО, в подавляющем большинстве не имевшие телеуправляемых торпед, получили очень большой боезапас торпед и противолодочных ракет для выполнения многократных атак ПЛ.
В 80-х годах прошлого века многоцелевые атомные подлодки (АПЛ) ВМС США получили в боекомплект мощные дрейфующие приборы помех Mk3 и Mk4. С учетом значительного уровня «боковых лепестков» диаграмм направленности аналоговой гидроакустики того времени своевременное их применение в паре (высокочастотного – против ССН торпед и низкочастотного – против гидроакустических средств целеуказания) в 80-е годы практически гарантировало уклонение АПЛ ВМС США от атаки противолодочных сил ВМФ СССР. Успех для нас был возможен, но только путем «нетрадиционных» способов применения оружия (на уровне «военной хитрости»).
Цифровые ССН, появившиеся в 1990-х годах, позволили значительно поднять защищенность ССН по заградительной помехе, однако на реальные дистанции классификации целей это повлияло мало. Фактически на этом этапе развития радиусы реагирования ССН тяжелых торпед достигли 3–5 км, однако набор классификационных признаков узкополосной ССН устойчиво работал на дистанциях менее 1 км. Таким образом между дистанцией обнаружения и дистанцией классификации образовалось огромное «окно» (порядка 25–30% от дистанции обнаружения), в котором весьма эффективно могли быть применены имитаторы ПЛ при условии их своевременного и массированного применения в сочетании с дрейфующими приборами помех. Классическим примером такого высокоэффективного комплекса ПТЗ периода 1990-х годов стал С-303/S компании WASS.
ВРЕМЯ ТРЕБУЕТ АНТИТОРПЕД
Начиная с 1990-х годов главным направлением развития ССН стало увеличение дистанции классификации. Одним из средств здесь стало значительное расширение частотной полосы ССН вплоть до октавы и более. Данный факт не вполне оценен отечественными специалистами. Существует тезис о «неоптимальности» увеличения рабочего диапазона из-за значительного уменьшения дальности в высокочастотной его части. Но ключевым параметром ССН сегодня является не «теоретический» максимальный радиус реагирования в безпомеховых условиях, а именно дистанция классификации, ибо в 99% случаев в бою СГПД применены будут, и потому на возможности торпед нужно смотреть в таких условиях. Заставляет задуматься и сохранение в новых западных СГПД ПТЗ высокочастотного диапазона работы (вплоть до 80–90 КГц при обычных торпедных 20–35 КГц).
Как было указано выше, эффективность мощных дрейфующих приборов помех («джаммеров») с появлением цифровых ССН резко снизилась, даже мощные одиночные дрейфующие приборы СГПД типа Mk3 и Mk4 против современных торпед типа УГСТ или МТТ и ГАК типа МГК-400ЭМ уже неэффективны. То есть торпеды с новыми ССН явно опережают СГПД, а эффективность таких СГПД, как C-303/S (Италия), Mk2, Mk3 и Mk4 (США), «Вист-Э» и «Удар» (РФ), против современных торпед стала заведомо недостаточна и не может обеспечить надежную защиту ПЛ.
Следует особо отметить, что именно возможность принципиального повышения помехозащищенности залпа за счет комплексного совместного использования ССН торпеды и данных мощного ГАК ПЛ является ключевым аргументом в пользу телеуправления. В итоге благодаря телеуправлению и новым ССН торпед появляется возможность значительно снизить и эффективность применения имитаторов (decoy). Особенно проблемным вопросом для ПТЗ является защита от авиаторпед и боевых частей противолодочных ракет, поскольку они приводняются в непосредственной близости от защищаемой ПЛ.
В то же время одни антиторпеды не обеспечивают надежного решения задачи (например, с учетом большого – до 8 единиц – боекомплекта торпед на самолетах ПЛО). Нужна именно комплексная система, комплексное применение СГПД и антиторпед в единой модели ПТЗ. Становится очевидно, что нужны новые СГПД, причем совместные требования высокой мощности широкополосной помехи и высокой чувствительности и адаптивности к помехо-сигнальной обстановке являются ключевыми для создания СГПД, способных противодействовать современным ССН торпед.
Мы же и по телеуправлению, и по СГПД проигрывали, и очень сильно. Причем не технически, поскольку у нас были разработаны очень достойные изделия по этой тематике (например, самоходный имитатор МГ-44 или самоходный прибор отведения торпед МГ-104). Проблемы были организационные: СГПД у нас «потерялись» между «минерами», «акустиками», «механиками», «вычислителями», формально относясь к средствам РЭБ. В результате основными СГПД подводных лодок ВМФ СССР были дрейфующие приборы ГИП-1 и МГ-34, эффективность которых уже в начале 1980-х годов оценивалась как крайне низкая. У нас так и не появилось ничего подобного американскому бортовому комплексу СГПД GNATS, а его самодельные аналоги типа комплексного бортового прибора «Проба», применявшегося на черноморской подлодке С-37, лишь подчеркивали весь наш провал по этому направлению.
Тем не менее СГПД нового поколения пока не создано ни в одной стране, то есть значительное военно-техническое преимущество Запада в этой области фактически нивелировано развитием ССН торпед и ГАК их носителей. И здесь крайне важно закладывать в перспективные СГПД для российского ВМФ именно новые, современные требования, а не заимствовать на Западе давно устаревшие идеи и концепции, к чему, увы, склонны некоторые наши специалисты.
Сегодня эффективной ПТЗ без антиторпеды быть не может. Все российские ПЛ обязаны иметь их в боекомплекте. Задача их оснащения и освоения реальная и должна быть решена в самые короткие сроки.
ЭКСПОРТ
Важным является вопрос о необходимости включения антиторпед в боекомплект наших экспортных ПЛ, что позволяет резко повысить их конкурентные возможности. Особенно с учетом отсутствия сегодня штатной серийной анаэробной установки.
Наличие в боекомплекте эффективных антиторпед резко повышает шансы наших субмарин на успех в бою, а, соответственно, возрастают и экспортные перспективы российских ПЛ. При этом гермоконтейнеры с антиторпедами могут размещаться в забортных пусковых установках, торпедных аппаратах, а также просто устанавливаться на надстройке ПЛ или в виде специального модуля ПТЗ устанавливаться в свободный объем торпедопогрузочной ниши (это особенно актуально для ПЛ семейства «Амур»).
В ранее вышедшей статье автора по торпедам ВМС Китая («Торпеды Великого соседа», «НВО» от 15.03.19) из-за ограниченного объема выпал вопрос экспортных китайских торпед. Интрига заключается в том, что с учетом современной военно-политической обстановки  именно экспортные китайские торпеды могут сегодня «первыми пойти в бой» (речь о ВМС Пакистана). Причем наиболее интересный вопрос – это торпедный боекомплект новых ПЛ проекта S20. Маловероятно, что это будут устаревшие Yu-3, скорее всего – экспортные версии Yu-6, Yu-9, Yu-10. В этом случае ВМС Индии в лице пакистанских ПЛ проекта S20 получат крайне опасного противника, особенно с учетом устаревших комплексов противоторпедной защиты С-303 на индийских ПЛ (включая и новейшую атомную подлодку «Арихант») и значительного отставания индийских торпед «Варунастра» (Varunastra) от новых китайских торпед, особенно по уровню ССН.
В последние годы мир начало ощутимо потряхивать, и если в течение всего периода после Второй мировой войны торпеды так и не получили серьезной проверки боем (кроме отдельных эпизодов), то очевидно, что в ближайшем будущем это состоится. Существующие СГПД малоэффективны против новейших торпед, поэтому надо четко понимать – сегодня эффективной ПТЗ без антиторпед быть не может. 

Однако мы затянули завершение работ по антиторпедам настолько, что в 2013 г. вообще стоял вопрос закрытия работ по тематике, и из реальных результатов можно было предъявить только 1998 г. После этого стрельб антиторпедами просто не делали! Не могли? Могли! Просто «так работали».
Попытки «задушить» «Пакет» и «Ласту» прекратились только после блестящей серии испытаний 2013 г. (при наличии реальных технических возможностей провести их много раньше).

Мы практически «завалили» оснащение носителей антиторпедами (кроме кораблей проектов 20380 и 22350), ничего не сделали для экспорта.
Можно заслуженно гордиться тем, что сделали Шахиджанов и Панферов в 90-х гг., но очень неприятным фактом является то, что их преемникам, по-хорошему, должно быть сегодня стыдно за результаты своей работы.
Фактически мы до сих пор «сидим на результате» 1998 г. (в то время как зарубежные разработчики активно работают).
Предложения по созданию перспективных отечественных комплексов (с многократно увеличенной от «Пакета» эффективностью) положены под сукно.
Высказанное мнение не является голословным. Автор является непосредственным разработчиком предложений по «перспективному пакету» для Научно-технического совета ВПК при правительстве РФ в 2013 г. Причем эти предложения были результатом коллективной работы, и не только специалистов ГНПП «Регион», ряд интересных и перспективных идей были высказаны (и учтены в этих предложениях) ведущими специалистами КМПО «Гидроприбор».
Сегодня мы рискуем потерять полученный задел и «антиторпедный» приоритет. Остаётся одно: общественная реакция. Практика показывает, что это порой срабатывает.
Здесь же серьезная проблема экспорта. Имея не просто эффективный, а уникальный экспортный продукт, не имеющий аналогов у конкурентов, нужно было умудриться полностью «завалить» его экспорт.

- ГПД пусть занимается кто угодно, "Регион" этим заниматься не будет

Изготовление составных частей КНО М25.10.00.000 комплекса ВА-400

Российский Военно-морской флот не только не имеет ни одного выстрела торпедами с включенными системами самонаведения в ледовых условиях, но до самого последнего момента не имел торпед, способных надежно наводиться в ледовых условиях. Сейчас такие торпеды появились – это «Физик-1» с телеуправлением, которое, подчеркну, крайне важно в ледовых условиях, в том числе при стрельбе на короткие дистанции. Но дело вновь с мертвой точки не движется.
Вопрос о проведении своих специальных учений, аналогичных ICEX, многократно ставился инициативными офицерами российского ВМФ, однако «воз и ныне там». Причины отказов в организации таких учений варьируются от «нет денег» до откровенной боязни «вскрытия» острых проблемных вопросов. В результате мы получили ситуацию, когда сегодня подводные силы ВМФ РФ в подледных условиях фактически небоеспособны. Очевидно, что данная ситуация нетерпима и необходимы решительные меры по ее исправлению в кратчайшие сроки.