В 1904 году в Порт-Артуре в инициативном порядке наши офицеры спроектировали несколько типов минометов. Десятки их применялись в боевых условиях и показали отличные результаты. Но 1 августа 1914 года в русской армии не было ни одного миномета. Тяжелых же орудий не было только в России. Причем проектов сверхмощных орудий на деле имелось более чем достаточно.
Забавно, что за неимением лучшего Военное министерство в апреле 1915 года заказало 50 6-фунтовых медных мортирок Кегорна на деревянных станках и по 500 штук чугунных сферических гранат к ним. Заказ был выполнен Петроградским заводом Шкилина. (Барон Кегорн спроектировал свою мортиру в 1674 году!)
Французы требовали от России не заниматься крепостями и тяжелой артиллерией, а сами создали сеть современных крепостей и приняли на вооружение сотни орудий большой и особой мощности. В итоге в Европе у Франции было 29 крепостей, у Германии – 25, у России – 12 устаревших. Во Франции одна крепость приходилась на 2900 км границы, в Германии – на 3400 км, в России – на 4500 км. Даже новые форты Гродно и Выборга постройки 1913–1916 годов были на уровне крепостей XVIII века. Да, там имелись казармы, погреба и другие бетонные сооружения, на которые были затрачены миллионы. Однако за отсутствием броневых башен и защищенных казематов наши генералы вообще убрали артиллерию из фортов и решили размещать ее где-то далеко в тылу.
В итоге единственную огневую мощь русских фортов к 1917 году создавали цепи солдат с трехлинейными винтовками за бетонным бруствером. Сверху солдаты были открыты действию навесного артиллерийского огня, атакам самолетов и т.д.
А между тем сразу после русско-японской войны наши инженеры и офицеры предлагали соединить западные крепости системой укрепленных районов. Но все их проекты шли под сукно.
Зато немцы построили многочисленные укрепрайоны. Так, в сентябре 1915 года немцы вышли на линию Нарочь – Сморгонь – Барановичи – Пинск и за короткое время создали там укрепленный район с более чем тысячью бетонных пушечных и пулеметных дотов. Доты на реке Пине внешне они мало отличаются от советских дотов «линии Молотова» 1939–1940 годов. Там взять за шкирку историков, болтающих о наступлении 1917 года, подтащить к дотам, и пусть они объяснят, как их можно уничтожить. Разве что подтянув береговые 120–152-мм стационарные орудия. А потом для сравнения этих же ребят отправить прогуляться по фортам Гродно и Выборга, благо они хорошо сохранились.
Как можно было весной 1917 года наступать на немцев? В 1917–1918 годах на Западном фронте союзники сосредотачивали по несколько сотен тяжелых орудий на участках прорыва в несколько километров. А после длительной артподготовки в атаку шли сотни танков. Да и то потери союзников были огромными что при реальных потерях союзников в 1918 году при продвижении на 1 км вглубь германской обороны при выходе к Рейну они потеряли бы все свое воинство, включая недавно прибывших американцев.
Если бы собрать всю российскую тяжелую артиллерию (ТАОН) и сосредоточить ее на 1 км фронта, все равно ее залп был куда меньше, чем на 1 км прорыва на Западном фронте в 1917–1918 годах. Замечу, что ТАОН была создана в 1915–1916 годах. Для этого собрали до кучи стационарные или полустационарные корабельные и береговые орудия и добавили к ним 72 орудия, приобретенные за рубежом.
К 1914 году в сухопутных крепостях Франции, Германии, Австро-Венгрии и Бельгии были сотни бронебашенных артиллерийских установок, а в России одна (!) в крепости Осовец, купленная во Франции «для опытов». К 1918 году французская армия располагала более чем 400 тяжелыми орудиями на железнодорожных установках. А в России их было две (!), да и то неудачной конструкции.
И тем не менее наши историки по-прежнему рассказывают сказочки о бомбардировщиках «Илья Муромец», автоматах Федорова, колесном танке Лебеденко и т.д. Мол, все это и пошло бы в наступление весной 1917 года.
Танк Лебеденко был построен в одном экземпляре. За неимением собственных мощных моторов на него поставили два со сбитого «Цеппелина». Танк застрял при испытаниях под Дмитровом. Вытащить его не представлялось возможным, и танк разобрали на месте после 1924 года. Более танков в России не производилось, пока в 1920–1921 годах в Нижнем Новгороде не создали первую серию танков «Русский Рено».
В России не производилось ни ручных, ни авиационных, ни крупнокалиберных пулеметов. Лишь один завод в Туле делал пулеметы, и только одного типа – «Максим». Большая часть пулеметов на фронте была изготовлена за рубежом.
К 1917 году у немцев имелось 1604 самолета, а у русских – 360. Причем все машины были с маломощными двигателями. Лучший русский истребитель С-16 (Сикорского) имел полетный вес 676 кг, мотор «Гном» мощностью 80 л.с., максимальную скорость 120 км/ч, вооружение – один пулемет. Германский истребитель «Юнкерс» J-2, созданный в 1916 году, имел полетный вес 1160 кг, максимальную скорость 205 км/ч, вооружение – один пулемет. В следующем 1917 году был создан J-3, развивавший скорость 240 км/ч. С-16 набирал высоту 3 км за 40 минут, а германский истребитель «Фоккер» D-8 – 4 км за 11 минут.
