В.О. Ключевский. МАЛОРОССИЙСКИЙ ВОПРОС
1. "... Трудно сказать, предвидели ли в Москве это восстание и необходимость волей-неволей в него вмешаться... Малороссия лежала еще далеко за горизонтом московской политики..."
Точно так же, до 2014 года Новороссия не привлекала повышенного внимания Москвы. Мощный русский протест против украинизации и февральского переворота в Киеве стал неожиданностью, как для РФ, так и для Запада. Но в итоге России пришлось вмешаться в ход событий.
2. "...из Киева засылали в Москву с заявлениями о готовности служить православному московскому государю, даже с челобитьем к нему взять Малороссию под свою высокую руку... В Москве осторожно отвечали, что, когда от поляков утеснение в вере будет, тогда государь и подумает, как бы веру православную от еретиков избавить".
Так же, из Донецка, Луганска, Одессы, Харькова шли обращения лидеров восстания и простого народа к руководству РФ с просьбой о помощи и даже о включении в состав России. Ответ Москвы спустя 360 лет оказался по форме аналогичным - если будет притеснение населения (православного или русскоязычного), то Россия вмешается.
3. "Он [Богдан Хмельницкий] очень досадовал на московского царя за то, что тот не помог ему с самого начала дела, не наступил тотчас на Польшу, и в раздражении говорил московским послам вещи непригожие... Он не мог сладить с Польшей одними казацкими силами, а желательная внешняя помощь из Москвы не приходила..."
Как и в 1648-54 годах году помощь либо задерживалась, либо была не такой, на какую рассчитывали восставшие русские. Ополчение Новороссии ждало военного удара по хунте, как Хмельницкий - по Польше. "Умеренные" же силы в Москве предлагали самим донбассцам вставать на защиту родного края, не желая присоединять регион. Это вызывало и вызывает досаду у ополченцев.
4. "... в Москве медлили, выжидали, как люди, не имеющие своего плана, а чающие его от хода событий. Там не знали, как поступить с мятежным гетманом, принять ли его под свою власть или только поддерживать из-за угла против поляков. Как подданный, Хмельницкий был менее удобен, чем как негласный союзник... Притом открытое заступничество за казаков вовлекало в войну с Польшей и во всю путаницу малороссийских отношений. Но и остаться безучастным к борьбе значило выдать врагам православную Украйну..."
И здесь всё в точности повторилось. Политика Москва оказалась реактивной, основанной на ответе на действия Запада. Целостной долгосрочной стратегии сформировано не было. Вовлечения в войну с Польшей также долго опасались. А Хмельницкий, как и лидеры Новороссии, не был вписан в систему власти и потому неудобен для многих. Тем не менее, не реагировать вообще Россия не могла ни тогда, ни сейчас. Речь шла о защите русских православных земель, т.е. вопросе, имеющем не только внешнее, но и колоссальное внутренне значение.
5. "Но события не следовали благоразумному темпу московской политики. Хмельницкий вынужден был к третьей войне с Польшей при неблагоприятных условиях и усиленно молил московского царя принять его в подданство..."
Помощь в августе 2014 года подоспела тогда, когда Ополчение было в чрезвычайно неблагоприятных условиях - по сути на краю пропасти. С чисто военной точки зрения удар по хунте весной позволил достичь бы большего. Но в руководстве РФ, опираясь на финансово-политические факторы, рассудили иначе. В итоге, сейчас мы, как и тогда, поддерживаем очень пострадавший от войны регион - Донбасс.
6. "Москва не трогалась, боясь нарушить мир с Польшей, и 6 лет с неподвижным любопытством наблюдала, как дело Хмельницкого... клонилось к упадку, как Малороссия опустошалась... и, наконец, когда страна уже никуда не годилась, ее приняли под свою высокую руку..."
Первая часть этой исторической параллели уже, к сожалению, сбылась. Украина и собственно большая часть Новороссии разворованы и разграблены хунтой. И процессу этому пока не видно конца. Москва заняла и тогда, и сейчас очень осторожную позицию. Но при этом уже вмешалась - и с Крымом, и с Донбассом. Сейчас же попытки сохранить мир и "заморозить" конфликт" приводят к упадку идеи Новороссии как государства Русской справедливости. Но, возможно, что вмешаться ещё активней в ближайшие годы всё же придётся.
7. "... из Москвы отвечали: вечного мира с поляками нарушить нельзя, но если король гетмана и все войско Запорожское освободит, то государь гетмана и все войско пожалует, под свою высокую руку принять велит".
Так же и сейчас, в рамках мирного процесса предлагается, чтобы Киев, т.е. формально владеющая Новороссией сторона, сама дала Донбассу автономию. И формальный же мир между Киевом и Москвой, как ранее между Москвой и Польшей, был бы сохранён. Но этот процесс, как и тогда, наталкивается на явное нежелание нашего оппонента идти на уступки.
8. "... малороссийский вопрос... затруднил и испортил внешнюю политику Москвы на несколько десятилетий, завязил ее в невылазные малороссийские дрязги, раздробил ее силы в борьбе с Польшей, заставил ее отказаться и от Литвы, и от Белоруссии с Волынью и Подолией и еле-еле дал возможность удержать левобережную Украйну с Киевом на той стороне Днепра. После этих потерь Москва могла повторить про себя самое слова, какие однажды сказал, заплакав, Б. Хмельницкий в упрек ей за неподание помощи вовремя: "Не того мне хотелось и не так было тому делу быть".
