Все помнят, наверное, как в ходе последнего выступления президента Путина по ТВ татарская журналистка задала вопрос о должности президента в Татарстане. Путин ответил, что Татарстан пусть сам решает, как ему называть главу республики.

Когда по инициативе президента Чечни Рамзана Кадырова лидеры национальных республик отказались от звания президента в пользу более нейтрального «глава республики», Татарстан этого не сделал. За разговорами о заботе о собственной национальной самобытности Казань хочет получить максимум полномочий, как в политико-административной, так и в иных сферах государственной жизни.

Но если ты не собираешься президентствовать в отдельно взятой новой стране под названием Татарстан, которая не будет частью Российской Федерации, зачем тебе титул президента? Почему ты судорожно цепляешься за само слово «президент»? Надеешься, что политическая конъюнктура изменится настолько, что можно будет увести республику в самостийное плаванье, и тут как раз есть ты, президент Татарстана? Что это за искусственное нагнетание обстановки вокруг должности президента республики? Почему ни для какой другой республики РФ замена президента республики на главу республики вовсе не угроза суверенитету, и только власти Татарстана разглядели в этом какое-то покушение на свои полномочия?

Неужели замышляют недоброе? Невольно напрашивается такой вывод. А политика Казани в отношении православного тюркского меньшинства республики – кряшен – заставляет утвердиться в этом мнении.
Кряшен атакуют со всех сторон. Татарские националисты называют их предателями, крещёными татарами и говорят, что «кряшен» произошло от слова «крещённый». Но по-татарски слово «крещённый» звучит вовсе не похоже на «кряшен» - «чукынган». Какое сходство между «чукынган» и «кряшен»? Никакого. Кстати, слово «чукынган» в татарском иногда используется в значении «тупой». Вот и весь сказ.

По мнению татарских наци, Иван Грозный силой крестил татар после взятия Казани. Эти крещённые татары и есть кряшены. На что кряшены отвечают: в нашем фольклоре и легендах нет никакого упоминания, что мы когда-то были мусульманами. Мы всегда были только православными.

Но к делу подключается тяжёлая артиллерия в лице татарских учёных и политиков. В научной татарской среде людей, доказывающих, будто кряшены – это бывшие татары-мусульмане, хоть отбавляй. Руководство республики поддерживает этот тренд, надеясь устранить «кряшенское препятствие» на пути построения единой татарской нации (вспомните про желание главы Татарстана, во что бы то ни стало, называться президентом).

Самим своим существованием кряшены ломают картинку казанского официоза, согласно которой Волжская Булгария христианства не знала до прихода русских. И тут можно вспомнить другой миф – что татары никогда не бывают христианами изначально.

На самом деле, татары принимали христианство, в том числе, и добровольно. Великий князь Тверской Симеон Бекбулатович (в монашестве Стефан) – самый красноречивый пример. Татарского происхождения были многие аристократические семьи в России.

Особенно много татар-христиан проживает в Сибири. Сказалось, видимо, совместное проживание с русскими и другими православными народами. Причём, православными часто являются те татары, чьи семьи попали в Сибирь не так давно, в 1920-1960-х гг.

Чеченцы, ингуши, азербайджанцы Православие не принимали, а татары принимали. Потому что христианство не так чуждо татарскому народу, как многие думают. Мы можем с полным основанием говорить, что татары – это не только мусульмане, но и православные. Так же, как албанцы, абхазы, осетины, грузины делятся на мусульман и христиан (в разных пропорциях).

Неприязненной риторикой в адрес кряшен Казань лишь обостряет противоречия, назначая кряшенский народ на роль врага. Вместо того, чтобы сохранить этот малочисленный народ, сделать его этнографической изюминкой Татарстана, Казань делит жителей на правильных татар (мусульман) и неправильных (кряшен-христиан). Эти последние должны покаяться в предательстве и вернуться в лоно ислама. Из-за такого подхода кряшены – постоянный объект нападок для татарских националистов, требующих исламизации кряшен.

То есть, речь об окончательном подавлении кряшенского самосознания.
Прецеденты есть. Среди уничтоженных в Татарстане в разные годы ваххабитов были кряшены, перешедшие в ислам. Это тревожная тенденция, когда исламизированные кряшены выбирают, чаще всего, радикальные формы ислама, Казань почему-то не тревожат. Видать, там кому-то очень хочется быть президентом всего и вся.

Если так пойдёт дальше, по республике пойдёт линия раскола, и вряд ли она будет бескровной. В такой ситуации долго находилась Украина. Там делили людей на правильных украинцев (униатов) и неправильных (православных). Ситуация созревала два десятка лет, и всё закончилось бойней на Донбассе.

Надо ли это Татарстану? Неужели не понятно, что православные кряшены (как и Православие в целом, в Татарстане) – это запас прочности, который нужно ещё больше укреплять, чтобы республика не скатилась в пучину исламского терроризма?

Кряшены – якорь стабильности, в котором здоровые силы среди татар-мусульман угрозы не видят. Эта угроза – искусственна, и создаётся она руками татарстанских политиканов и националистов под свои цели.

Кряшены, тем временем, сдаваться не намерены. Они пронесли христианскую веру сквозь века, и будут нести свой крест дальше.