Рано или поздно война в Сирии закончится, но на какой экономической базе придется выстраивать мир, нужно понимать уже сейчас. Пониманию мешают проблемы со статистикой и уверенность многих в том, что война почти ничего от этой страны не оставила. Меж тем состояние сирийской экономики многих способно удивить.

Оценивать ситуацию в народном хозяйстве Сирийской Арабской Республики непросто. Даже ЦРУ прямо признает, что «вызванное войной ухудшение экономики привело к исчезновению качественной национальной статистики в 2012–2013 годах». Однако есть достаточное количество косвенных показателей, которые приводят к несколько неожиданному выводу: ситуация в экономике Сирии сложная, но далеко не катастрофическая.

Пот и кровь нескольких поколений
В своей инаугурационной речи летом прошлого года Башар Асад подчеркивал, что «государства, которые продолжают поддерживать терроризм в Сирии, пытались уничтожить все аспекты жизни в стране». «Убийства, которые были нацелены на сирийцев из всех слоев общества, происходили одновременно с систематическим разрушением нашей инфраструктуры, которая строилась десятилетиями, на которую были затрачены усилия, деньги, пот и кровь нескольких поколений сирийцев. Не существует никаких сомнений, что это массовое разрушение, повлиявшее на всю нацию, также повлияло на каждого человека, особенно с точки зрения жизни народа», – заявил он.
По оценкам МВФ на октябрь 2015 года, экономика Сирии сократилась примерно вдвое по сравнению с докризисным периодом. Это очень сильное падение для срока в четыре года, но это еще не крах. И нельзя забывать две вещи: того, что методики оценок МВФ в принципе плохо подходят к оценкам государственного и полугосударственного секторов экономики, так сильно развитых в Сирии, и того, что в республике присутствует большой (и гибкий) «серый» сектор, который в принципе невозможно учесть. В первую очередь падение обусловлено учетом физически разрушенных объектов. МВФ оценивает только прямые разрушения в 200 млрд долларов США, а число внутренних и внешних беженцев – в 3,3 млн человек.

В ЦРУ злорадствуют, что в 2014 году экономика арабской республики дополнительно пострадала из-за международных санкций, широкомасштабного ущерба инфраструктуре, снижения внутреннего потребления и производства, сокращения субсидий и высокой инфляции. Экономический спад ведет к сокращению валютных резервов, росту дефицита бюджета и торгового баланса, падению сирийского фунта и снижению покупательной способности населения. 12,2 млн сирийцев живут сейчас в нужде.

Наибольшая из маленьких
Про Сирию иногда с доброй иронией говорят, что это самая большая из малых стран мира. Патриотично настроенные сирийцы на такое порой реагируют болезненно, что связано с исторически сложными отношениями между Левантом и Египтом, где население одного Каира превышало население всей Сирии. Этот аспект нужно всегда помнить, анализируя происходящее в народном хозяйстве республики: Сирия – маленькое государство, разрушаемое гражданской войной, интервенцией (в том числе со стороны главного торгово-экономического конкурента – Турции) и попавшее под международные санкции.
Сам характер малой экономики, которая просто в силу масштаба не в состоянии производить все необходимое для жизнедеятельности в XXI веке, определял необходимость глубокой вовлеченности Дамаска в мировые внешнеэкономические отношения – и тем самым усилил влияние санкций. Сирийцев особенно раздражают запреты на поставки лекарств и медоборудования, детского питания и запчастей для самолетов Airbus. С другой стороны, малый характер экономики и наличие устойчивых связей с важным торговым хабом Восточного Средиземноморья – Ливаном – упрощает возможности обходить эти санкции.

Тут-то и начинаются сюрпризы: ЦРУ удивляется, но, по их данным, в 2014 году на фоне продолжающихся боевых действий промышленный рост в Сирии составил 1%. А в структуре ВВП инвестиции в основной капитал составили 18,2% (правда, речь, похоже, идет в основном о восстановительных работах, но не только). Еще 9,5% составили инвестиции в оборотные средства. Иначе говоря, во время войны сирийцы продолжают строить.

Параллельно предпринимаются меры по восстановлению промышленного экспорта, например текстиля. Да, санкции, трудности в получении международного кредитования и блокада усложняют позиции сирийских экспортеров, но они ищут новые пути. Например, летом в столице Ливана открылась промышленная выставка «Сирия моды», в которой участвуют более 100 сирийских компаний. Вот так вот: идет война, а бизнес работает над модой.

«Несмотря на все трудности и испытания, страна продолжает производить и экспортировать конкурентоспособные промышленные товары на любой вкус», – говорят организаторы выставки из торговых палат Дамаска и Алеппо. Ясное дело, речь идет не столько о завоевании не такого уж большого ливанского рынка, сколько о реэкспорте в Европу, которая является традиционным покупателем сирийского текстиля. К 2011 году одежду дешевых европейских брендов шили обычно в Юго-Восточной Азии, а дорогие бренды переносили свое производство из Турции в Сирию. Война и санкции разрушили сформировавшиеся торговые и промышленные связи, но сирийский бизнес уже начал восстановление.

Смотрим далее. На прошедшей осенью в Дамаске выставке-продаже сирийских товаров было представлено более 75 текстильных, продовольственных и других компаний. Война заканчивается, нужно расширять продажи, пока не пришли конкуренты – примерно так мыслят сирийские бизнесмены. «Процесс восстановления и связанный с ним экономический подъем не должны быть привязаны ко времени окончания кризиса. На самом деле государство уже начало создавать все необходимые законы, которые будут способствовать этому и поощрять инвестиции в эту сферу», – заявлял по данному поводу президент страны.

Требования президента Сирии касаются не только чиновников, но и самого бизнеса: тезис о необходимости выплаты всех налогов звучит регулярно. Периодически по налоговым и таможенным недоимкам предоставляется амнистия. С одной стороны, это свидетельствует о низкой фискальной дисциплине, с другой, сам факт проблем с уплатой налогов говорит о восстановлении предпринимательства, пусть и в «серой» форме. «Все эти обстоятельства изменили приоритеты некоторых лиц, не имеющих совести, которые уклоняются от уплаты налогов», – грозит уклонистам Башар Асад.

Долг красен платежом
Реформирование сирийской экономики с целью помощи бизнесу, привлечения инвестиций и развития народного хозяйства продолжается, несмотря на войну. Еще в начале 2013 года Асад заявлял, что защита страны должна идти «с одновременной и параллельной реформой, которая необходима для всех нас и которая, может быть, и не изменит реалий войны, но все же усиливает нас и укрепляет наше единство перед лицом войны». При этом, по его словам, «реформы в стране – важный фактор, но не решающий», так как «реформа без безопасности походит на безопасность без реформ»: «Ни то ни другое не будет успешно функционировать по отдельности».
Еще до всех потрясений Дамаск начал либерализацию экономической политики, что вкупе с неурожаями во многом и породило тот слой лишенных надежды обездоленных, послуживших мятежникам пушечным мясом. Однако сохранившиеся элементы госрегулирования и валютных ограничений облегчают мобилизацию национальной экономики, тогда как либерализированный сектор работает как над расширением экспорта, так и над импортозамещением в рамках санкций. Да, реформы тяжелы и сами по себе, а с учетом войны еще больше, но, видимо, они действительно необходимы. Сирийская экономическая модель, созданная в 70-х годах прошлого века Хафезом Асадом, была исключительно эффективна в деле вывода страны из нищеты, порожденной османским владычеством, французским мандатом, английской оккупацией и господством коррумпированных казнокрадов и безответственных офицеров после получения независимости. Даже западные враги сирийского руководства вынуждены были признать, что Асад завоевал доверие граждан благодаря финансируемым Советским Союзом макропроектам – строительству плотин и системы ирригации. Хафез сумел превратить разоренную страну в государство с умеренным достатком. Но времена меняются, нужны и перемены в экономике.

Тут важно соблюсти баланс. Так, централизованные механизмы распределения, например, мазута или газа в баллонах оказались очень уязвимы для террористических атак, но частные сети распределения предлагают неоправданно высокие цены. Поэтому министр нефти и природных ресурсов САР Сулейман Аббас уделяет особое внимание компании по хранению и распределению нефтепродуктов «Махрукат» и публично подчеркивает, что любое повышение частниками установленной цены на дизельное топливо в 140 сирийских фунтов за литр «требует наказания».

Справились сирийцы и с валютным кризисом. Да, курс лиры упал за годы войны с 60 до 220 сирийских фунтов за доллар, но это нельзя назвать гиперинфляцией. Государство стабилизирует курс валюты через инвестиции в частные сети обменников. Конечно, санкции усложняют ситуацию, но сирийцы вовсю используют иранский опыт. К примеру, была отчеканена золотая сирийская унция (почему-то она не круглая, а прямоугольная) с фиксированным курсом.
Не прекращено и кредитование. Для понимания степени контроля правительства над страной показательна следующая цифра: из 65 отделений Народного кредитного банка, ориентированного на кредитование частных лиц, в настоящее работают 48. То есть банкиры не боятся ни террористов, ни мародеров, ни ИГИЛ. Пока ставки кредита для бизнеса велики, по западным данным, хороший заемщик на конец 2014 года мог получить кредитную линию под 17% годовых, но сирийский ЦБ снижает учетную ставку – с 5% годовых в 2013-м до 0,75% в 2014-м, так что деньги для сирийского бизнеса станут дешевле, да и с инфляцией, похоже, начали справляться (в 2014-м она составила 34,8% по сравнению с 89,6% в 2013 году).

Конечно, сирийским монетарным властям кредитами помогает Иран (а также Россия и КНР), но сирийцы и сами по себе вполне платежеспособны. Даже по данным ЦРУ соотношение внутреннего и внешнего госдолга к ВВП на конец 2014 года составляло всего 57,3% (54,7% на конец 2013-го). Дефицит бюджета в 2014-м (опять же по западным данным) был достаточно большим – 5,8% от ВВП, но тут нужно не только сделать скидку на войну, но и учитывать динамику сбережений по отношению к ВВП – 12,8% в 2012-м, 10,2% в 2013-м, 13,5% в 2014-м. Это опять подтверждает то, что сирийцы могут платить по долгам – и сирийцы будут платить, они люди честные и цивилизованные. Их сама история научила тому, что воспитанные люди по своим долгам платят.

А вот в области инфраструктуры ситуация действительно непростая. «Все знают, – говорит Асад, – о терактах, которые постоянно были направлены против нефтяных месторождений, являющихся одним из наиболее важных источников пополнения казны. Кроме того, совершаются нападения на газопроводы, питающие электростанции, и на сами электростанции, разрушения линий электропередач». И тут на помощь приходят иранцы. Вопреки распространенному мнению о давлении геополитической подоплеки, их инвестиции в реконструкцию и создание инфраструктуры носят именно коммерческий характер. Продолжают работать в данной отрасли и некоторые российские компании.

Что же касается сельского хозяйства, как подчеркивает зампред партии Баас Хиляль Аль-Хиляль, «за последние десятилетия экономический рост в этой области помог Сирии достигнуть самодостаточности по основным видам продукции, в частности пшенице, и также экспортировать другие ее виды». Но, так как это «не устраивало страны, которые готовили заговор против Сирии», «сельскохозяйственный сектор одним из первых подвергся действиям антисирийских сил». Понять реальную ситуацию в производстве зерновых в стране тяжело: сводные данные не публикуются, а постоянные репортажи сирийских СМИ о сданных на элеваторы сотнях тысяч тонн зерна в той или иной провинции свидетельствуют о важности проблемы, а не о степени ее разрешенности. Как бы там ни было, президент обещает продолжить поддержку сельскохозяйственного сектора, так как он «является одним из главных рычагов сирийской экономики и играет значительную роль в нашей устойчивости во время нынешнего кризиса».
Со своей стороны министр внутренней торговли и зашиты прав потребителей Хассан Сафия предлагает России бартерные сделки – цитрусовые, картофель, фрукты, овощи, консервы и хлопчатобумажные товары в обмен на зерно и муку. Цена на хлеб – один из факторов, который в свое время вывел сирийцев на улицы.

России стоит задуматься
Для российского бизнеса очень важно не пропустить открытое окно возможностей в Сирии, как мы его упустили в Иране. Опасаясь западных санкций, предприниматели из РФ не шли в Иран, хотя их там ждали, а когда санкции были сняты, в исламскую республику тут же лавиной хлынул европейский, японский и китайский бизнес, а у них деньги дешевле, чем в России. Конечно, сирийцы благодарны российскому народу за помощь, но благодарность – не бухгалтерская категория. К тому же Сирии помогает и народный Китай, а у него бизнес-возможностей гораздо больше, чем у России. Исход войны в Сирии уже, в принципе, ясен: разгром крайних экстремистов и национальное примирение. И, как только санкции снимут, со страной произойдет то же, что и с Ираном – густой поток деловых людей с Запада, из КНР, Японии и стран Персидского залива.

Таким образом, очень важно застолбить себе место уже сейчас. Хитрые белорусы это уже поняли: с лета обсуждается вопрос начала сборки МАЗов в Сирии. В том числе через открытую кредитную линию. Для восстановления разрушенных объектов республике пригодится белорусская машиностроительная техника.

Активен в Сирии и российский Стройтрансгаз, но сирийская нефтегазовая отрасль в принципе популярна у иностранцев – у ЮАР, Венесуэлы, китайцев. Причем речь идет не только о транспортировке (в том числе и транзитной – из Ирака и даже Ирана к Средиземному морю и далее в Европу), разведке и добыче, но и о нефтепереработке (НПЗ «Фуруклюс») и даже системе распределения топлива.
Левантийцы – сирийцы и ливанцы – умеют быстро оправляться и отстраиваться после войн. Одним из самых сильных впечатлений автора этих строк от посещения охваченной войной страны было то, что в Дамаске продолжается гражданское строительство: в переулках бедной части города меняют асфальт, вызывая негодование автолюбителей и таксистов, краны портят вид на горы, а политические активисты протестуют против реконструкции исторических зданий.

Министерство туризма САР с гордостью рапортует, что уже завершило работу по восстановлению четырех гостиниц в провинции Дамаск в районе Саида Зейнаб, рассчитанных на прием и размещение 1300 туристов. А в районе Кутейфа был восстановлен туристический комплекс, готовый к приему 210 постояльцев. Да, иностранный туризм восстановится еще не скоро («внешний и внутренний туризм, который процветал в Сирии и был важным финансовым ресурсом государства, почти полностью прекратился», признает президент Асад), но в гостиничном секторе огромный дефицит, вызванный наплывом беженцев из объятых войной районов.

Одним словом, жизнь продолжается. Всю свою как минимум пятитысячелетнюю историю сирийцы учились выживать и развиваться в условиях войн, так что им не привыкать. А войны рано или поздно заканчиваются.

http://vz.ru/economy/2015/10/16/772810.html