чтобы  показать  нам,  как  просто  написать  диссертацию,  так  он,  конечно,  в  шутку  сказал  однажды:  «Я  мог  бы  написать  диссертацию  об  открытой  форточке  и  ее  влиянии  на  торпедное  оружие».  Как  тут  не  вспомнить  Великую  Императрицу  Екатерину  Вторую,  которая  по  прибытии  в  Крым  обратилась  к  одному  из  матросов: «А,  что, матрос,  не  думали,  что  к  Вам  может  приехать  сама  императрица?  А  я  вот  взяла  да  и  приехала!»  Матрос,  понимая,  что  нужно  что-нибудь  ответить,  ответил  несколько  двусмысленно:  «С  эфтакой  царицей  всякое  может  статься!»  Так  и  с  нашими  учеными:  всякое  может  статься. Возьмут  да  и  напишут. «Голубая  мечта»  Юрия  Леонидовича:  во  главе  каждого  отдела – как  минимум,  кандидат  наук  (а  не  худо  бы  и  доктор),  во  главе  управления – как  минимум  доктор ( а  не  худо  бы  и  академик).  В  одной  из  своих  книг  Юрий  Леонидович  с  гордостью  отмечал,  что  в  отдельные  периоды  в  Торпедном  управлении  «трудились  по  5-6  докторов  наук».  Если  для  Юрия  Леонидовича  главным  в  науке  был  ее  процесс,  т.е.  поточное  производство  диссертаций,  то  для  высоких  начальников  важен  был  результат.  Начальник  УПВ  адмирал  Костыгов  Борис  Дмитриевич  так  оценил  научную  составляющую  деятельности  Торпедного  управления  института.  Его  даже  на  рифму  потянуло:
В  институте  много  ученых  докторов,
Но  почему-то мало  хороших  торпедов.

На  что-нибудь  такое-этакое  околонаучное  денег  не  жалел.  Отсутствие  инженерных  знаний,  случалось,  подводило  его. Как-то  вызывает  Лариона  и  весьма  серьезно:  какие  у  вас  шумоизлучатели  на  практических  торпедах?  Не  понимая,  «откуда  растут  ноги»,  Ларион  отвечает:  на  электрических  торпедах:  объем – полтора  литра,  шумит  теоретически – 8  часов,  фактически – сутки.  На  кислородных  торпедах:  объем – 7  литров,  шумит  теоретически  двое  суток,  фактически – неделю.  Все  в  звуковом  диапазоне.
-А  у  Леоненко****– вот  такой!   И  шумит  месяц!
При  этом  он   энергично  ставит  на  стол  коробок  спичек.
-Спишь  тут  на  ходу!  Немедленно  к  Леоненко!
Что  за  бред?  Ну,  не  бывает  в  технике  чудес!  В  таких  габаритах  может  быть  только  какая-нибудь  несерьезная  пикалка.  Командировку  в  зубы  и  на  следующий  день  Ларион  уже  в  Феодосии  у  Леоненко.
-Ты  что  это  тут  моему  адмиралу,  доктору,  профессору,  лауреату  и  пр.  мозги    пудришь?  Что  у  тебя  тут  за  шумоизлучатели?  Он  в  этом  деле  не  копенгаген,  так  ты  и  обрадовался,  что  ему  можно  и  лапшу  на  уши…
-Вот!  Рыбацкая  метка!
-И  на  какой  же  частоте  работает  эта  х…ня?
-25  килогерц!
-Так ведь  ее  не  услышит  ни  один  корабль!  Все  корабельные  станции  работают  в  более  низком  частотном  диапазоне.  Кто  ж  ее  услышит? Эту  частоту  берет  только  торпеда,  да  и  та  времен  войны.
- Ее-то  мы  и  используем.  Приемное  устройство  привязываем  к  шесту,  опускаем,  а  усилитель  находится  в  рубке  торпедолова.
-Хорошо  шумящий  корабль  торпеда  слышит  за  400-500  метров.  А  эту  пикалку  на  какой  дистанции  берет?
-Ну,  метров  за  150-200.
-Сейчас  наши  излучатели  прослушиваются  одним  кораблем  в  полосе  шириной  в  одну  милю.
Чтобы  прослушать  полосу  такой  ширины,  нужно  поставить  в  строй  поиска  5  кораблей  с  твоими  шестами,  да  еще  и  останавливать  корабли  через  каждый  кабельтов.  Ведь  на  ходу  твою  балду  на  шесте  не  удержишь. Где  взять  столько  кораблей?  А  предложи  командиру  боевого  корабля  останавливаться  через  каждый  кабельтов,  так  он  вас  не  только  с  корабля  выгонит,  а  еще  прикажет  матросам  дать  Вам  пинка  под  зад.
По  возвращении   Ларион  доложил  Юрию  Леонидовичу  суть  дела. 
А  так  как  для  Юрия  Леонидовича  Ларион  не  был  авторитетом – не  ученый,  «от  сохи»,-- то  потребовалась  консультация  главного  нашего  акустика  Бориса  Смертина.  Проконсультировался,  уяснил,  спустил  на  тормозах.

А  что  же  Военно-морской  институт?  Куда  смотрели  и  как  смотрели?  Как  смогли  оказаться  в  такой  неприглядной  ситуации?  А  вот  так.  В  военно-морском  институте  был  специальный  отдел,  наблюдавший  за  разработкой  систем  самонаведения  в  промышленности.  Возглавлял  отдел  капитан  1-го  ранга  Смертин  Борис  Александрович.    Борис,  конечно,  знал  истинное  положение  дел  с  аппаратурой  самонаведения  для  торпеды  УСЭТ-80.  И  чтобы,  на  всякий  случай,  не  нести  и  уголовную  ответственность,  по  достижении  пенсионного  возраста  немедленно  уволился  в  запас.  А  когда  в  дело  вмешалась  прокуратура,  Борис  уже  два  года    был  «не  при  делах».  Знала  кошка…

Снижение уровня отдельных боковых лепестков возможно также за счет введения излучателей со специально подобранной амплитудой и фазой возбуждающего тока — компенсационных излучателей в ФАР, а также путем плавного изменения длины стенки излучаюшей апертуры (в апертурных антеннах).

Ситуация с оружием ПЛО развивалась не менее драматически. Ошибкой ВМФ было стремление унифицировать противолодочную ракету. Идея единой ПЛР для надводных кораблей и подлодок, внешне красивая, имела целый ряд принципиальных пороков. Условия применения с больших глубин для ПЛ требовали особой конструкции ПЛР, в первую очередь прочности. Для НК это требование приводило к значительному росту массогабаритных характеристик ракеты, что резко ограничивало их боекомплект на борту. Наглядным примером этого тупика являлся СКР проекта 11540. Его создатели с гордостью заявляли, что им удалось разместить номенклатуру вооружения БПК в водоизмещении СКР. При этом они абсолютно не понимали, что мизерный боекомплект ПЛР 11540 заведомо не обеспечивал эффективного решения задач ПЛО. Ошибку, пусть с запозданием, признали. В результате ПЛР для УВП комплекса «Клаб» приобрела совершенно иной облик и значительно полегчала в сравнении с «лодочной» ПЛР. Однако к этому результату мы могли прийти намного раньше и с меньшими затратами.

Работа по созданию активных средств противоторпедной защиты (ПТЗ) привела к созданию комплексов ПТЗ «Удав» и «Пакет-Э/НК». Первоначально задачи уничтожения атакующих торпед решались за счет применения реактивных бомбометных установок (РБУ) с реактивными глубинными бомбами (РГБ) и средствами постановки помех гидро-акустического противодействия (СГПД). Увы, «изъяны теории» привели к созданию заведомо неполноценных комплексов. Если огневыми средствами (РГБ) задача ПТЗ с определенной эффективностью решалась, то принятые на вооружение снаряды помех (ГПД) к РБУ-6000 и КПТЗ «Удав» были заведомо устаревшими (с механическими излучателями шума и газовой завесой). Их крайне низкая эффективность против новых торпед была ясна разработчикам еще в начале ОКР, однако и они, и ВМФ слепо продолжали заведомо тупиковую работу.
Торпеды из пенала

Разработка активных средств противоторпедной защиты – антиторпед – была начата в конце 80-х первоначально только для ПТЗ ПЛ. Развитие микроэлектроники позволило в начале 90-х поставить и гораздо более сложную задачу – обеспечения ПТЗ НК (комплекс «Пакет-Э/НК»). В 1998 году впервые в мире макетные образцы антиторпед продемонстрировали в сложных условиях высокую вероятность решения задачи ПТЗ.

Однако на сегодняшнем уровне развития техники задача ПТЗ не может быть решена одними антиторпедами, равно как и одними СГПД – необходим комплекс средств. Применение современных выстреливаемых СГПД (типа МГ-94М и новых) должно осуществляться в единой комплексной модели ПТЗ корабля и соединения.

В начале 2000-х было решено включить в состав комплекса «Пакет-Э/НК» новую малогабаритную торпеду с высокими ТТХ. В среде специалистов есть разные мнения на этот счет, однако, по мнению автора, это было абсолютно верным и очень перспективным.

Вместе с тем были допущены и серьезные ошибки. Одной из них стало применение боевых средств «Пакета» (торпеды и антиторпеды) из специализированных транспортно-пусковых контейнеров аналогично ракетам. Якобы для того, чтобы исключить обслуживание торпед на флоте. Это стало одной из фундаментальных ошибок «Пакета» и должно быть пересмотрено по следующим причинам:

1. Торпеда – это не ракета, сложные условия среды применения требуют проведения массовых торпедных стрельб как на этапе доводки (испытаний), так и на флоте (для освоения). Подготовка торпед в ТПК промышленностью по ряду причин на корню рубит возможность выполнения необходимой статистики стрельбы флотом.

2. Малая статистика стрельб в период испытаний неизбежно приводит к наличию скрытых дефектов. Это объективный процесс для сложных технических систем, и только эксплуатация (переприготовление) торпед флотом позволяет их действительно вскрыть и устранить.

3. ТПК наложили жесткие ограничения на возможности погрузки боевых средств и размещение комплекса «Пакет-Э/НК» на корабли. То, что раньше грузилось чуть ли не руками, стало требовать мощного крана и демонтажа корабельных конструкций. При этом принятая схема загрузки весьма затруднила модернизацию кораблей.

4. Применение ТПК резко ограничило располагаемый боекомплект на наших НК. Для сравнения: на западных кораблях торпедный боезапас превышает таковой на наших в три-четыре раза за счет размещения его в едином для торпедных аппаратов (ТА) и вертолета торпедном погребе. А пневматическая система стрельбы западных ТА (в отличие от наших ТПК) обеспечивает минимальные нагрузки на корабельные конструкции, допуская установку легких ТА где угодно.

Отдельный вопрос – необходимость наличия в составе вооружения корвета пусковой установки (ПУ) типа РБУ. Существует широко распространенное мнение, что такие ПУ устарели. Однако это абсолютно не так – начиная с того, что даже для самых современных торпед крайне сложной является задача борьбы с ПЛ, лежащими на грунте, заканчивая тем, что с этой ПУ могут применяться самые различные боевые средства. Она должна быть в виде универсальной наводящейся ПУ для применения широкой номенклатуры боевых средств (и не только ПЛО).

Первой отечественной ТТ стала ТЭСТ-68, созданная в 1968 году на базе противолодочной торпеды СЭТ-53М с пассивной (шумопеленгаторной) ССН. Уже тогда было допущено несколько принципиальных ошибок:

1. ТЭСТ-68 могла и должна была быть универсальной (с возможностью поражения и надводных целей). Пассивная ССН и электромагнитный неконтактный взрыватель вполне обеспечивали работу по кораблям, так как создавались на базе аппаратуры противокорабельной торпеды САЭТ-50. Фиксация верха противолодочного маятникового автомата глубины не пускала торпеду к цели выше искусственно введенного ограничения. Масса боевой части (90 кг) с точки зрения классических противокорабельных торпед, имевших по 300 килограммов взрывчатого вещества, казалась недостаточной, но как торпеда самообороны и для стрельбы по эскортным кораблям ТЭСТ-68 была вполне пригодна.

2. Малоскоростной канал ТУ обеспечивал управление торпедой только в горизонтальной плоскости, исключая возможность изменения глубины и эффективного использования сложных условий среды.

3. Абсолютно оторванные от жизни алгоритмы ТУ, требовавшие в числе прочего значительных аппаратных затрат (на модернизированных ПЛ проекта 641 корабельная часть комплекса телеуправления «Дельфин» занимала каюту).

4. Эти же алгоритмы обеспечивали использование только одной торпеды в залпе, несмотря на то, что на некоторых ПЛ проекта 641 под ТТ дорабатывалась половина торпедных аппаратов (ТА) – два на носу и четыре на корме.
Стрельба кустарным способом

Наиболее эффективным решением для ПЛ проекта 641 могла стать реализация комплекса ТУ в составе малогабаритного передатчика команд, но с ручным расчетом данных ТУ штурманским способом. Так как точность выработки данных цели корабельным боевым расчетом ПЛ была достаточно высокой, фактически требовалось лишь несколько коррекций по линии телеуправления для каждой торпеды. Многоторпедный залп вполне могли обеспечить два оператора (один – на прокладчике, второй – на малогабаритном передатчике команд).

Таким образом, действующий флот реально был в состоянии исправить ошибки военных и гражданских ученых, но этого не случилось. Отношение к ТЭСТ-68 на флоте оставалось весьма неоднозначное. Порой доходило до того, что из двух ПЛ с телеуправлением, входивших в состав соединения, стрельбы ТЭСТ-68 выполняла только одна – та, что имела наиболее подготовленный личный состав, способный к определенным «кустарным доработкам». Такая ситуация сложилась, например, в конце 70-х годов в 182-й бригаде ПЛ в Бечевинке (ТОФ), где все стрельбы ТЭСТ-68 выполняла Б-101.