13.04.15. Интервью с ополченцем под позывным «Гудвин», который является командиром группы БПЛА в Новороссии.

"Скажите, что представляет из себя ваша группа? Какие задачи и функции выполняет? Моя группа — отдельное подразделение, которое решает задачи почти по всей линии фронта. Мы очень близко сотрудничаем с армиями обеих республик. Вообще, группы с БПЛА (беспилотными летательными аппаратами — прим. Корр.) существуют во многих подразделениях, как правило, это подаренные или купленные на частные пожертвования аппараты. Есть и большие военные модели.

Что же до функций, то сейчас наши задачи, как правило, ограничены тактической доразведкой. Связано это с моделями аппаратов, которыми мы пользуемся, и с отсутствием активных боевых действий. Но вообще, БПЛА могут выполнять множество функций — от ночного патрулирования до разбрасывания листовок и доставки грузов через линию фронта.

Ну и дополнительно — мы сейчас являемся некоей «центральной базой» по обслуживанию и ремонту БПЛА, по обучению пилотов. Как ни странно, такой базы раньше не было.

Как вы работаете с отрядами?

Во-первых, мы консультируем отряды, которые уже имеют в своём составе БПЛА, но имеют с ними проблемы. Кроме того, мы обучаем экипажи.

Во-вторых, мы приезжаем «по запросу» командира отряда и «отрабатываем» проблемный участок. Далее данные передаются командиру и в разведуправление корпуса.

Ну и в-третьих, мы можем оставить один экипаж в отряде в случае, если присутствие на театре боевых действий необходимо надолго.

Расскажите историю создания таких разведывательных групп в прошлом. Историю успешных боевых задач.

Беспилотная авиация была и раньше — ещё в советском союзе за соревнования по авиамоделизму давались медали. Однако, прорыв случился с появлением эффективных источников тока — литий-полимерных аккумуляторов, которые позволили перейти на массовое использование электрических двигателей.

С начала войны на Донбассе тут использовались БПЛА, и первенство в их использовании — за украинской стороной. Первыми используемыми аппаратами были американские БПЛА типа Predator, видео которых лежит на YouTube. Было это где-то под Краматорском, но таких случаев — десятки.

Теперь же БПЛА есть в очень многих подразделениях — это, как правило, небольшого размера аппараты, используемые для тактического обзора, реже — для иных целей.

БПЛА уже в этом конфликте успешно использовались для разных целей: тактической доразведки, осмотра местности после боя, подготовки артобстрела или корректировки артиллерийского и миномётного огня. Причём, аппараты использовались обеими сторонами.

Сколько длится обучение членов группы обслуживанию беспилотной авиации?

Ну, процедуре обслуживания обучиться несложно, на это хватит и 30–40 часов. Вот получить квалифицированного инженера гораздо сложнее — на это требуются, конечно, не годы — но, если человек далёк от авиации и электроники — то надо быть готовым к тому, что месяц на подготовку уйдёт точно.

Это месяц учёбы и практики, а не отдыха, зато потом человек приобретёт квалификацию, с которой можно заставить взлететь практически любую конструкцию, собранную «из соплей и палок». Зачастую это очень полезный навык, ведь аппараты, бывает, падают — и приходится отправлять «спасательные экспедиции», зачастую — за линию фронта.

Какова задача вашей группы в Новороссии, если это не секрет?

Не секрет. Сейчас мы выявляем нарушение Украинской стороной Минских соглашений, ну и, попутно, оцениваем обстановку на предмет начала военного конфликта: наблюдаем за переброской сил, транспорта, ищем замаскированные объекты.

И как? Есть результаты?

Конечно. По всему фронту выявлены уже десятки случаев нарушения Минских соглашений, многие из них — с помощью БПЛА.

Количество бойцов в группе? И кто какие функции выполняет?

Группы имеют чёткое разделение — пилот, оператор, техник, к ним также добавляются бойцы прикрытия, если работа идёт возле линии фронта. Впрочем, операции в тылу можно пересчитать по пальцам одной руки. Функции пилота — обеспечить полёт, задача оператора — обеспечить работу с полезной нагрузкой: камерой, агитационными устройствами, подвесами. Техник следить за состоянием БПЛА и помогает пилоту и оператору.

Каков ресурс жизни БПЛА сейчас? И почему аппараты погибают?

В среднем, в условиях Донбасса, БПЛА живёт 15–20 вылетов. Есть, впрочем, и рекордсмены — аппараты, на счету которых около сотни «боевых» подъёмов.

Причин падения аппаратов много: от вражеских (и не только) пуль до погоды. Донбасс — край ветров, а зимой тут были ещё и туманы, и холод. Всё это надо учитывать. Однако, главная причина отказов — неправильное обслуживание и некачественные комплектующие.

Сколько у Вас в подразделении таких «беспилотников»? Все они одного типа или есть разновидности?

В моём подразделении беспилотников — четыре штуки. Два «самолётика», два «коптера». Ещё несколько скоро приедут из Москвы.

А как обстоят дела у «той стороны»?

Ну, у ВСУ с аппаратами ситуация значительно лучше. Во-первых, в армию Украины они весьма официально поставляются из США. Во-вторых, на ВСУ работает вся мощь Украинской науки: а на Украине хорошая авиационная наука осталась ещё с УССР. Во-вторых, на Украине вполне официально поддерживаются проекты типа «народного беспилотника» — проект уже закрыт, деньги уже потрачены, но реклама никуда не делась — и люди продолжают слать и слать деньги, собрано уже более 900 000 гривен. Мы же, в силу негласного табу на распространение подобной информации, не можем собрать денег даже на ремонт существующих.

Вы видели их аппараты?

Да, видели. Мы «посадили» несколько из них, нам приносили и сбитые. Есть очень хорошие, качественные аппараты, но большая часть из них имеют, скажем так, конструктивные недоработки. Зачастую, серьёзные. Большая часть беспилотников ВСУ, кстати, собирается в Москве.

А, если не секрет, сколько стоит аппарат? Сколько стоили ваши? И кто за них платил?

Самый простой коптер стоит около 50 000 рублей, и он уже позволит вам «заглядывать за угол». Что посложнее — уже за 100 000. Хороший аппарат — с учётом сборки стоит не меньше 300 — 400 тысяч рублей. Однако важна не стоимость аппарата, а стоимость комплекса — аппарат, наземная станция управления, да и БПЛА в комплекте, как правило, не один, а минимум три. Это приводит стоимость комплекта к сумме в 1,5–2 миллиона рублей.
Наши аппараты — шедевр, высший класс в этой области. Часть аппаратов была приобретена на личные средства, часть — на помощь спонсоров и благотворителей, полученную через сайт «помогидонбассу.рф». Мы и до сих пор очень зависим от помощи со стороны сочувствующих. Более того, уверен, что если каждый сочувствующий просто пожертвует Донбассу раз в неделю стоимость пачки сигарет, мы сможем закончить эту войну очень и очень быстро.

Оправдано ли применение БПЛА? Они же достаточно дороги.

Во-первых, применение БПЛА оправдано с морально-этической точки зрения. Потеря аппарата в любом случае лучше потери человеческой жизни, да и с точки зрения экономики — 300 000 рублей — или где-то 5000 долларов по нынешнему курсу — гораздо меньше, чем операция по протезированию для раненого бойца, которому потом надо будет ещё и пенсию платить с наших налогов.

Более того, применение БПЛА оправдано и чисто технически — сверху корректировать артогонь куда удобней, по опыту — уничтожение одного танка занимает 10–15 снарядов вместо положенных по нормативам 120. А это экономия денег, и, самое главное, времени — меньше батарея на позициях, меньше шанс получить «ответку».

А есть ли нужда в таких дорогих аппаратах?

Скажу для примера: РФ закупает комплексы «Орлан», если не ошибаюсь, по 58 миллионов рублей за штуку. При этом сам «Орлан», конечно, лучше того, что используем мы — но эти сильно превосходящие его характеристики — типа дальности полёта около 1000 километров — тут, на Донбассе, просто не нужны. Впрочем — Россия может себе это позволить — у неё и граница длиннее, и деньги есть. Мы же творим геополитику «за свои» и за деньги простых людей, которые нам помогали.

Есть ли опасность для группы быть замеченной и уничтоженной? На какое минимальное расстояние может приблизиться подразделение БПЛА к противнику?

Есть. К сожалению, мы не можем работать «издалека» — приходится экономить ресурс батареи, поэтому приходится подходить «вплотную». Старые каналы связи также не идеальны, это сейчас мы разработали возможность передавать видео высокого разрешения на 30 километров. Поэтому — да, группа находится в зоне огневого поражения. Ребята, работавшие в Донецком аэропорту, вообще работали в 100–300 метрах от противника, на расстоянии выстрела из «подствольника». Иногда аппарат приходится и «доставать» с территории противника, поэтому риск для группы есть всегда.

А свои не сбивают?

Бывало и такое. Теперь — куда реже.

Как вам вообще удаётся координировать действия с другими отрядами?

Взаимодействие организовывается, как правило, на уровне командования батальонов или штаба бригады или корпуса.

Может, хотите что-либо передать другим ополченцам?

Вообще-то, просьба есть: не растаскивать на запчасти сбитые вражеские беспилотники. При этом мы теряем бесценные разведданные, а вы приобретаете запчасти, которые вам точно не нужны. При этом, сбитый вами беспилотник не обязательно будет вражеским — а ведь восстановить наш аппарат в этом случае будет значительно дороже."