Дмитрий Федорович Устинов на своем опыте знал, как военные настроены против ГТД. Он решил не просто контролировать, а помогать конструкторам в проведении ОКР. Он приглашал их к себе, заслушивал их доклады. При этом конструкторские решения, о которых докладывали Изотов и Попов, в ЦК принимали к сведению, а предложения по организационным вопросам Устинов превращал в директивы. В результате ОКР по танковой силовой установке с ГТД приобрела беспрецедентный для советского танкостроения размах. До предъявления ГТД на межведомственные испытания было изготовлено и испытано на стендах и в танках 96 образцов. Для чего потребовалось изготовить и испытать около 70 опытных образцов танков. Такие объемы производства ни опытная база завода им. Климова Минавиапрома, ни опытная база ЛКЗ Миноборонпрома выполнить не могли. Потребовалось подготовить специальное постановление Правительства "О развитии работ по созданию газотурбинной силовой установки для танка Т-64А", которое вышло 27 июня 1969 года. Этим постановлением предусматривалось изготовить в 1969 году 20 танков с ГТД; поручалось Миноборонпрому совместно с Минавиапромом и Минобороны в IV квартале 1969 года представить согласованные с Госпланом предложения о порядке производства Т-64А с ГТД на ЛКЗ; устанавливалось задание Минавиапрому организовать на заводе им. Климова производство ГТД до 450 штук в 1973 году, для чего предусматривалось построить в Ленинграде 50 тыс. кв. м производственных площадей, и ряд других мер. И все это на стадии ОКР! Действуя так напористо, Устинов вынуждал руководство Миноборонпрома, Минавиапрома, а с ними и Минобороны приступить к практической подготовке производства танка с ГТД. Более того, в этот процесс активно включился Госплан. Я не знаю, разговаривал ли Устинов с Рябиковым или это была личная инициатива последнего, но Госплан детально проработал вопрос серийного производства танкового ГТД. Было очевидно, что при таком размахе ОКР двигатель будет создан раньше, чем в городе Ростове на пустом месте буден создан завод, способный реально приступить к серийному производству новейшего двигателя, который по своей сложности будет превосходить известные авиационные образцы. Такую задачу в короткие сроки можно было решить только за счет реконструкции уже существующего высококлассного предприятия, производящего подобные двигатели. В начале 1970 года Госплан (В.М. Рябиков) представил проект постановления Правительства, который назывался: "Об организации на Государственном Калужском опытном моторном заводе Министерства авиационной промышленности серийного производства газотурбинных двигателей для танков". Такое постановление было принято 9 марта 1970 года. Этим постановлением Минавиапром был обязан обеспечить в 1971-1974 годах создание на указанном заводе производственных мощностей на выпуск двигателей типа ГТД-1000Т до 1500 шт. в год. Для чего предусматривалось построить в 1971-1974 годах 170 тыс. кв. м производственных площадей и 40 тыс. кв. м жилья. Деньги - 105 млн. руб. - на эти цели шли за счет Миноборонпрома. Кроме того, поскольку ОКР еще не была закончена, а министерства уже имели задания по выпуску танков с ГТД для Минобороны (для опытной эксплуатации в войсках), постановлением, в виде исключения, устанавливался порядок, при котором Минобороны (ГБТУ) должно было в 1970-1971 годах принимать Т-64А с ГТД 1000Т по технической документации главных конструкторов. Не был забыт и завод в г. Ростове. Постановлением Миноборонпром был обязан по согласованию с Госпланом в 2-месячный срок принять решение о строительстве в 1971-1975 годах в этом городе завода по производству изделий бронетанковой техники*.
Не трудно видеть, что Устинов организовал дело так, что ОКР по силовой установке с ГТД была обречена на положительное завершение с обязательной постановкой на серийное производство уже за 5 лет до принятия силовой установки на вооружение (6 июля 1976 года).

Такая ситуация, безусловно, оказывала серьезное морально-психологическое давление и на конструкторов. Проектанты и технологи вынуждены были, со своей стороны, требовать конструкторскую документацию, годную для подготовки серийного производства. Конструкторы еще не всегда были к этому готовы. ОКР шла напряженно. Особенно я это замечал по С.П. Изотову.
Но чтобы поднять дух конструкторов, Устинов сделал Н.С. Попова сначала членом Центральной Ревизионной комиссии, а затем членом ЦК КПСС. Для того чтобы понять, что это значило в партийной иерархии, могу сказать, что далеко не все министры Союзного значения удостаивались такой чести. И что особенно важно, в партийной иерархии это ставило главного конструктора танка на одну ступень с Главкомом Сухопутных войск.