В Пекине закончился четырехдневный VI пленум ЦК Компартии КНР 18-го созыва. Как сообщило агентство «Синьхуа», китайские коммунисты рассмотрели вопросы ужесточения внутрипартийного контроля в новых условиях. По мнению Керри Брауна, профессора китаеведения и директора китайского Института при королевском колледже (Лондон), Си Цзиньпин созвал 300 высших должностных лиц партии для того, чтобы в первую очередь, подтвердить преемственность своей идеологии, которую китайские коммунисты будут защищать всеми силами.
А это означает, что руководство страны подтверждает развитие экономики на принципах маркетизации, о чем было принципиально заявлено на пленуме 2013 года, который впервые прошел под руководством Си Цзиньпин. Но с другой стороны, КПК усиливает систему государственного устройства, в которой ведущая роль принадлежит компартии.
«В этой, казалось бы, противоречивой философии сквозит интерес к тактике, а не отсутствие приверженности к идее», — подчеркивает Керри Браун, автор книги «Новые императоры», рассказывающей о современных руководителях КНР. Таким образом, китайские коммунисты не изменили своим принципам, на что рассчитывал Запад в 70-х и 80-х годах прошлого века. Более того, в руководстве партии до сих пор сильна фракция, которая приводит веские аргументы против маркетизации — в пользу жесткого планового социализма, сторонником которого был член Секретариата ЦК КПК и руководитель отдела пропаганды Дэн Ликун.
То есть всё, что лежит правее маркетизации, даже не обсуждается, в то же время Центральный Комитет готов рассматривать любые инициативы, которые находятся левее. И связано это с личностью Си Цзиньпина.
Напомним, что глава страны приходится сыном помощника и ближайшего соратника Мао Цзэдуна — Си Чжунсюнь, что во многом объясняет позицию «людей Си». Для лидера Поднебесной коммунистическое развитие страны является продолжением дела отца, одного из создателей Китайской Народной Республики. Во внутренней политике это проявляется в его умении «предчувствовать кризис, будучи как никогда бдительным», и «когда проблемы решены, называть это наградой исторической судьбы». Эти фигуры речи часто использовались Мао и его сподвижниками, которые объявили цель — создание богатого и сильного государства.
Безусловно, Си Цзиньпин — прагматик до мозга костей. Он понимает, что некоторые рекомендации западных экспертов и впрямь дадут новый мощный толчок развития экономики КНР, но для него это — все равно, что продать душу дьяволу. Речь идет, как раз, о легализации серого бизнеса и миллиардных кубышек коррупционной номенклатуры. В этом случае, по логике МВФ, на Поднебесную должен пролиться золотой дождь в виде многомиллиардных инвестиций. Кстати, нечто подобное пытаются осуществить и в России, в том числе, по программе деофшоризации.
Тем не менее, в КПК есть тайные силы, которые мечтают об «американской демократии» в Китае, подчеркивает Керри Браун. Именно эти люди могли бы обеспечить увеличение ежегодного роста ВВП на 2−3% по сравнению с нынешними показателями, если была бы объявлена амнистия капитала. Но теперь они, наверняка, станут жертвами решений нынешнего собрания высших функционеров компартии. А ведь до Пленума у них была надежда, что проблемы «перегрева экономики» пересилят коммунистическую идеологию.
21 октября, в канун Пленума, западные китаеведы прислушивались к программной речи Си Цзиньпин в надежде услышать заветные слова о «плюрализме и новой экономической политике», после чего можно было бы открыть самое дорогое шампанское.
При всех видимых различиях между постандроповским (Черненко — не в счет) Советским Союзом и нынешней Китайской Народной Республикой, для КПСС 80-х и современной КПК характерны общие проблемы — это богатые и влиятельные партийные коррупционеры, стремящиеся конвертировать свою власть в реальный капитал, или на худой конец — легализовать взятки. Эти люди, безусловно, являются пятой колонной США и обладают огромным влиянием и связями, в том числе и с криминальным миром.
В России — это удалось, а в Китае, судя по Пленуму, — не получится организовать свою «перестройку», во всяком случае, при Си Цзиньпине.
Конечно, можно привычно бросить камень в Горбачева, но не факт, что без горького опыта развала СССР, КНР не повторила бы наши ошибки. Слишком велики были соблазны обрести новые свободы, которые сулил «западный рай».
Кстати, еще три года назад об этом писала «Жэньминь жибао», напоминая о том, что нужно неустанно говорить об опасности пройденного «российского пути». Мол, русским еще повезло, что, во-первых, не случилась гражданской войны, и, во-вторых, что у них появился Владимир Путин, который собрал страну по кусочкам. А вот китайцы, если вдруг окажутся на месте советских людей образца 1992 года, наверняка, будут вовлечены кровавую междоусобицу.
Итак, на нынешнем Пленуме ЦК КПК объявлена тотальная чистка рядов компартии. Более того, глава государства процитировал Мао Цзэдуна о проблеме так называемых «shantou zhuyi» — горных крепостей. Великий Кормчий так называл «продажных» партийных чиновников, которые в 50-х годах прошлого века создавали свои клановые вотчины вопреки государственным интересам. Хуан Цзин, эксперт по китайской политике в Национальном университете Сингапура, в этой связи предсказывает беспрецедентную по масштабам борьбу с коррупцией, поскольку Си не бросает слов Мао на ветер.
Дешуй Чжуан, заместитель директора антикоррупционного правительственного центра в Пекинском университете, напомнил, что, согласно докладу правительства, опубликованному на прошлой неделе, в этом году уже арестовано 100 высших чиновников.
Кстати, Запад сразу же назвал чистку правящих рядов КПК расправой «людей Си» с прогрессивными реформаторами. При этом Джозеф Файсмит, профессор Бостонского университета, который специализируется на китайской элите, пишет, что Си Цзиньпин наконец-то достиг вершины могущества и стал самым влиятельным лидером Китая в 21 веке. То есть только теперь он может позволить себе «восстановить высоко дисциплинированную партию с идеалами и убеждениям».
На прошлой неделе, в канун Пленума, на государственном телевидении показали 8-серийный документальный фильм, в котором рассказывались истории падения партийных чиновников. В частности, высокопоставленный, но со скромной зарплатой функционер из провинции Юньнань подарил своей жене целый мешок драгоценностей, купленных на взятки. В своем тюремном интервью он признался, что деньги в долларах ему носили чемоданами, а за это он продвигал заведомо неэффективные проекты. Короче, быть вороватым чиновником в Китае отныне становится смертельно опасно. Даже больше, чем раньше, когда коррупционеров публично расстреливали.
Помимо приверженности идеологии, есть еще прагматическое объяснение позиции Си Цзиньпина. Снижение темпов развития китайской экономике «люди Си» связывают непосредственно с коррупцией, которая правит бал в западных странах с низким или нулевым ростом ВВП, подчеркивает Хуан Цзин, эксперт по китайской политике в Национальном университете Сингапура. Современные технологии позволяют быстро и дешево строить, а также производить товары с высокой добавленной стоимостью. Если государство стагнирует или пребывает в вечном кризисе, значит, в нем господствует корыстный сговор между беспринципным бизнесом и продажной властью. Именно поэтому объявленный вектор ЦК КПК на ужесточение партийной дисциплины направлен и на преодоление потенциально возможного экономического кризиса в Поднебесной.
В противном случае, Китай ожидает «российский путь» 90-х годов, и не факт, что КНР осилит эту дорогу.
Александр Ситников
http://politarktika.ru/news/kpk_kitaja_ … -10-28-876
