Ласточкино перешло под полный контроль ВС РФ .
****
Украина заявляет, что нападение на Новолипецкий металлургический комбинат является спецоперацией СБУ и ГУР Украины.
****

В Киев прибыли премьер-министр Канады Джастин Трюдо, премьер Италии Джорджа Мелони и глава бельгийского кабинета министров Александр Де Кро - Reuters.
Ранее о своём визите сообщила глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен.
Также экс-премьер Британии Борис Джонсонюк прибыл в Киев.
***

Что мы поняли за два года СВО
В очередную командировку в Донецк я приехал 19 февраля 2022-го. Я понимал: ЧТО-ТО будет. Но не знал наверняка.
После признания независимости Луганской и Донецкой народных республик я был уверен, что теперь мы просто введем войска по просьбе законного правительства ЛДНР, чтобы предотвратить катастрофу. Давление со стороны Украины на линию разграничения нарастало. Было видно, что Киев всерьез способен начать наступательную операцию — концентрация ВСУ в те дни у границ республик была запредельная.
В ночь на 24 февраля я оказался под Луганском, на берегу Северского Донца. Две украинские ротно-тактические группы по 70 человек форсировали на лодках естественный рубеж обороны, являвшийся тогда линией фронта. Основной их задачей, по словам луганских силовиков, было взятие под контроль двух господствующих высот, на которой находились опорные пункты Народной милиции ЛНР.
И им удалось это сделать.
Меня с другом и коллегой Женей Поддубным этот бой застал недалеко от села Николаевка, которое и атаковали украинцы. Воздух разорвала трескотня десятков стволов. В небе прошелестели несколько реактивных снарядов, заработала артиллерия, темноту то и дело озаряли яркие вспышки разрывов.
Украинцы не стали атаковать в лоб, обойдя опорные пункты по флангам и начав зачистку дачного поселка, примыкающего к высоте. Они стремились обеспечить  оборону понтонной переправы, которая уже была готова к развертыванию. Но закрепиться не удалось. Нападавшие ретировались, оставив на земле  девять пробитых пулями и разорванных осколками тел. Возможно, это были первые трупы на выползавшей из-за горизонта войны...
Репортаж я  писал в ночи в луганской гостинице — там был интернет. Легли в два часа, в четыре проснулись и выдвинулись в Донецк. На границе между республиками вдруг заработала дэнээровская сим-карта. Телеграм взорвался сообщениями.
- Жек, просыпайся, - растолкал я кума Поддубного. - Война...
Я растерянно листал новостные ленты, пытаясь осознать масштаб событий. Мало кто верил, что это будет именно так. Пусть и понимали многие, что ответ на геноцид русских в Донбассе лежит исключительно в военной плоскости. Ведь Минские соглашения не  могли разрубить пропитанный кровью узел.  Более того, Россия потерпела бы сокрушительный имиджевый удар, впихнув Донбасс обратно на Украину. И она, антиРоссия, никуда бы не делась с периметра наших границ.
Но война...
Надо было привыкать к этому страшному слову. Хотя в те минуты мой телефон разрывался от других: «Ура! Победа!» - писали друзья-дончане. Восемь лет они терпели издевательства Киева. Восемь лет горя, смертей, лишений. В это утро каждый житель Донбасса закрывал свой личный счет. За малышню, погибшую под обстрелом на донецком карьере, за «горловскую Мадонну», за Славянск, за Моторолу…
Что я мог возразить  этим людям?
Да и не хотелось возражать.
Еще в 2014 году я сделал то, чего репортер, как учат на журфаках, делать не должен во имя объективности, воспарения над схваткой и прочих высокопарных принципов, - я выбрал сторону. Сторону русского мира, близких мне ментально и культурно людей, таких же русских, как и мы с вами. И я не собирался играть в напускную объективность. Потому что и за моей спиной стояли  Андрюха Стенин, Толя Клян, Антон Волошин,  Игорь Корнелюк. Все,  кто не дожил…
Эти  смутные мысли роились в голове, когда я подъезжал  к Донецку, бурлившему  в ожидании избавления. Но оно не пришло ни в тот день, ни на следующий, ни через месяц. Многие надежды той незабываемой ночи сегодня кажутся невыносимо наивными. За  полтора года мы узнали  много нового – и не всегда приятного - о нашей стране, армии, о себе. Простодушие  переплавлялось  в цинизм, мечты - в разочарования, страхи — в усталость. Понимание, что легкой победы не будет, приходило не сразу.
И приходило  очень болезненно для многих. Я в их числе. Но что не изменилось спустя два года, спустя 10 лет, так это чувство правоты и уверенность в выбранном пути. А Победа, как и дембель, неизбежна.
@sashakots