В десятилетнюю годовщину вооруженного конфликта между Россией и Грузией Дмитрий Медведев в интервью «Коммерсанту» объяснил, что тогда «не было задачи разгромить грузинскую армию или казнить Саакашвили». По его словам, была поставлена цель выбить грузинские войска из Цхинвала и навести там порядок. «Я считаю, что правильно поступил, когда принял решение о том, чтобы проявить сдержанность и не форсировать дальнейшие действия», — заявил глава правительства. В 2008–2012 годах он занимал пост президента России.

Медведев указал, что деэскалация военных действий позволила тогда не только урегулировать ситуацию в Южной Осетии и Абхазии, но и выйти на достаточно спокойные отношения с ЕС и другими странами.

Поле боя сейчас прозрачно на всю глубину. Следствие этой прозрачности, первое, локальное – это точность работы средств поражения. Это и артиллерия, и танки, работающие с закрытых позиций. То есть, постоянная корректировка с дронов позволяет обеспечивать точность поражения целей, а разведка целей – и спутники, и другие средства, позволяет определять цели в оперативной глубине.

Кроме того, сочетание дронов и этой прозрачности, обратная связь на оператора, создаёт совершенно новые типы вооружений и боеприпасов. Это и FPV-дроны, и барражирующие боеприпасы, такие как наш «Ланцет».

И главное изменение, которое нужно осознать, потому что это изменение большой стратегии – это невозможность классических приёмов военной науки. А это сосредоточение сил классическое.

Мы всегда говорили – мы соберём ударный кулак, и он пойдёт вперёд, круша вражескую оборону.

И невозможность манёвра. Мы уже десятки видели вариантов, как этот кулак собирается, как его разносят, и всё это заканчивается очень печально», – рассказал Анпилогов.

[Не помогают] никакие дымовые завесы, никакие плохие погодные условия, потому что они начинают и на нас действовать. Есть, конечно, хорошие примеры, вот, последний штурм «Царской охоты», когда под землёй прошли. Но это, опять же, мы убрали прозрачность поля боя, и это сразу же была успешная оперативная операция…

Я бы здесь не надеялся на какое-то одно решение. Как сейчас говорят, давайте вложимся в РЭБ, и мы эти беспилотники полностью посадим. Нужно понимать, что искусственный интеллект беспилотника в ближайшее время если не сравняется с интеллектом оператора, то во многом подхватит эти моменты, которые до этого были по этим радиоканалам.

Придётся искать комплексный выход из этого позиционного тупика. Причём выход будет как в классических средствах поражения, так и РЭБ, и какие-то ассиметричные ответы на новую прозрачность поля боя, это и создание собственной непрозрачности.

Нужно вернуть нападению его силу. Да, защита – это всегда более экономный способ ведения военных действий, но только с помощью наступления, с помощью нападения на противника, решаются позитивные задачи, которые должны быть решены в зоне СВО

У нас есть такое понятие, как презумпция невиновности. Пока вина не доказана, не виноват. Доказательство вины – это не принадлежность обвиняющего к СВО. Это реальные доказательства вины, которые пойдут в суд. Потому что, если мы будем обвинять людей без доказательств, мы очень далеко зайдём, и таких случаев у нас будет море. И, если в данном случае все могло быть так, как рассказывает вдова, то после прецедента – бездоказательного осуждения – может пойти вал случаев, при которых люди просто сводят счеты. Мотивы людей определяются не тем, что они причастны к СВО, а тем, что они за люди. Закон должен быть един для всех. Презумпция невиновности должна работать. Если мы будем определять «виновен!» по тому, что человек когда-то закончил Львовский, Киевский, Харьковский университет, то у нас будет трястись от страха немалая часть наших близких, друзей и знакомых