Как работает RICO
Постараемся подробно выяснить, чем этот закон выделяется среди прочих положений американского уголовно-процессуального кодекса.
Суть скрыта в названии: «The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act» — «Закон о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях». Под «рэкетом» закон понимает львиную долю преступных действий, не относящихся к чистому рэкету (то есть сбору дани), но служащих цели обогащения или повышения статуса. В чём заключается новация и важность закона?
Если вкратце, то это наказание преступников за сам факт членства в преступном сообществе. За полный список противозаконных действий (убийство, поджоги, взяточничество, вымогательство, грабёж, ввоз нелегалов, педофилия — в общем, практически всё, что является преступлением; более подробное руководство можно посмотреть здесь) можно судить не только индивидуума, но и целую группу людей [или юридическое лицо], даже не участвовавших в этом напрямую. Главное — тесная связь с обвиняемым членством в определённом сообществе. Это если выражаться юридическим языком. По факту, это закон, нацеленный на подавление преступных сообществ и связанных с ними групп.
То есть раскручивается вся цепочка — не только непосредственно совершившие преступление, но и те, кто отдал приказ, имел с него какую-то выгоду (или знал и не донёс) или пособничал. Более того, прорабатываются даже родственники и близкие участников преступной группы. Давайте рассмотрим это подробнее — здесь сама суть закона.
В теоретической части закона это выглядит следующим образом. Участник преступной группировки совершает преступный акт любого характера. Действие не обязательно приводит к его обогащению, оно может повысить его статус в преступной группе, открыть новые возможности и так далее. Формулировки очень расплывчатые, так что к RICO можно притянуть огромный пласт действий преступника, вплоть до «сбил прохожего пока ехал на стрелку к пацанам».
Итак, преступление совершено, преступник известен. Дальше алгоритм раскручивается следующим образом: следователи ищут и находят доказательства как его действий, так и его членства в преступной группировке; находят ещё больше сведений, и в момент, когда полиция накрывает всю банду и предъявляет обвинения, следователи пришивают к делу родственников и близких задержанных преступников. Почему? Потому что родственники и близкие могли и, скорее всего, являлись бенефициарами действий преступника. Доказать это довольно легко (с точки зрения обвинения из-за самого факта наличия близкой связи), а вот доказать обратное — чудовищно сложно.
Приведём абстрактный пример. Предположим, что вы студентка, сожительствуете с лихим и опасным членом банды угонщиков автомобилей. В его дела вы принципиально не вникаете и не знаете, чем он занимается — но доказать это в суде будет затруднительно. Но если он подарил вам, например, смартфон, то вас непременно притянут к делу — вы бенефициар. Тут, правда, нужно будет доказать, что смартфон был им куплен на деньги, полученные от незаконной деятельности. Но уверенно доказать обратное будет еще сложнее. Да что там подарки, к делу можно пришить даже оплату коммунальных услуг или покупку продуктов (живете и обедаете вы вместе, это установить нетрудно). Ну хорошо, тут мы немного сгущаем краски. На деле полиция будет работать с намного более очевидными и простыми следами, ведущими от преступника к вам, но RICO очень, очень расширяет возможности детективов.
Закон одинаково хорошо работает как с небольшими бандами, так и с крупными группировками. Эти четыре буквы магическим образом превращают небольшой срок в 3-5 лет за вымогательство, совершенное в одиночку, в четверть века за решеткой — «в составе преступной группы».
Это делает RICO идеальным оружием в борьбе как с традиционными криминальными синдикатами, так и с этническими ОПГ. Ведь известно, что сами преступники в этнокриминале — это лишь вершина пирамиды. Ее тело и основание составляют многочисленные родственники, друзья, братья, тети, сваты и так далее. Они могу не принимать непосредственного участия в преступных схемах, но так или иначе контактируют с преступниками, зачастую «кормятся» за счет их темных дел и защищают их в легальном и нелегальном поле (вспомним дело Мирзаева). Это делает этнические ОПГ особенно опасными. В той же РФ государство взаимодействует с диаспорами как с отдельными субъектами права, когда речь идет о резонансном криминальном деле с участием представителей меньшинств.
Мирзаев в больнице с «группой поддержки»
RICO же переводит всех бесчисленных «заинтересованных пассивных наблюдателей» в категорию соучастников и членов большого преступного сообщества. Ведь нарушением закона RICO является и вложение незаконно полученных средств во вполне легальный бизнес.
Скажем, заработанные от продажи наркотиков деньги инвестируются в открытие вполне легальной шашлычной. И по итогам судебного дела это предприятие конфискуется, даже если принадлежит оно не непосредственному участнику ОПГ, а записано на двоюродного племянника брата жены. То есть по результатам расследования общество и государство возвращают то, что у них было украдено прямо и косвенно — если не с процентами, то в виде вполне ликвидного актива.
Возможное приложение закона RICO в России
Закон настолько хорош, что его можно хоть сейчас переводить на русский и с незначительными изменениями принимать в России. Но какие именно проблемы поможет решить русский аналог RICO? Начнём с темы, заявленной в самом начале — этнических ОПГ. Это будет тем более справедливо, что самые громкие дела RICO в Америке прошли как раз под знаменем борьбы с итало-американскими ОПГ.
