Таким образом, по плану боя надводные корабли должны были принять на себя первый удар аргентинской авиации, нанести атакующим самолётам максимально возможные потери, любой ценой сорвать атаку на десант и транспорта для него, и только потом, когда аргентинцы уже освободившиеся от бомб выходили бы из атаки, в дело вступали бы «Харриеры». Наведение самолётов на противника тоже должно было обеспечиваться кораблями. Вудвард в своих мемуарах пишет прямым текстом – мы вели войну на истощение против аргентинской авиации. Корабли в проливе были поставлены под расстрел, с задачей не допустить срыва десанта и если бы они «кончились» быстрее, чем аргентинские самолёты, то война была бы проиграна. Чуть позже, когда британцы адаптировались к обстановке, «Харриеры» стали перехватывать аргентинские самолёты и до того, как они атаковали британские корабли. Но сначала было не так. 21 мая 1982 года в первой половине дня британцы поставили «чистый» эксперимент – приняли бой с авиацией не имея поддержки с воздуха, а имея работу «Харриеров» на отсечение уходящих аргентинцев – при всей её важности, она оказывала нулевое влияние на безопасность кораблей под ударом

Первый раз «Харриеры» сработали на срыв атаки только после 14.00. До этого кораблям приходилось драться одним, да и потом в основном аргентинские самолёты пробивались к кораблям с бомбами и отбивать их атаки кораблям преимущественно приходилось самим.

21 сентября был одним из самых тяжелых дней для англичан. Из семи боевых кораблей, вступивших в бой один – фрегат «Ардент» — был уничтожен аргентинцами, «Энтрим» серьёзно повреждён и не мог стрелять, но остался на плаву и сохранил ход, «Аргонот» был серьёзно повреждён и потерял ход, но мог применять оружие, ещё два корабля имели серьёзные повреждения снижавшие их боеспособность.

И это при том, что аргентинцы сделали пятьдесят самолёто-вылетов против британских сил. В узком проливе, где всё как на ладони и нет места для манёвра.

При этом надо понимать, что единственный потерянный в тот день надводный корабль – «Ардент» погиб из-за неработающего ЗРК. Первый удар, который не погубил корабль, но стоил ему боеспособности, был пропущен именно из-за этого, будь корабельный ЗРК исправен, «Ардент» бы, скорее всего не был потерян.

В дальнейших боях роль «Харриеров» непрерывно росла, и именно они обеспечили большинство потерь атакующих самолётов. Если выделить из общего списка сбитых аргентинских штурмовиков и истребителей только те, которые погибли в момент отражения британцами атак на свои корабли, то окажется, что «Харриеры» сбили чуть больше половины всех этих самолётов, а корабли – чуть больше трети. Роль «Харриеров» в истощении аргентинских сил была, таким образом, крайне важна, но надо понимать ,что большинство своих жертв они настигли уже после того, как те сбросили бомбы на британские корабли. Да и наводили их на цели с кораблей.

АТАКА

А самолет, осуществляющий поиск корабля со стороны острова Готланд, наконец, обнаружил группу кораблей, два из которых на экране РБП выглядели крупнее, а остальные выстроились наподобие фронта. Нарушив все запреты не снижаться ниже 500 м, экипаж прошел между двумя боевыми кораблями на высоте 50 м, которые он определил как большие противолодочные корабли (БПК). Между кораблями было 5-6 км, на борту одного из них четко был виден искомый бортовой номер. На КП полка сразу же пошел доклад об азимуте и удалении корабля от аэродрома Тукумс, а также запрос подтверждения на его атаку. Получив разрешение на атаку, экипаж выполнил маневр и атаковал корабль с высоты 200 м спереди сбоку под углом 20-25 градусов от его оси. Саблин, управляя кораблем, грамотно сорвал атаку, энергично сманеврировав в сторону атакующего самолета до курсового угла, равного 0 градусов.
Бомбардировщик вынужден был прекратить атаку (попасть при бомбометании с горизонта в узкую цель было маловероятно) и со снижением до 50 м (экипаж все время помнил о двух ЗРК типа "ОСА") проскочил прямо над кораблем. С небольшим набором до высоты 200 м выполнил маневр, называемый в тактике ВВС "стандартный разворот на 270 градусов", и атаковал корабль повторно сбоку сзади. Вполне обоснованно предположив, что корабль будет выходить из-под атаки маневром в противоположную сторону от атакующего самолета, экипаж атаковал под таким углом, чтобы корабль до сброса бомб не успел развернуться до курсового угла самолета, равного 180 градусов.

Произошло именно так, как и предполагал экипаж. Саблин, конечно, стремился не подставить борт корабля, боясь топ-мачтового бомбометания (но он не знал, что у бомбардировщика нет тех авиабомб, которые нужны для этого способа бомбометания). Первая бомба серии попала прямо в середину палубы на юте корабля, разрушила при взрыве палубное покрытие и заклинила руль корабля в том положении, в котором он находился. Другие бомбы серии легли с перелетом под небольшим углом от оси корабля и никаких повреждений кораблю не причинили. Корабль стал описывать широкую циркуляцию и застопорил ход.

Экипаж, выполнив атаку, стал резко набирать высоту, держа корабль в поле зрения и пытаясь определить результат удара, как увидел серию сигнальных ракет, пущенных с борта атакованного корабля. Доклад на КП полка прозвучал предельно кратко: ракеты пускает. В эфире и на КП полка мгновенно установилась мертвая тишина, ведь все ждали пусков ЗУР и не на минуту об этом не забывали. Кому они достались? Ведь колонна наших одиночных самолетов уже подходила к точке нахождения корабля. Эти мгновения абсолютной тишины лично мне показались длинным часом. Через какое-то время последовало уточнение: сигнальные ракеты, и эфир буквально взорвался разноголосым гвалтом экипажей, пытающихся уточнить свою боевую задачу. И в этот момент опять эмоциональный вскрик командира экипажа, находящегося над кораблем: да не потому же сработал!

Что поделаешь, на войне, как на войне. Это первый экипаж колонны полка выскочил на один из кораблей преследования и сходу его атаковал, приняв за мятежный корабль. Атакованный корабль от падающих бомб уклонился, но ответил огнем из всех своих зенитных автоматических орудий. Стрелял корабль много, но мимо, и это объяснимо. Пограничники вряд ли когда в жизни стреляли по "живому", мастерски маневрирующему самолету.

Ещё раз – корабль не сопротивлялся и находился в территориальных водах СССР. Его координаты, курс и скорость были переданы ударной авиации без задержек. При этом один только факт экстренного вылета полка на удар в реальной боевой обстановке и несколько ошибок при организации вылета чуть не закончились катастрофами как на взлёте, так и над морем. Чудом не были потоплены «свои» корабли. Чудом огнём пограничников не был сбит ни один самолёт. Это, кстати говоря, обычный военный хаос, неизбежный спутник внезапно начинающихся боевых действий. Потом у всех «набивается рука», и он пропадает, полки и дивизии начинают работать с точностью хорошо отлаженного механизма.

Если противник даст время.

Надо понимать – в реальной боевой обстановке при необходимости обеспечить удар по настоящим вражеским кораблям, было бы тоже самое – и сбой при взлёте, и последовательный выход на цель отдельными звеньями и эскадрильями, с расстрелом атакующих самолётов корабельным ЗРК, и потеря цели, и удары по своим. Только потери от корабельных ЗРК были бы настоящими – противник точно не стал бы никого жалеть. При этом гипотетическое наличие на вылетевших самолётов ПКР само по себе ничего бы не дало – авиационная ПКР производит захват цели на носителе, чтобы её запустить, носитель должен найти атакуемый объект и верно его опознать. А это в описываемом боевом эпизоде не получилось, причём по объективным причинам.

Так удары по надводным кораблям выглядят в «изнутри» реальном мире.