Еще один аргумент в пользу использования стратегических неядерных возможностей в локальных войнах связан с базированием стратегических носителей вне зоны боевых действий. Базирование в стратегической глубине в совокупности с возможностями пуска дальнобойных средств поражения без захода носителей в зоны ПРО-ПВО практически исключает боевые потери носителей. Этого преимущества лишены объединенные стратегические командования группировок сил общего назначения, потери которых в военных действиях неизбежны. С учетом отмеченных выигрышных аспектов стратегического неядерного оружия, представляется целесообразным рассматривать его
в роли основного средства завоевания стратегической инициативы в любой локальной войне. При этом на силы общего назначения ложится задача окончательного разгрома локального неядерного противники или принуждения его к капитуляции. В сущности, речь идет о стратегии гарантированного предотвращения локальных войн с неядерными противниками, а при необходимости — пресечения их агрессии против Российской Федерации или ее союзников при минимальных потерях личного состава, вооружения и военной техники.
На региональном уровне потенциал СНЯО представляется целесообразным ориентировать на решение деэскалационных задач в попытках остановить военные действия с превосходящими противниками в неядерной фазе и в определенной мере смягчить резкость перехода от несработавшего в кризисных условиях сдерживания угроз к их пресечению крайними средствами. В этом смысле стратегическое неядерное оружие выступает как инструмент повышения гибкости механизма стратегического сдерживания крупных неядерных угроз, давая дополнительные шансы на деэскалацию военных действий до перехода ядерного порога в региональных войнах.
На глобальном уровне возможные задачи СНЯО могли бы быть связаны с созданием неядерных барьерных зон развертывания противостоящих стратегических сил, в том числе глобальной системы ПРО США, в частности ее морского эшелона, и силового контроля их боевых возможностей в интересах поддержания требуемого уровня эффективности ответных действий отечественных СЯС. Еще одной задачей могла бы явиться управляемая противоценностная эскалация военных действий. Она решается посредством поражения уязвимых к неядерному воздействию объектов, например объектов топливно-энергетических комплексов, воздействие по которым чревато нанесением ощутимого ущерба в дозированных пределах. Потенциальная угроза наращивания мощи таких ударов с учетом перспективы возможных ядерных продолжений призвана дополнительно стимулировать превосходящих противников к воздержанию от реализации агрессивных планов и стремлений идти до победного конца любой ценой.
Нужно сказать, что по эффективности противоценностной борьбы стратегическое неядерное оружие не может создать тотальной военно-экономической альтернативы ядерному оружию. По этой причине основным инструментом глобального и регионального сдерживания по-прежнему остается ядерное оружие, превосходящее обычное оружие, в том числе и новейшее, по критерию «эффективность—стоимость». Этот вывод следует особо подчеркнуть: стратегическое неядерное оружие не является рациональной военно-экономической альтернативой ядерному оружию в решении задач глобального и регионального стратегического сдерживания. Отсюда следует, что поиск критериев достаточности стратегических неядерных возможностей целесообразно ограничить решением ключевых задач локальных войн. В первую очередь это задачи в борьбе за стратегическую инициативу: завоевание господства в воздухе и на море; изоляция района боевых действий; дезорганизация управления группировками противника, поражение ключевых объектов военной инфраструктуры и др.
Чтобы потенциальное участие России в той или иной локальной войне не провоцировало агрессии на других стратегических и операционных направлениях, представляется целесообразной концепция одновременного силового сдерживания (пресечения) двух локальных войн. Гипотетическая агрессия со стороны третьего локального противника концептуально бы трансформировалась в крупномасштабную при соответствующей актуализации ядерного фактора обеспечения военной безопасности. Сверстанный под задачи локальных войн стратегический неядерный потенциал является многоцелевым ресурсом, применимым для решения в том числе деэскалационных задач регионального и глобального сдерживания.
С учетом предлагаемого видения роли и места стратегических неядерных вооружений представляется уместной констатация объективной трансформации отечественной концепции стратегического сдерживания к трехуровневой модели (концепции). В ее рамках традиционный механизм ядерного сдерживания, дополненный стратегическими неядерными возможностями, парирует крупные ядерные и неядерные угрозы на глобальном и региональном уровнях. При этом стратегические неядерные возможности рассматриваются в роли гибкого инструмента парирования, в том числе локальных неядерных угроз военной безопасности России и ее союзников.
Основные цели и пути нейтрализации глобальных, региональных и локальных угроз военной безопасности в рамках трехуровневой концепции стратегического сдерживания отражают следующие основные положения:
• СЯС при поддержке нестратегического ядерного оружия и стратегического неядерного оружия обеспечивают глобальное ядерное сдерживание с опорой на эффективный потенциал ответных действий СЯС в любых условиях стратегической обстановки;
• ядерное оружие (СЯС и НСЯО) во взаимодействии с СНЯО выполняет роль сдерживания, деэскалации и пресечения крупных неядерных угроз, в том числе коалиционных;
• СНЯО дополняет механизм ядерного сдерживания, способствует достижению целей стратегического блокирования локальных неядерных угроз военной безопасности и обеспечивает невозможность сползания ядерного порога в сферу локальных войн и вооруженных конфликтов.
В предлагаемом видении СЯС, НСЯО и СНЯО выступают как централизованно управляемые ресурсы решения задач глобального, регионального и локального стратегического сдерживания, подлежащие совместной оптимизации без их традиционного разделения по сферам
и уровням влияния, где СЯС решают задачи глобального сдерживания, НСЯО — регионального, а задачи локальных войн всецело возложены на силы общего назначения. В сущности, речь идет о системной интеграции разнородных ресурсов для решения разноплановых задач в новой постановке, открывающей новые горизонты дальнейших исследований в данном направлении.
В современном мире тенденции системной интеграции как в зарубежном, так и в отечественном военном деле набирают ход. В частности, данная тенденция проявляется в укрупнении форм стратегических действий Вооруженных Сил РФ при одновременном сокращении спектра отдельно выделяемых стратегических операций. Один из перспективных вариантов системы стратегических действий ВС РФ включает две стратегические операции:
• операция стратегических сил сдерживания (ОССС);
• операция сил общего назначения (ОСОН).
В перспективе, надо полагать, грани между ОССС и ОСОН сольются в единую стратегическую операцию. Предпосылки к тому уже сейчас проглядываются с позиций рассмотренных тенденций обновления российской концепции стратегического сдерживания, деэскалации и пресечения угроз военной безопасности. В ней стратегические наступательные силы в лице СНЯО уже вписаны в традиционную сферу сил общего назначения в части решения задач локальных войн. В этом свете четкое разделение стратегических сил сдерживания и сил общего назначения между ОССС и ОСОН рушится. В сущности, это предвестие дальнейших интегративных объединений в направлении к единой стратегической операции.
Конечная цель такой операции проста и прозрачна: оптимизировать использование всех систем
и средств вооруженной борьбы для обеспечения эффективного решения задач глобального, регионального и локального стратегического сдерживания агрессии, а при необходимости — локализовать ее масштабы и нейтрализовать.
Столь же проста и прозрачна единая цель развития всех систем и средств вооруженной борьбы: обеспечить эффективное решение задач глобального, регионального и локального стратегического сдерживания внешней вооруженной агрессии с учетом ограниченности выделяемых на оборону ассигнований.
Ко подсказал 0. точнее -1
