Полет в никуда: Россия тратит миллиарды на космос и копейки на инженеров. Куда уходят деньги? - Большая статья с таким заголовком была опубликована, а затем скоропостижно удалена с сайта Ленты.ру, о чем свидетельствует ссылка из кэша гугла. Это прекрасное журналистское расследование авторства Владимира Корягина абсолютно точно стоит вашего внимания. Во что превратилась наша космическая Одиссея и почему? Это развал, Юра, мы все прое#али, прости
Полет в никуда. Россия тратит миллиарды на космос и копейки на инженеров. Куда уходят деньги?
Lenta.ru December 11, 2018
Сергей Савостьянов / ТАСС
Советский Союз занимал ключевые позиции в науке всю вторую половину XX века, что не помешало современной России остаться на задворках технологического развития. Особенно остро это переживает космическая отрасль: страна утратила лидерские позиции в исследовательской сфере, затем потеряла рынок создания коммерческих космических спутников, а теперь роняет спутники и ракеты. Страдающая от десятилетий хронического недофинансирования, истощенная чехардой руководства и постоянной сменой планов развития отрасль пока еще что-то может, но верить в ее будущее все сложнее. Почему обслуживающие российский космос предприятия близки к краху и как выживают их сотрудники — разбиралась «Лента.ру».
Призрак надежды
Россия все еще имеет эксклюзивный статус ключевого партнера США по программе Международной космической станции, но связанный с ней исторический этап освоения космического пространства, похоже, завершается. По сути, все деньги идут от США: с 2011 года NASA за доставку астронавтов на МКС перечислило «Роскосмосу» 2,6 миллиарда долларов. Впрочем, это не позволило найти средств на создание полноценных космических группировок, способных приносить реальную пользу экономике России и людям. Единственным, пусть и с оговорками, исключением является ГЛОНАСС.
Русская посадка
Американцы снова на Марсе. Куда сядет Россия?
Ни нормально работающей спутниковой системы связи, ни полноценной группировки дистанционного зондирования Земли все еще не создано. Последний автоматический аппарат для исследования космоса, печально известный «Фобос-Грунт», остался в 2011 году, а его миссия закончилась крахом. Единственным российским научным космическим аппаратом мирового значения остается уже серьезно превысивший запланированный срок работы космический радиотелескоп «Спектр-Р».
Не слишком оптимистичную картину дополняет статистика. В 2018 году (по данным на начало декабря — прим. «Ленты.ру») Россия в 2,5 раза проигрывает по числу запусков Китаю и в два раза — США (только ракета-носитель Falcon 9 компании SpaceX была пущена в 2018 году 17 раз — на один раз больше, чем все космические запуски России даже с учетом двух ракет-носителей «Союз-СТ-Б» Европейского космического агентства — прим. «Ленты.ру»).
В 2018 году Роскосмос запустил всего четыре собственных гражданских космических аппарата — два «Канопус-В» и два ГЛОНАСС; еще пять аппаратов вывели на орбиту российские военные. Китай, для сравнения, вывел на орбиту 69 космических аппаратов (еще один был потерян — прим. «Ленты.ру»), а количество спутников «под флагом» США с начала года увеличилось на 124 единицы (по большей части это малые космические аппараты — прим. «Ленты.ру»).
Бросок кубиков
Несмотря на низкое качество бытовой техники, с электроникой в Советском Союзе все было не так уж плохо. Приборы оборонной промышленности и космоса были больше и тяжелее иностранных, потребляли много энергии, но задачи свои выполняли не хуже. Достаточно посмотреть на успехи автоматических аппаратов, пилотируемой космонавтики, надежность космических кораблей, летающих и сегодня, а также уникальных разработок наподобие «Бурана».
Любой космический аппарат состоит из определенных узлов и элементов — двигателей, солнечных батарей, механических связок, огромного количества датчиков и электроники, которая всем этим управляет. Именно последние компоненты являются наиболее сложными по всем параметрам. Космическая электроника в СССР пусть и развивалась своим путем, несколько изолированным от мировых тенденций, но развитие это было программным и шло по заранее определенным планам, в рамках отлаженной системы управления и производства.
Энергохлам
Россия тратит миллиарды на ракетные двигатели. Они устарели и никому не нужны
Развитие остановилось после того, как система была сломана и лишена финансирования. Почти все кооперационные связи предприятий были разрушены, отрасль начала переход на иностранные комплектующие, которые оказались технологичнее имеющихся и давали проектировщикам больше возможностей. Выкинутые на рынок конструкторские бюро, руководство которых не умело, но было вынуждено работать по новым правилам, начали активно бороться за выживание, используя личные связи и все доступные лоббистские возможности для получения заказов.
В результате появилось множество одинаковых решений, которые продвигались «под ковром», по личным договоренностям, а не открыто соревновались на рынке. Под каждый космический аппарат создавались новые бортовые приборы, новые наземные системы разных разработчиков и производителей, и все это плохо увязывалось друг с другом. В результате выделяемые отрасли деньги, которых становилось все меньше, попросту распылялись.
Предпринимались и попытки покупать для российских спутников иностранные приборы — в частности, целевую аппаратуру. Но оказалось, что никто не спешил продавать России даже аппаратуру для метеорологических спутников, да и цена таких приборов была непосильной для оскудевшего бюджета космической промышленности.
Дешевый фокус
Несмотря на все пертурбации, в России все еще сохранились несколько сильных инженерно-конструкторских школ, объединившихся вокруг крупнейших предприятий отрасли. И сейчас они вымирают: людей среднего возраста там почти нет, а те, кто есть, зачастую просто не нашли иных вариантов трудоустройства на рубеже веков.
Проблема кроется и в молодых кадрах, которые идут в космическую индустрию. Если раньше отбирали лучших из лучших, то теперь мало кто из молодых людей, закончивших, например, МГТУ имени Н.Э. Баумана, захочет получать зарплату на уровне уборщика в торговом центре, работая в советских интерьерах с текущими унитазами и общей бытовой неустроенностью, на устаревшем оборудовании с по-военному отформатированным руководством, которое больше беспокоится не о развитии, а о том, чтобы прикрыться от вышестоящего начальства тоннами бумажек.
Полетали и хватит
«Роскосмос» отдаст все за самую бесполезную ракету России
Первое, с чем сталкивается каждый, кто устраивается на работу на российское предприятие космической промышленности, — это бюрократия. Нормальный современный человек просто впадает в ступор от количества бумаг и подписей, которые надо собрать для выполнения элементарных ежедневных задач.
Для понимания всей плачевности ситуации достаточно представить себе выпускника вуза, скорее всего, ведомого романтикой космоса (других объективных причин, к сожалению, нет), который приходит на работу и вместо применения своих навыков большую часть времени выполняет полностью бессмысленную бумажную работу. И все это — несмотря на наличие безумного по меркам современных компаний количества административных сотрудников.
Тем не менее, по данным «Роскосмоса», «за последние пять лет количество работников, принятых на работу в организации ракетно-космической отрасли непосредственно после окончания учебного заведения, составило более 10 тысяч человек. Из них после окончания вузов — 80 процентов, после окончания ссузов — 20 процентов».
Канопус-В
Никакого электронного документооборота, который постоянно декларируется, на практике нет: отправляемые бумаги зачастую распечатываются, а потом заново сканируются просто в силу того, что существенная часть руководства предприятий — люди в возрасте, которые не хотят и не умеют пользоваться компьютерами. Получить хороший компьютер, нужный прибор или станок, закупить нужные для работы комплектующие да и просто починить текущий унитаз или неработающий принтер можно только в совершенстве освоив всю эту бюрократию. И даже в этом случае любая из перечисленных процедур может занять месяцы.
Поэтому практически в каждой российской компании некосмического профиля выпускников ждут не только лучшие условия труда, но и большие возможности для профессиональной реализации. Не говоря уже о том, что на таком фоне лучших российских специалистов могут без каких-либо проблем отбирать конкурирующие иностранные космические корпорации.
Чужие деньги
Средняя зарплата в NASA составляет 8,7 миллиона рублей в год, или 725 тысяч рублей в месяц. Этот средний уровень совпадает с уровнем дохода ведущего инженера NASA. В частных компаниях США зарплаты определяются индивидуально и могут быть даже выше.
Более того, NASA каждый год повышает зарплаты сотрудникам, предоставляет солидные выплаты за достижения и инновации, оплачивает хорошую медицинскую страховку, страхование жизни, страхование в путешествиях, гарантирует стопроцентные выплаты в случае больничных, выплачивает подъемные при смене места жительства. А в случае необходимости компенсирует разницу в доходах по сравнению с частными компаниями. Более того, сотрудники NASA могут уйти на пенсию с сохранением всех выплат уже в 57 лет.
Повелитель батута
Раньше он топил такс, а теперь убивает «Роскосмос». На кону сотни миллиардов
Для российских ученых и инженеров большая часть этого списка — мечты. Безусловно, топ-менеджмент компаний получает все и даже больше. Но остальные сотрудники могут надеяться лишь на постоянно деградирующую отечественную бесплатную медицину, оплату отпусков и больничных исходя из размера оклада, который чаще всего в разы ниже и без того невысокого дохода.
О доходах простых инженеров можно судить по объявлениям с популярных в России рекрутерских сайтов.
Так, «инженер космических аппаратов» в знаменитом КБ им. Лавочкина получает57 тысяч рублей в месяц (что даже ниже средней зарплаты по Москве), а в РКС — зарплата инженера-конструктора «от 50 тысяч рублей». И это в Москве, а в регионах доходы специалистов еще ниже. Более того, даже сварщик на российском космическом предприятии получает меньше, чем на Украине. Высоки ли шансы этих предприятий привлечь даже не лучших, а хотя бы просто хороших специалистов?
Скриншот: hh.ru
В «Роскосмосе» объяснили «Ленте.ру», что «сравнение средней заработной платы по городу Москве со средней заработной платой отдельных категорий работников не совсем корректно». В пресс-службе государственной корпорации отметили, что «пользователи социальных сетей чаще всего обсуждают сравнение заработных плат в регионе и своих собственных заработных плат, забывая то, что "статистика" отражает уровень заработной платы до вычета подоходного налога, а люди учитывают свою заработную плату, которую видят в СМС-сообщении при начислении им заработной платы на банковский счет». Наконец, в «Роскосмосе» рассказали, что «значимая часть инженеров в КБ им. Лавочкина и в РКС все-таки не "получает", а "зарабатывает", и что заработная плата работников ракетно-космической промышленности, в том числе инженеров, отличается у разных работников в зависимости от уровня компетенций и результативности труда конкретных работников, даже одной должности».
«Если говорить о цифрах, то, например, средняя заработная плата инженеров КБ им. Лавочкина в городе Химки за 1-е полугодие 2018 года превышает уровень 66 тысяч рублей, а средняя заработная плата в целом по предприятию превышает среднюю заработную плату не только по Московской области, но и по городу Москве», — резюмировали в госкорпорации.
В «Роскосмосе» также рассказали, что «средний возраст работников организаций ракетно-космической отрасли по итогам 2017 года снизился и составил 45,3 года по сравнению с 45,6 года по итогам 2016 года».
Цех Государственного космического научно-производственного центра имени М. В. Хруничева
Тем не менее большая часть сотрудников — люди преклонного возраста и совсем молодые, вынужденные отрабатывать целевое обучение или просто не сумевшие найти другую работу. Мотивации у них нет, они постоянно ищут новое место работы — в результате текучка кадров огромна. И это сильно контрастирует с иностранным подходом, где нормальным считается 20-30 процентов сотрудников с опытом работы на одном месте от 5 до 10 лет — это в большинстве своем люди 30-40 лет.
Зато Россия может гордиться экстремально низкими ценами на космические аппараты. К примеру, на два больших геостационарных спутника «Электро-Л» планируется потратить всего 6 миллиардов рублей (здесь и дальше приводится в пример этот метеорологический аппарат, поскольку информация по нему и его аналогам в США открыта и легкодоступна — прим. «Ленты.ру»). Контракт на два аналогичных аппарата GOES-R в США составил 1,09 миллиарда долларов, или 72 миллиарда рублей. Различие более чем в 10 раз при сопоставимых характеристиках аппаратов.
В то же время зарабатывающие колоссальные по меркам рядового инженера космической отрасли чиновники с гордостью рассказывают, какие у нас хорошие технологии и кадры: «не только не уступаем, но и превосходим…».
На самом деле они гордятся экономией на людях, которая ведет к тому, что скоро ничего подобного у нас никто не будет делать вообще.
Та же РКС, сотрудники которой разработали многозональное сканирующее устройство для «Электро-Л», судя по данным с рекрутерских сайтов, получают по 50 тыс рублей, а их коллеги из Harris, которые делали аналогичное устройство для GOES-R, — от 400 до 600 тысяч рублей в месяц. Это при медианной зарплате в США 250 тысяч рублей в месяц.
Красивая жизнь
В России все больше экономят на науке. Это касается даже не хронически нищего Института космических исследований РАН, но и перспективных разработок промышленности. О необходимости создания приборов, двигателей и механизмов с повышенными характеристиками вспоминают только тогда, когда тот или иной элемент требуется для установки на аппарат.
Разработка перспективных приборов в СССР раньше и на Западе сейчас — это устойчивая система, в рамках которой постоянно выделяются деньги на проведение исследований и опытных работ. Даже если такие работы заканчиваются отрицательным результатом — это тоже результат, который позволяет двигаться дальше. Прикладная наука, а тем более такая ее передовая часть, как космическая промышленность, — это всегда движение методом проб и ошибок.
Маскам тут не место
Пока США запускают ракеты, в России пьют водку и закусывают колбасой
Сложный прибор невозможно сделать за пару лет. На это иногда требуется лет 7-10. Для того же GOES-R аппаратура разрабатывалась с 2001-го по 2017 год, а контракт с головным производителем на создание спутников был подписан в 2009 году. В результате корпорация Harris поставила Lockheed Martin (головному разработчику и подрядчику космического аппарата и по совместительству крупнейшей военно-промышленной корпорации в мире — прим. «Ленты.ру») готовый отработанный прибор. Им не надо было в спешке делать что-то за пару лет по внезапно свалившемуся на голову заказу.
В России же до сих пор все работы выполняются по так называемым расчетно-калькуляционным материалам. Это сугубо формалистский подход к учету трудозатрат, материалов и стоимости испытаний, дающий сумму, на которую может рассчитывать предприятие. Бюрократия, не учитывающая технологических реалий, создает временные «ножницы». В документах существует космический аппарат, а в нем — целевой прибор.
МКС
Сам космический аппарат создается около пяти лет. Создать за такой срок новый прибор с учетом отсутствия комплектующих, материалов и прочих переменных невозможно. В идеале к началу этого пятилетнего периода прибор уже должен существовать в виде опытного образца. А для этого и финансирование должно выделяться раньше. В итоге пропущены такие фазы, как научные исследования, работы по изучению материалов, комплектующих, свойств и предполагаемых характеристик прибора в будущем.
Когда деньги все же доходят до предприятия, они выделяются поэтапно, незадолго до выполнения определенных в бумагах видов работ. Если что-то идет не так, требуется дополнительная доработка или испытания, что остается предприятию — просто закрыть глаза на существующие недоработки и понадеяться на авось, потому что ни денег, ни времени на то, чтобы сделать все правильно, все равно нет. Аналогичная ситуация наблюдается и в оборонной промышленности, где результаты и документацию и вовсе можно не показывать, сославшись на секретность.
В результате такая мелочь, как неправильно припаянные на заводе разъемы или какие-нибудь ошибки в кабельных сборках, ведут к переносу сроков запуска аппарата, а в худшем случае (если их не выявляют или надеются на авось) — к его потере. Экономия очень сомнительная.
России пора определиться, чего она хочет больше — летать в космос или экономить на делающих это возможным людях и научных исследованиях. Если она хочет оставаться космической державой — на это надо выделять больше денег, их распределение должно быть справедливее, а контроль за расходованием — не только жестким, но и интеллектуальным: проверяющие структуры должны обладать компетенциями для понимания того, где деньги выводятся налево, а где их перерасход обусловлен объективными потребностями.
Формализм и бюрократия плохо сочетаются с высокими темпами технического развития. История советской космической отрасли 1950-1970-х годов — хороший пример того, как можно без этого обойтись и чего можно благодаря этому достигнуть.
Если бы эти процессы развивалась по рыночным условиям и никто не мешал бы бизнесу и конкуренции, не понадобилось бы даже дополнительных вложений. В подобных условиях Центр имени Хруничева и РКК «Энергия» могли бы выйти на самоокупаемость, но теперь поздно. Шансы выжить остались у НПО «Энергомаш»и РКЦ «Прогресс», но их деньги отправляются в общий котел.
«Луна-глоб» Изображение: НПО имени Лавочкина
У России осталось два выхода: оставить все как есть или попытаться сохранить хотя бы то, что осталось, — людей, научные школы и коллективы, которые государство вынуждает перерождаться в бесплодных бюрократических монстров, способных лишь осваивать бюджеты и строить потемкинские деревни.
«Вопросы, остро стоящие на повестке дня команды госкорпорации "Роскосмос", есть, и, безусловно, тема обеспечения конкурентоспособности заработной платы персонала отрасли актуальна. Как говорится, самый ценный капитал — это люди, и кадры решают все. Поэтому ракетно-космической промышленности нужны компетентные, умеющие и по-настоящему мотивированные на результат профессионалы всех категорий персонала, от рабочего до руководителя предприятий. Без конкурентных подходов к оплате труда сохранить нужных профессионалов, и тем более привлечь — задача утопическая. Работа в данном направлении активно ведется, и цель в краткосрочном периоде — обеспечить уровень средней заработной платы в организациях госкорпорации "Роскосмос" не менее чем +10 процентов от уровня средней заработной платы по регионам присутствия. Вместе с тем рост заработной платы должен сопровождаться ростом производительности труда и эффективности работы предприятий по всем направлениям деятельности, и данная работа в настоящий момент интенсивно ведется», — рассказали «Ленте.ру» в пресс-службе «Роскосмоса»
Автор: Владимир Корягин
Конец