ФНС протестирует налог для самозанятых в четырех регионах
С 1 января 2019 года Федеральная налоговая служба (ФНС) в течение полугода будет тестировать новый налог для самозанятых в Москве, Московской и Калужской областях, а также в Татарстане. Об этом на встрече с президентом России Владимиром Путиным заявил глава ведомства Михаил Мишустин.

«Это в первую очередь должен быть механизм удобного интерфейса между людьми и налоговой службой для того, чтобы было достаточно просто зарегистрироваться и практически в один клик исполнить обязательства перед государством»,— отметил господин Мишустин. Он добавил, что уже создано мобильное приложение, которое позволит регистрироваться в налоговой службе и оплачивать налог.

Ввести со следующего года налог на профессиональный доход, который будут платить самозанятые граждане, предложил Минфин. Предполагается, что ставка налога составит 3% при оказании услуг физлицам и 6% — юрлицам. Министр экономического развития Максим Орешкин говорил, что такой налог могут ввести уже с 1 июля 2019 года.
https://www.kommersant.ru/doc/3669276

Почему пенсионная реформа не выведет россиян на улицу. Политолог Владимир Гельман об опыте одноразовых социальных протестов.

Пожалуй, ни один шаг российских властей в ХХI в. не встречал столь единодушного неприятия в обществе, как анонсированное правительством повышение пенсионного возраста. Массовые опросы говорят о том, что против этих изменений выступают свыше 80% россиян, а недавнее (пусть и небольшое, но заметное) снижение уровня поддержки Владимира Путина, Дмитрия Медведева и «Единой России» среди российских граждан напрямую связывают с пенсионной «реформой». Но означает ли это, что власти столкнутся не только с неприятием со стороны россиян, но и с массовыми протестами, способными подорвать стабильность режима?

На общем фоне больших и малых социально-экономических протестов в различных странах мира Россия отличается довольно низким уровнем протестных выступлений граждан против тех или иных действий властей — число участников этих выступлений было и остается весьма низким на протяжении всего постсоветского периода. Главная причина этому — в слабости тех организаций, которые призваны защищать социально-экономические права граждан и отстаивать их интересы, прежде всего, профсоюзов.

С советских времен профсоюзы на предприятиях были зависимы от менеджмента и обслуживали его интересы (в том числе и в отношениях с работниками), а новые профсоюзы, появившиеся в постсоветский период, оказывают на трудовые отношения довольно низкое влияние. В такой ситуации социально-экономические протесты не зарождаются сами по себе, даже если и когда недовольство политикой властей довольно высоко. Протесты, тем более массовые и масштабные, просто оказывается некому организовывать, а тем более поддерживать на протяжении длительного времени.

Даже в 1990-е годы, когда экономический спад сопровождался резким снижением уровня жизни и длительными задолженностями по выплате зарплат и пенсий, протестные выступления в России оказались относительно невелики по числу участников и по большей части замкнуты на уровне отдельных регионов страны. Как показал американский политолог Грэм Робертсон, главным фактором, определявшим тогда масштабы забастовок в российских регионах, были конфликты губернаторов с федеральным центром — главы регионов использовали протесты как средство давления на правительство страны с целью выбить из него долги по зарплатам бюджетников и по выплате пенсий. Неудивительно, что после выстраивания «вертикали власти» в 2000-е годы такое развитие событий стало практически нереальным, какой бы ни была ситуация в экономике страны.

Пожалуй, единственным примером массовых спонтанных выступлений россиян в 2000-е годы стали протесты против «монетизации льгот» — плохо продуманной и неверно просчитанной замены на денежные выплаты ряда услуг (общественный транспорт, лекарства), которые раньше предоставлялись пенсионерам и ветеранам бесплатно. В январе 2005 года возмущенные получатели льгот вышли на улицы ряда российских городов, требуя отмены этого шага. Но эти протестные акции оказались разовыми и вскоре сошли на нет.

Во-первых, конвертировать гнев в систематические действия и требования в России оказалось некому, как почти некому оказалось и выступить в поддержку «льготников»: и российский истэблишмент, и общественность если и не безмолвствовали, то почти никаких шагов не предпринимали. Во-вторых, федеральные власти вполне успешно «перевели стрелки» на руководство регионов, которое и должно было решать проблемы большинства «льготников» и кое-как справляться с наплывом возмущения. Кое-где масштабы выплат и компенсаций были увеличены, и вскоре протест пошел на спад. Хотя урок из опыта «монетизации льгот» российские власти все же извлекли — на само слово «реформы» в риторике правительственных чиновников было наложено табу.

На первый взгляд, пенсионные проблемы, затрагивающие всех и каждого, могут стать тем спусковым механизмом, который запустит большую волну протестов — тем более, что петицию против повышения пенсионного возраста поддержали миллионы россиян. Но, скорее, такое развитие событий маловероятно. Власти умело выпускают пар, позволяя лояльным партиям (таким, как КПРФ) и официальным профсоюзам проводить малочисленные акции протеста и выпускать громкие, но малозначимые заявления против планов правительства. А россияне, несогласные с пенсионной реформой, опасаются репрессивной «политики страха» и не рискуют выходить на несанкционированные массовые выступления.

Да и в ряде других авторитарных постсоветских стран (таких, как Азербайджан или Казахстан) повышение пенсионного возраста не повлекло за собой массовых протестных акций. Поэтому трудно сказать, удастся ли Алексею Навальному и другим оппозиционерам мобилизовать россиян и убедить их выйти на акции протеста, причем не разово, а на протяжении времени. Однако властям не следует ожидать того, что проявление недовольства россиян окажется разовым и не отразится на уровне их массовой поддержки. Неслучайно в ходе дискуссий о повышении пенсионного возраста президент страны пока не склонен публично обозначать свою позицию.

Отчасти этот прием призван «перевести стрелки» на правительство по прежним рецептам, а отчасти — оставить пространство для маневра в том случае, если массовое неприятие пенсионной реформы останется сильным и длительным, а не просто само «рассосется», подобно прежним протестам против «монетизации льгот». Более вероятен частичный пересмотр правительственных планов, хотя, вероятнее всего, их суть так и останется неизменной. Но полагать, что эти ухабы на пути повышения пенсионного возраста повлекут за собой отставку или пересмотр политического курса российского правительства, было бы неоправданно.

И все-таки, даже если повышение пенсионного возраста в России состоится без существенных массовых протестов, едва ли этот шаг пройдет без значимых последствий. Россияне возраста за 50, проигравшие в результате реформ, в любом случае могут почувствовать себя обманутыми. Вопрос в том, сохранят ли они прежнюю безусловную лояльность властям и в других аспектах своей жизни, напрямую с пенсиями не связанных. До самого последнего времени власти могли не слишком беспокоиться за поведение этой категории россиян — возможно, что их стремление принести своих сторонников в жертву обойдется достаточно дорого.

https://www.vedomosti.ru/opinion/articl … -na-ulitsu

Работа — лучшее лекарство. В МВФ призывают бороться со старением населения активной трудовой политикой.

Частично компенсировать негативные тренды, связанные со старением населения и автоматизацией производства в развитых странах, способна только активная политика государства на рынке труда, говорится в рабочем докладе МВФ. На практике борьба за занятость должна означать как дополнительные инвестиции в образование и соцподдержку трудящихся — так и стимулирование более позднего выхода на пенсию. Однако такой рост занятости не обеспечивает роста производительности труда, свидетельствуют свежие данные ОЭСР.

Рост населения развитых стран замедляется, ожидаемая продолжительность жизни растет, как и число людей старшего возраста, констатируют аналитики МВФ. По прогнозам ООН, к середине века почти половина развитых стран столкнется с сокращением населения, а на каждого человека трудоспособного возраста (в его нынешнем понимании) будет приходиться вдвое больше пожилых, чем сейчас,— если число активных участников рынка труда не вырастет, старение населения начнет тормозить рост экономики и подорвет нынешнюю систему соцобеспечения. Отметим, что эти выводы МВФ совпадают с аргументами властей РФ в пользу повышения пенсионного возраста, подтверждая, что российские проблемы в этом смысле совпадают с мировыми.

Впрочем, пока занятость в половине развитых стран со времен финансового кризиса растет — хотя показатели значительно варьируются для разных групп работников, указывают в МВФ. Так, на фоне повсеместного сокращения занятости среди молодых мужчин доля женщин на рынке труда выросла, а продление активной трудовой жизни людей старшего возраста совпало с сокращением доли самых молодых работников. Помимо различий в скорости технологического прогресса определяющим фактором здесь является социальная политика, прямо влияющая на готовность граждан работать, полагают в фонде. Структурные изменения трудового законодательства и образования — главная причина повышения трудовой активности молодых женщин и пожилых работников, а углубление автоматизации частично объясняет сокращение занятости среди молодых мужчин. Одновременно расширение доступа к образованию и рост его длительности — наиболее очевидная причина более позднего выхода на рынок труда молодежи, отмечают аналитики МВФ.

У государств достаточно рычагов, чтобы влиять на ситуацию, корректируя поведение участников рынка разнообразными стимулами, считают в фонде. Инвестиции в образование, поддержка рынка труда, а также новые рынки способны не только стимулировать граждан к трудовой деятельности, но и смягчить для них последствия глобализации и технологического процесса, вытесняющих отдельные профессии с рынка. Если же внедрение новых технологий не приведет к значительному росту производительности труда, развитым странам придется пересмотреть свою иммиграционную политику — а также стимулировать более поздний выход на пенсию для старшего поколения, заключают в МВФ.

Пока же рост занятости в странах с высоким доходом не сопровождается соответствующим ростом производительности труда, указывают в Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Как следует из опубликованного вчера «Сборника индикаторов производительности», экономический рост способствовал лишь росту числа трудящихся в странах организации — но большинство новых рабочих мест (особенно в Италии, Мексике, Испании, Великобритании и США) были созданы в низкопроизводительных отраслях, что снизило средние зарплаты в экономике. Так, падение уровня реальных зарплат в 2010–2016 годах отмечалось в Португалии, Испании и Великобритании, а в Германии и США их рост отставал от роста производительности, способствуя росту неравенства. Особенно актуальна проблема слабого роста производительности для промышленности — причем как для высокотехнологичных производств компьютеров и электроники, так и традиционных отраслей: вероятно, такое замедление роста производительности можно воспринимать как временный буфер, «защищающий» рынок труда от сокращаемых работников,— но очевидно, что его возможности не безграничны.

https://www.kommersant.ru/doc/3669559?f … r_economic

Он напомнил о законодательной инициативе, которая предполагала максимальный порог расчета физлиц наличными в 600 тысяч рублей. Она не была принята.

В некоторых европейских странах, подчеркнул Озеров, нельзя расплачиваться наличными на сумму, превышающую тысячу евро.

«Мы к этому тоже придем, это вопрос времени», — привела слова эксперта газета «Известия».

В начале 2018 года глава российского Минфина Антон Силуанов, напомнило ИА Naton News, вновь затронул тему ограничения наличных сумм при расчете физическими лицами. По его словам, в течение ближайших пары лет власти не планируют ограничивать оплату «живыми» деньгами.

Как подчеркнул Сергей Озеров, россияне полностью отказаться от наличных пока не готовы.