Надо бы напомнить поговорку: «ракетная атака – это ремесло, а торпедная атака – искусство». Действительно, если ракетная атака проходит штатно, без аварий, то перечень действий, последовательность команд и докладов строго регламентированы по времени. Влияние на результат ракетных стрельб ошибки операторов сведён практически до нуля. Десять минут подготовки и «Гуд бай Америка, где я не был никогда».
А в торпедных атаках необходимо своевременно и правильно рассчитать параметры движения целей (курс, скорость и дистанция), данные стрельбы, манёвры для занятия позиций, уклонения, применения средств гидроакустического противодействия (ГПД), и многое другое. Лодка находится на глубине, с целью нет контакта ни визуального в перископ, ни гидролокационного, что может демаскировать потаённое судно. На основании только одной информации – пеленга, направления на шум винтов «неприятеля» производятся нужные для стрельбы расчёты.
Множество нюансов делает торпедную атаку сложным мероприятием, требующим гибкости ума и быстрого мышления от корабельного боевого расчёта (КБР) в сочетании с его «слаженностью». Всё это достигается тренировками и тщательным анализом каждой из них с применением всевозможных творческих усилий. Коля увлекался торпедными атаками и много времени тратил на расчёты разных вариантов, взаимного расположения, изучал новые методы и придумывал собственные. В составе КБР он работал на манёвренном планшете Ш-26 и был обязан в каждый момент времени ответить на любой вопрос командира о курсе и скорости целей, дистанциях до них, о предложениях по нашему маневрированию, о времени и способе стрельбы, о данных стрельбы для ввода в торпеды. Основной алгоритм – на БИУС (Боевая информационная управляющая система) «Алмаз», а расчёт на Ш-26 (помощник командира) и на Ш-30 (штурман) – резервные, но на самом деле все три информации учитывались, сравнивались, потому что и «Алмаз» мог «накосячить». ЭВМ (БИУС) может по-глупому считать оттого, что исходные данные ввёл человек, поэтому возникают ошибки. «Алмаз» вместе со своими операторами довольно часто давали фатальные неточности, поэтому учитывалась информация рассчитанная и в ручном режиме.
Находясь в назначенном морском полигоне боевой подготовки, мы обнаружили работу гидролокационных станций (ГЛС) корабельной поисковой ударной группы. Наш КБР подготовлен хорошо, поэтому мы резво рассчитали всё, что нужно: курсы и скорости противолодочных кораблей, дистанции до них, закономерность маневрирования (курсы, скорости и в какие промежутки времени), командир оценили позицию, принял решение на атаку и последующее уклонение. Исходя из гидрологических условий, мы оценили дальности обнаружения нашей ПЛ., рассчитали манёвр для выхода в позицию торпедного залпа и последующего уклонения. Стало ясно, что оптимальная дальность стрельбы при данных обстоятельствах 45-50 кабельтовых. Это позволяло выпустить две торпеды, находясь ещё вне зоны обнаружения, а также с надёжной вероятностью поражения крайнего корабля в надводном строю.
Понимая, что эту историю обязательно будут читать люди, не имеющие отношения к расчётам торпедных атак, считаю правильным кратко разъяснить: кислородная торпеда 53-65К имеет скорость 45 узлов, т.е. 7,5 кабельтовых в минуту. Дистанцию 45-50 кабельтовых она проходит за 6-6,5 минут. Если время галса ударной группы 7-8 минут, то пуск торпеды надо производить через минуту, не более, после окончания поворота цели на новый курс. За минуту уточняются данные стрельбы и «Пуск!» Допускается подход торпеды к кильватерному следу корабля-цели к моменту очередного его манёвра, тогда торпеда уловит пузырьки кильватерного следа корабля и наведётся, что и надо добиться. Отсюда и 45-50 кабельтовых (около 9 км), хотя и энергетическая дальность хода этого типа торпед 19 км. Всё диктует манёвр цели.

Корабельная группа добросовестно искала наш ракетный подводный крейсер стратегического назначения (РПКСН), работая гидролокатором и маневрируя синхронно по 7-8 минут на каждом галсе. Мы рассчитали атаку и двигались к расчётной позиции, ни на миг, не сомневаясь в нашем успехе. Всё пошло правильно, понималось, что стрельба будет минут через 8-10. У нас даже было время уточнить все расчёты несколько раз, рассчитать варианты нашего уклонения с применением средств ГПД. …Что такое 8 минут в современном скоротечном бою? Это – очень много! Тем более что полагается стрелять по цели двумя торпедами с разнесёнными данными на величину погрешностей, а оценка «отлично» - попадание одной из двух! Да мы обе сейчас «нарисуем» под его днище!
… И вдруг, когда группа кораблей должна была закономерно повернуть очередной раз в нашу сторону, - этого не случилось! Нам очень был нужен поворот цели! Цель на галсе 9-ю минуту, 10-ю…. Дистанция ещё большая, но и позиция «уходит»! Что делать? Выстрелить сейчас по текущим данным? Но через минуту цель повернёт в нашу сторону (или через две-три минуты?), и тогда торпеды пройдут у неё по носу и не наведутся! …12-я минута – КПУГ продолжает идти прежним курсом… Нужно срочно что-то делать! Коля предложил командиру вариант стрельбы,
- Первую срочно выпускаем по текущим данным, а через две минуты стреляем второй с углом на дистанции с учётом, что, будет поворот цели в нашу сторону в течение 1-3 минуты после стрельбы второй торпедой. Всё рассчитано! Данные вводим вручную!
Первую мы сразу выпустили по текущим данным, а относительно второй в течение 1-2 минут был разный ажиотаж и поправки. Времени на раздумья и сбор рекомендаций не оставалось, поэтому ввели данные «с углом на дистанции». Она тоже вышла, «запела» своими винтами на всё Баренцево море, как поют винты удачно выпущенных торпед.
Результат: через 2 минуты после нашего двух торпедного залпа цель сделала поворот. Первая торпеда вошла в точку следующего поворота корабля и навелась на него, вторая торпеда подошла с противоположного борта, благоприятно вошла в кильватерный след и тоже навелась! Кораблю от такой неожиданности не оставалось вариантов на уклонение! Мы рассчитывали на попадание одной из двух, а попали обе!
Много позже Коле довелось свидеться с тем командиром корабельной поисковой ударной группы. В непринуждённой обстановке за рюмкой чая он рассказал,
- Подыгрывал нашей лодке. Видеть вас не мог, но знал, что вы находитесь в этом полигоне. Поэтому шёл одним галсом как можно дольше. Давал возможность выйти в атаку.
На самом деле, он чуть нам всё не испортил!
Дальше удивлённо спросил,
- Я так и не понял тогда, почему меня атаковали сразу две подводные лодки с разных сторон, если в полигоне должна быть одна лодка?
Коля ответил,
- Именно из-за «подыгрывания» мы вынужденно раздвоились и атаковали с двух сторон.
Выпили по стопке, всё он понял, искренне восхищался мастерством подводников.
Несомненно, в этой атаке большую роль сыграли удача и интуиция. Все правильные расчёты в 8-минутном ожидании были порушены, и мгновенно появились новые нестандартные решения, которые были экипажем молниеносно исполнены и привели к успеху.
Следующее боевое упражнение – атака ОБК (отряд боевых кораблей – боевое упражнение НТ-4). В состав ОБК входил авианесущий крейсер «Баку» и разные корабли охранения. «Баку» - главная цель. Это новый корабль того времени, построенный для СФ в 1987 году. Уже после развала СССР его переименовали в «Адмирал Флота Советского Союза Горшков» и продали в Индию, где он числится под названием «Викрамадитья». В 1989 году – это новейший корабль с мощным вооружением и возможностями. По замыслу учений ОБК должен был следовать по генеральному направлению через полигоны боевой подготовки, в каждом из которых курсировали подводные лодки, желающие его «потопить» практическими торпедами и ракетами. Там были не только стратегические АПЛ, но и многоцелевые из разных соединений СФ. Группа кораблей должна была уклоняться от атак и атаковать эти ПЛ.
ОБК накручивал противолодочный зигзаг, незакономерное маневрирование с целью не дать ПЛ занять позицию и выполнить атаку, пробивая толщу глубин гидролокационными посылками. На «Баку» активно работал гидролокатор «Полином» на полной мощности. В нашем полигоне глубина моря была 150 метров, мы находились на 50-ти метрах. Из-за малой глубины и большой мощности «Полинома» происходила сильная реверберация гидролокационных сигналов. Мы давно обнаружили ОБК по работе их локаторов, но не было никакой возможности определить точные данные касаемо их курса, скорости и дистанции, чтобы правильно рассчитать атаку. Лишь приблизительно мы двигались, похоже, в правильном направлении. Надо было придумать, как атаковать в этих условиях. Скорость ОБК большая, поэтому времени у нас крайне мало. В центральном посту появилось заключение, что мы не сможем выйти в торпедную атаку из-за невозможности выработки данных стрельбы. Командир Виталий Федорин эмоционально,
- Коля, ну Роди что-нибудь!..
…Что делать? О-о-о! Думай, ум головного мозга! И возник вопрос: а сколько времени этот «Полином» должен работать на полной мощности? Ну не вечно же… Командиром группы гидроакустики был капитан-лейтенант Андрей Малахов. Коля у него спрашивает:
- У тебя есть характеристики этого «Полинома»?
- Зачем?
- Сколько он может непрерывно работать в активе и когда отдыхает?
- 90 минут, затем 15 минут отдых.
- А сколько времени работает?
- …«86-я минута»
«…Торпедная атака!» …Через 4 минуты «Полином» «замолчал», и все корабли ОБК по шумам оказались «на виду». Мы быстро все досчитали и произвели залп двумя торпедами, начали уклонение. Как торпеды наводились на главную цель, мы уже не слышали, так как вновь заработал «Полином» и всё «растворилось» в его сигналах… Потом узнали, что обе(!) наши торпеды навелись и «поразили» «Баку». А нас же ОБК так и не обнаружил! Примечательно, что сложилась непростая ситуация и мы вновь реализовались нестандартно. Некоторые ПЛ на тех учениях вовсе не смогли атаковать «Баку», а из тех, кто атаковал – мы единственные «поразили» эту цель.