Осенью 2006г. у автора этой статьи состоялся разговор с Начальником Управления противолодочного вооружения ВМФ (УПВ ВМФ) контр-адмиралом Мелентьевым Г.В. (человеком весьма неоднозначным и крайне осторожным).
Буквально перед самым разговором, Мелентьеву доложили телеграмму Гендиректора Концерна «Гидроприбор» Осипова В.А. с «предложениями» по сдаче головного заказа проекта 955 «Юрий Долгорукий». У осторожного Мелентьева просто «клокотало» от возмущения от этих «предложений»! А теперь «очень хороший вопрос», - с чем все-таки был сдан промышленностью «Юрий Долгорукий»? И еще более «хороший», - а с чем «Юрий Долгорукий» сегодня?
Ну и совсем «замечательный вопрос», - с чем адмирал Евменов уже готов принять головной РПЛСН проекта 955А «Князь Владимир» уже в этом году?
...
Автор, разумеется, не знаком с Программой Государственных испытаний РПЛСН «Князь Владимир», однако имеет веские основания полагать, что из нее были заведомо исключено выполнение, «проблемных» мероприятий.
Например, - стрельбы «Физиком» с телеуправлением по самому «Князю Владимиру», применяющему при этом свои же средства «противодействия» (о которых писал контр-адмирал Луцкий в 2010г.). Вроде был чего ж проще? – «все ж готово», адмирал Евменов «однозначно примет заказ в 2019г.», … и экипаж «готов» (погрузить боевую «Булаву», и «сразу в автономку»)…
А не проводятся такие мероприятия по очень простой причине, - немедленно будет вскрыта реальная картина полной беззащитности от современных торпед наших, даже новейших подлодок, и абсолютную необеспеченность боевой устойчивости МСЯС…
Итог всего этого, – полная небоеспособность ВМФ РФ к ведению подводной войны с современным противником.
Если бы на месте сбитого турецким F-16 в Сирии нашего Су-24 оказался бы «новейший» «Северодвинск», атака турецкой ПЛ по нему, с большой вероятностью, оказалась бы для него фатальной (как и для любой другой отечественной ПЛ).

испытания оружия в Арктике не только не проводятся, но и им лично лоббировалось изделие, скажем так, «ограниченно боеспособное» в условиях Арктики, без проведения необходимых испытаний.
Суть здесь в следующем.
Электрические батареи медно-магниевой схемы, являющиеся основными для торпед ВМФ, вообще никогда не проходили испытаний на взводимость на «холодной воде».
Значения, указанные в технических условиях, являются даже не «теоретическими», а фактически заимствованы с серебряно-магниевых батарей (где с «холодным взведением» все в порядке). Имеются веские основания полагать, что на «холодной воде» (цифры в документах приведены) просто не произойдут взведение и запуск батареи, т.е. торпеда окажется абсолютно небоеспособной. Причина такой скандальной ситуации: ОПК СССР, оказавшись неспособным обеспечить поставки серебряно-магниевых батарей для новых торпед подлодок 3 поколения из-за недостатка серебра, в начале 80-х годов заменил его медью. «Вопросы» при этом возникали, в т.ч. и по «холодной воде», однако на тех, кто их задавал, оказывался мощный прессинг. «Вскрытие» ситуации с медно-магниевыми батареями для ОПК «обваливало» бы серию торпед и ставило жесткие вопросы перед ВМФ и Минобороны как по боекомплекту подводных лодок, так и по соответствию занимаемым должностям лиц, допустивших все это.
...
Наиболее массовая в ВМФ торпеда УСЭТ-80 не имеет телеуправления, а ее системы самонаведении (два варианта: «Водопад» и «керамика») не просто «устарели». Все много хуже. Основная для УСЭТ-80 с ее «рождения» мощная низкочастотная ССН «Водопад» имеет крайне низкую помехозащищённость, и в ледовых условиях практически неработоспособна.
В 1989 г. в связи с крайне низкой помехозащищенностью «Водопада» на малых глубинах УСЭТ-80 получила среднечастотную маломощную ССН «Керамика» (дословно из книги разработчика: «воспроизведена на отечественной базе» с ССН американской торпеды Mk46mod.1, 1961 г.), что, собственно, является позорной страницей отечественного торпедостроения.
До сего момент ССН «Керамика», несмотря на свои крайне низкие ТТХ, является наиболее распространённой ССН торпед ВМФ.
Применение УСЭТ-80 с «Керамикой» в ледовых условиях возможно с очень значительными ограничениями, и на минимальных («пистолетных») дистанциях, при том, что позиции стрельбы торпед противника практически на порядок превышают наши (ТТХ торпед — просто несравнимы). Образно говоря, противник имеет снайперскую винтовку против нашего пистолета, и это в условиях значительного его упреждения в обнаружении!
В такой ситуации боестолкновение российской атомной подводной лодки с американской или британской будет описываться словом «расстрел», и исключений у этого правила практически не будет.
...
Проблема «ввода данных»
...
Реальная причина — в «проблеме ввода данных в новые торпеды на старых носителях», точнее, просто «диких» финансовых запросах разработчика БИУС — концерна «Моринформсистема — Агат» и СПБМ «Малахит» (как головной организации по торпедным комплексам) по оплате этих работ. Доходит до сумм в трехзначном выражении (в миллионах рублей). И это только «доработка» и «прописка». Стоимость же новых БИУС – это миллиарды. Абсолютно ненормально, когда в закупках на модернизацию АПКР «Иркутск», стоимость нового БИУС оказывается практически равной стоимости нового гидроакустического комплекса.
При этом «наш БИУС» — это не западные АСБУ, которые являются фактически «умной надстройкой» над гидроакустическими средствами, и обработка тактической информации и применение оружия ведётся ими не только на «геометрическом уровне» (как у нас в БИУС), но и «сигнальном». На фоне этого все российские БИУС ПЛ просто «рудиментарны», а их крайне высокая стоимость связана, видимо, с тем, что «кто-то очень хочет жирного бюджетного финансирования». Причем ради этих «желающих» у нас «придушили» все разработки малогабаритных приборов ввода данных в оружие и «мини-БИУС». Ибо сама ситуация когда малогабаритный прибор за крайне малые деньги делает главную часть работы огромного и крайне дорогого БИУС (расчет стрельбовых данных и их ввод) вызывает вопросы. Причем это не какая-то «самодеятельность». Например, модуль ввода данных, в одном из разработанных ПРВ одинаков с модулем ввода данных БИУС на подводной лодке «Санкт-Петербург» (обеспечивая в т.ч. и телеуправление торпедами). И такие примеры можно продолжить.
Как тут не вспомнить генерального конструктора неатомных ПЛ Кормилицина Ю.Н. о «далеких 70-х – 80-х гг.»: Мои доклады на коллегия Минсудпрома о том, что БИУС «Узел» состоит всего из 2-3 стоек, а количество решаемых задач соответствует гигантским по размерам и энергопотреблению системам других разработчиков, вызывало в те годы бурное сопротивление в Министерстве и директорском корпуса судпрома. Дело в том, что внедрение БИУС «Узел» приводило …к резкому сокращению потребления финансовых и трудовых ресурсов… «самовозгонка» БИУСов, акустических и навигационных комплексов привела к созданию мастодонтов 3 и 4 поколений, уступающих по сумме качеств кораблям вероятного противника, и к неоправданным затратам.
Хороший вопрос: найдется ли на флоте адмирал, способный жестко поставить проблемные вопросы перед ОПК?
С учетом недавних заявлений адмирала Евменова о «готовности» принять уже в этом году проблемные головные заказы «Ясень-М» и «Борей-А» (фактически без проведения всех необходимых испытаний) вопрос этот, видимо, крайне тяжёл для ВМФ…

Все это означает, что государственный контракт по «Ласте» 1993 г. был сорван, также сорван и перезаключенный в конце 2013 г. госконтракт с ГНПП «Регион»
Предусмотренной по проекту активной противоторпедной защиты (антиторпед) на «Северодвинске» нет.
При этом у наших подлодок фактически отсутствует эффективная пассивная противоторпедная защита (средства гидроакустического противодействия, СГПД), в смысле именно эффективных, против современных торпед, СГПД.
Контр-адмирал в отставке А. Луцкий («Морской сборник» № 7 за 2010 г.): …строящиеся ПЛ проектов «Ясень» и «Борей» предлагается оснастить системами ПТЗ, технические задания на разработку которых составлялись еще в 80-х годах прошлого столетия, результаты исследований эффективности этих средств против современных торпед свидетельствуют об исключительно низкой вероятности непоражения уклоняющейся ПЛ.
Сегодня то, о чем писал Луцкий в 2010 г., находится в ГОЗ и поставляется в ВМФ (при крайне высокой стоимости самих изделий). «Случиться» это могло только при подлогах с испытаниями, например, проведении их против заведомо устаревших торпед. Уверен: ни одного испытания «новейшего» комплекса ПТЗ разработки СПБМ «Малахит» против новых торпед проведено не было.
...
Что имеем в итоге?
Страна вложила в новые подлодки просто колоссальные средства. Программа «Борей — Булава» оказалась наиболее дорогостоящей в Вооруженных силах РФ. Технических проблем иметь эффективное подводное оружие и средства противодействия нет, и это не требует каких-то запредельных средств.
Однако эти «новейшие» подлодки — просто «голые» перед оружием противника, при этом сами имеют массу недостатков и недоработок по своему подводному оружию.
Какова их боеспособность?
Да, «Ониксы», «Калибры» летают. «Булава» — то же. Периодически.
Но возвратимся к «танковой аналогии». Если у «танка» стреляет пушка («осколочно-фугасными, и на большую дистанцию»), но у него «картонная броня», можно ли его считать «боеспособным»? Очевидно, что нет.
Тогда почему таковыми считаются подводные силы ВМФ, имеющие «картонную» защиту и подводное оружие?

Броня против торпед
Нашел очередную дискуссию на тему того как подлодки убили линкоры и как это предотвратить. Доклад был опубликован в 1914-м году не за долго до начала ПМВ и интересен именно взглядом на торпедную угрозу с теоретической стороны, до начала войны.
В данном случае свое решение проблемы предлагал заслуженный английский морской инженер, профессор John H. Biles. Как и многие в то время он считал что подлодки вполне могут убить линкоры и в этом докладе он предложил свою версию подводной защиты что бы защитить линкоры от торпед. Он считал что борта корпуса ниже ватерлинии надо бронировать 4" (102мм) броней и это сможет защитить линкоры от взрывов торпед. На базе этой идеи он разработал несколько проектов линкоров которые, по его мнению, были бы защищены от подводной угрозы.
Так как подводная броня весила много, то по его мнению корпус корабля должен был быть более угловатый что бы компенсировать этот вес. Но из-за повышенной угловатости страдала гидродинамика, и по этому скорость его кораблей должна была быть меньше чем у сверстников. Но конечно, с его точки зрения, это бы компенсировало то что они были бы неуязвимы для подлодок. Первый проект можно назвать крупным монитором, так как его максимальная скорость была всего 10 узлов. Это был корабль размером в броненосец средних размеров и водоизмещением в 13000т, но зато вооруженный 6х14" и 16х5" пушек. Защита была следующей - бронепояс в 10", верхний пояс 3", подводный пояс 4", барбеты 12", казематы и палуба 2". Артиллерия на нем размещалась странно - кроме стандартных башен в носу и корме, третья башня стояла в середине корпуса и была смещена к правому борту (а носовая была смещена к левому, наверное что бы уравновесить конструкцию). Зачем так было сделано не говорится, но профессор явно верил в свою подводную броню, ибо сдвижение погребов к борту, это самое худшее что можно сделать с точки зрения ПТЗ. В дополнение к этому в чертежах палуб видно что никаких классических отсеков ПТЗ за броней нет, а просто обычные отсеки корабля.
Второй проект был чуть более нормальным - 16000т, 18 узлов, 6х14" и 16х5" пушек с нормальным расположением, но зато был очень слабо бронирован - бронепояс 5", верхний пояс 5", подводный пояс 4", барбеты 5", казематы и палуба 2". И только третий проект был относительно нормальным - 28500т, 21 узел, 10х14" и 16х6" и следующая броня: бронепояс 10", верхний пояс 5-7", подводный пояс 4", барбеты 12", казематы и палуба 2". Хотя у меня есть подозрение что все это заснуть в 28500т не получится, но все равно он получился более менее. К сожалению в опубликованном докладе рисунков именно этого проекта нет.
В обсуждении проекта участвовали различные известные судостроители и адмиралы. Из них адмирал Sir Reginald Custance, высказал интересную, и в итоге оказавшуюся относительно правильной, теорию что торпед то собственно не надо так панически бояться, основываясь на РЯВ он сказал что из 200+ торпед которые были выстрелены во время той войны только 5.5% попали и много из них в корабли стоящие на якоре или уже поврежденные, по этому торпедная опасность то собственно не такая большая. Следующим высказался Sir Philip Watts, знаменитый разработчик Эльксвикских крейсеров и Дредноута, он был в принципе не против этой идеи, но сказал что защиту от торпед можно так-же получить использованием пустот в корпусе вдоль бортов с крепкими внутренними переборками (то есть то как работали будущие системы ПТЗ) и вообще на тот момент вообще было не доказано что подлодки это достаточно опасное оружие что бы бронировать днище корабля. Последним выступал профессор William Hovgaard, известный своими работами по корпусам военных кораблей, который сказал что броня это конечно круто, но она плохо защищает от ударной волны взрыва в воде и значительно лучше делать защиту используя эластичную переборку внутри корпуса, на глубине 8-10 футов, чем толстую броню.
В общем комментаторы, не смотря на английскую вежливость, в основном отвергли идею подводной брони, в чем оказались правы и все будущие системы ПТЗ использовали именно систему пустот и эластических переборок, а не броню. Более того как было видно из повреждений американских линкоров в Перл Харборе взрыв торпеды проламывал даже основной пояс супердредноутов, уж не говоря про 4" броню предложенную тут...
Статья "The protection of battleships from submarine attacks" из Journal of the American Society of Naval Engineers. v.26 (1914). Кликабельно