Армия Индии 17 мая 2010 года разместила заказ на дополнительную партию танков Arjun национальной разработки, сообщает The Times of India. Индийские военные заказали 124 танка, удвоив, таким образом, число купленных машин. Стоимость сделки не сообщается. За покупку предыдущих 124 танков Arjun, 45 из которых уже поступили в войска, армия Индии заплатила 472 миллиона долларов.
Как уточняет агентство, поводом для размещения дополнительного заказа на Arjun стало превосходство танка над российским Т-90, выявленное в ходе мартовских испытаний. По сообщениям индийских СМИ, которые ссылались на источники в армии, по итогам испытаний Arjun превзошел российский Т-90 по всем показателям. В сравнительных испытаниях приняли участие 14 танков Arjun и такое же количество Т-90. Всем танкам были даны три тактических задания. Официального отчета Министерства обороны Индии об испытаниях пока не обнародовано.

Ранее в Организации оборонных исследований и разработок (DRDO) Индии, создавшей Arjun, утверждали, что размещение дополнительных заказов на танки позволит вести их дальнейшую разработку. Размещение заказа на Arjun в середине мая 2010 года позволит DRDO не останавливать производственные мощности, благодаря чему производство танков можно будет увеличить до 30 штук в год, если они будут собираться в одну смену, и до 50 штук в год, если в две.

DRDO разрабатывала танк Arjun на протяжении 34 лет. Министерство обороны Индии планировало полностью заменить Arjun все устаревшие Т-55 и Т-72, но уже в 2000-х годах из-за значительных задержек в программе разработки решило ограничиться покупкой двух тысяч танков. Позже объем заказа был сокращен до 124 танков. Причиной сокращения заказа на танки стали технические неполадки новой машины, которые не удавалось устранить на протяжении почти десяти лет. В то же время Индия решила обновить парк тяжелых бронемашин российскими танками Т-90.

Между тем в DRDO намерены создать усовершенствованную версию танка Arjun. Он сможет стрелять как обычными снарядами, так и управляемыми противотанковыми ракетами, получит активно-реактивную броню и панорамные тепловизоры. Кроме того, DRDO также планирует в перспективе оснастить Arjun средствами противовоздушной обороны и четырьмя автономными роботами с телевизионной системой контроля.

http://lenta.ru/news/2010/05/17/arjun/

Эти цифры последние несколько лет. Там еще 150 ПТ-76 кажется.

Размещу пожалуй здесь:

ночь с 8 на 9 апреля 2010 во время плановых упражнений по стрельбе боевыми снарядами в военной части в Каменке под Петербургом произошла трагедия: в центральный пункт управления огнем попал снаряд. В это время на вышке находились два лейтенанта, которые погибли. Управлял танком младший сержант. Наш корреспондент Евгения Литвинова побывала в части и записала рассказ этого сержанта.

По сообщениям информагентств командир экипажа танка Т-80 потерял ориентировку и выстрелил не в ту сторону. Снаряд попал в вышку, на которой дежурили два лейтенанта. По факту трагедии возбуждено уголовное дело, проводится расследование.

Рассказ Александра:

«Я родился в Ивановской области. Окончил училище после 9 класса. На тракториста учился. Потом в Шуе учился на электромонтера третьего разряда. Поступал в Военный университет. Математику не сдал. Поступил в Иваново в Сельхозакадемию. Закончил ее. Сначала учился на 3и 4, а под конец на 4 и 5. Потом женился. 6 января 2010 года родился ребенок.

В Коврове я учился на командира танка, но ездил всегда за наводчика. Там отобрали определенное количество людей, которые всегда ездили за командиров. А мы постоянно за наводчиков. Я вообще ни разу не стрелял по ночам. Были отобраны люди, которые всегда стреляли по ночам. Эти люди «отстреливались» за всех. Это никогда не менялось. А по бумагам проходило, что все стреляли по очереди. Я тоже расписывался за то, что стрелял, но не стрелял. Все, кто ездил за командиров танка, остались в «учебке» в Коврове. Остальных распределили по частям. Из Коврова мы приехали 5 декабря. Здесь были 6 декабря. Когда мы приехали, нас построили на втором этаже и стали отбирать по ротам. Меня отобрали как командира танка.

До случившейся трагедии были ночные стрельбы, но я ни разу не стрелял. Я домой ездил в отпуск, когда ребенок родился, а здесь стреляли. У меня с 27 января был отпуск. 28 января я уехал. 28 проводилась стрельба. Я в ней не участвовал, естественно. Прокуратура стала проверять. У меня за стрельбу оценка стоит, но на этих стрельбах я не был. Вообще по ведомостям я стрелял тогда, кода я на самом деле стоял в наряде. Были еще контрольные стрельбы. Они должны были проходить днем и ночью. Днем некоторые постреляли, кто успел. Потом танки сломались, завязли в снегу. В результате оставили только один взвод, чтобы стрелять. А нас вернули в казармы. Сказали, что ночью будет только один взвод (не наш) отстреливаться. Так я и не стрелял до того случая.

По ведомости я должен был ехать на одном танке, но меня поставили на другой именно в ту ночь. Когда мы приехали в Каменку из Коврова, опять стали ставить стрелять одних и тех же. Ставили тех, кто лучше стреляет, потому что соревновались, кто лучше из рот «отстреляется». У нас есть переходящий кубок. Кого-то награждали, давали премии. Когда нас построили на заезд, я командиру сказал, что я ночью ни разу не стрелял. Я предупредил об этом командира перед строем. Мне кажется, все это слышали. Командир роты промолчал. Там рядом стоял проверяющий полковник. Он следил за стрельбами. Когда приехали проверяющие, начали всех менять, а до этого все время ездили одни и те же. Проверяющий заметил, что ездят одни и те же, взял ведомость и велел ставить разных, тогда стали менять. Проверяющий из штаба увидел, что меня поставили не на тот танк и сказал, что я должен ехать на другом танке, но командир роты ответил, что разницы нет, пусть едет на этом танке, все равно он должен участвовать в заезде. В этом танке, на который меня поставили, не работал (не подсвечивался) указатель, показывающий поворот башни. Он и раньше не работал, оказывается. Я сел в танк, увидел, что указатель не подсвечивается. Но говорить об этом не стал. Говорить было бесполезно. Все равно поехали бы. На такие вещи никто внимания не обращает. Танки старые, но какого года выпуска, я не знаю. Недавно мы ездили на учения. Удалось сделать выстрел только из одного танка. В остальных все заклинило. За исправность вооружения отвечает зампотех, кроме того, есть механик роты. Он непосредственно отвечает за исправность танков. Каков срок годности танков, я не знаю. Если что-то сломалось, то их чинят и снова используют.

В тот раз мы сначала сделали два выстрела. Первый выстрел был сделан с задержкой, потому что баллистика была неправильно выстроена. Конвейер прокручивался, а снаряд не поднимался. Баллистика выстраивается с помощью флажков. Флажок должен был стоять на осколочном, а стоял на коммулятивном.  Я поставил баллистику на осколочный. Вообще по правилам надо стрелять болванками. Но мы стреляли осколочными. Приезжал полковник из Прокуратуры из Москвы, который составлял курсы стрельб. Он спросил: «Кто вам разрешил осколочными стрелять? Вы должны были стрелять болванками». Мы ответили, что нам давали такие снаряды. Мы здесь стреляли постоянно осколочными. Снаряды выписывает штаб. Когда мы поехали, первыми поднялись РПГ. Но у нас пулемет Калашникова. Он заклинил, что-то в нем неисправно было. Он не стрелял. Дальше поднялись мишени-танки. Я сказал командиру танка, что наблюдаю танки. Он говорит: «Нажимай МЗ». Я все выполнял по его командам. Я сделал выстрел. Он ушел левее мишени. Второй выстрел сделал – был перелет. Третий снаряд в ствол загнался, но мишени в это время опустились. Когда мишени опускаются, стрелять запрещено. Я сказал командиру танка: «Мишени опустились. Доложи на вышку, чтобы нам разрешили разрядиться в щит разряжания». Он доложил комбату на вышке. Тот ответил, что сейчас левее основного направления огня поднимется щит разряжания. Я начал искать щит разряжания, но не обнаружил. Командир танка говорит: «Возьми левее». Я повернул пушку левее и опять ничего не увидел. Я посмотрел на указатель, но он не подсвечивался. Я отклонился назад, чтобы разглядеть стрелку, увидел. Что пушка слишком ушла влево. Вернул пушку назад. Опять поискал, но ничего не обнаружил. Он говорит: «Левее смотри». Я опять левее взял. Потом слышу по внутренней связи через шлемофон голос комбата: «Левее, левее». Я взял еще левее. Увидел свет мишени. Я же не знал, что это вышка. Я думал, что это мишень разряжания. Она подсвечивалась так же. Я сказал командиру танка: «Наблюдаю мишень». Он доложил комбату на вышке. Говорит: «Разрешите сделать выстрел». Комбат сразу разрешил. Я произвел выстрел. Когда приехали на исходную, вылезли из танков, зампотех батальона спрашивает: « Кто ехал на этом танке?» Я говорю: «Я ехал». «Куда стреляли? Что видели?» Я говорю: «Видел мишень разряжания. По ней стрелял». Ночью ведь только по свету ориентируешься. Саму-то мишень никогда не видно. Он говорит: «Вы попали в центральную вышку. Два офицера погибли».
Во время учений офицеры наблюдают. Они должны докладывать руководителю стрельбы, если огней не видно. А руководитель стрельбы, тогда запрещает стрелять. Офицерам, наблюдающим за учениями,  разрешается включать свет, только когда все танки возвращаются назад. Во время заездов весь свет выключается по технике безопасности. Но на той вышке (центральной), где были офицеры,  и куда попал снаряд, свет был. Его видели те, кто не участвовал в заезде. До прибытия под вышку я был уверен, что произвел выстрел в мишень разряжания. Если бы у них света не было, я бы их не видел как цель через оптику танка.

Я даже не заметил, что башня так сильно повернулась. Я выполнял команды: «Левее, левее, левее». И оказалось, что башня совсем развернулась. Мишень разряжания я так и не видел. Оказывается перед  заездом (так сказали в Прокуратуре) руководитель стрельбы должен был показать нам  эту мишень разряжания.

Приехали из Прокуратуры, из Комендатуры. Нас начали допрашивать. Неделю нас вызывали на допросы. Обвиняют меня, потому что я кнопку нажал. Командир роты улыбается и говорит: «Тебя посадят. Виноват ты. Ты знаешь об этом. Ты на кнопку нажал».

Один из старших офицеров, пожелавший остаться неизвестным, прокомментировал эту трагическую историю так: «Виноват комбат. Это он командовал: левее, левее!»

http://cogita.ru/news/hronika/tragediya … tanka-t-80

Вот еще пример раздолбайства

После бесславного штурма Грозного в начале 1995 года танковые соединения стали выводить из Чечни и распределять по военным округам для переформирования. Немногие уцелевшие в Грозном танки 81-го полка были направлены для текущего ремонта в ПриВО. А большую часть машин разместили в полевом парке в/ч 89551, в поселке Рощинский (ранее пос. Черноречье) под Самарой.

Раненый генерал

81-й гвардейский мотострелковый полк в ночь на новый 1995-й год вошел в Грозный одним из первых. Но итог штурма чеченской столицы для этого подразделения федеральных войск оказался поистине катастрофическим. Было убито около 50 человек личного состава, около 100 человек ранено, а еще свыше 120 пропало без вести. Уже потом выяснилось, что большинство этих военнослужащих попали в плен к боевикам. Что же касается техники

81-го полка, то уже в первые январские дни 1995 года во время боев за Грозный она оказалась уничтоженной почти на 80 процентов. В конце зимы того же года танковые соединения стали выводить из Чечни для переформирования. Уцелевшие же танки 81-го полка для текущего ремонта были направлены на места постоянной дислокации в ПриВО. Большинство машин прибыли в полевой парк в/ч 89551, расположенной недалеко от поселка Рощинский Самарской области. Именно здесь апрельским вечером и случилось ЧП, которое сейчас считается классическим примером российского армейского разгильдяйства и безалаберности.
Вот выдержка из спецдонесения, направленного в Москву после ликвидации вышеупомянутого ЧП.

«Начальнику Главного управления ГПС МВД РФ Серебренникову. Спецсообщение.
12 апреля 1995 года в 17 часов 53 минуты в оперативно-дежурную часть УГПС УВД Самарской области поступил сигнал о пожаре на территории в/ч 89551 в поселке Черноречье Волжского района (открытый полевой танковый парк). На место происшествия по вызову № 2 было направлено 11 пожарных автомобилей основного назначения, автомобиль ИПЛ, резервный взвод учебного центра пожарной охраны. По прибытию к месту вызова в 18 часов 16 минут заместитель начальника ОГПС-8 капитан внутренней службы Назаров сообщил в ОДЧ, что огнем охвачено 15 единиц бронетехники, постоянно происходят взрывы артиллерийских снарядов и топливных баков танков, среди военнослужащих имеются погибшие и раненые. Назаровым была дана команда подать ствол СВП на тушение горящей техники, что предотвратило распространение огня на соседние танки.

Оперативная группа во главе с заместителем начальника УГПС полковником внутренней службы Кондаковым прибыла на место происшествия в 18 часов 50 минут. В 19 часов был создан штаб пожаротушения, организованы два боевых участка с южной и северной сторон…
При взаимодействии с командованием и личным составом в/ч 89551 в 20 часов 05 минут пожар был локализован, а в 22 часа 07 минут ликвидирован. Во время тушения пожара получили ранения четверо работников УГПС.

Начальник УГПС УВД Самарской области полковник внутренней службы Карпов».
Вот как вспоминает тот злополучный вечер подполковник Александр Виштагин, который в апреле 1995 года был заместителем начальника отдела службы и подготовки УГПС УВД Самарской области:
- Сообщение о пожаре на танковом полигоне в Черноречье поступило в самом конце дня, когда работники управления, не занятые в дежурной смене, уже собирались домой. Разумеется, после тревожного сигнала я в числе других руководителей УГПС выехал на место происшествия.

При подъезде к поселку Рощинский мы увидели человека в комбинезоне танкиста, который, прихрамывая, шел нам навстречу и махал рукой. Когда мы около него остановились, то я с удивлением увидел на его плечах генеральские погоны. Уже потом выяснилось, что это командир танковой дивизии генерал-майор Николай Сурядный. Он нам сказал, что на полигон ехать опасно: там по неизвестной пока причине вспыхнул пожар, от чего начали рваться танковые снаряды, и уже есть погибшие и раненые. А на вопрос о том, почему он хромает, генерал ответил, что его ранило осколком в ногу. Но поскольку пожарные даже в экстремальных условиях не имеют права отказываться от тушения, мы отправились дальше, несмотря на протесты генерала.

Тушение под обстрелом
Когда пожарные подразделения миновали Рощинский, им уже были хорошо слышны взрывы, доносящиеся со стороны танкового парка. Вскоре показались черные клубы дыма, а также огненные «строчки» на фоне темнеющего неба – следы разлетающихся боеприпасов и их осколков. А когда пожарные расчеты подъехали к колючей проволоке, ограждающей полигон, то увидели больше десятка пылающих танков, лежащих на земле людей в военной форме и длинный ряд дымящихся боеприпасов. В той обстановке предугадать момент разрыва очередного снаряда было невозможно, поэтому без ранений среди сотрудников УГПС не обошлось.
При первой же попытке подойти к горящим танкам неожиданно раздался мощный взрыв, разметавший по сторонам передовой пожарный расчет. Ударной волной Виштагина сбило на землю, и он на несколько минут потерял сознание, а когда пришел в себя, то почувствовал сильную боль в правой руке. Уже потом выяснилось, что в мягких тканях плеча у него застрял сантиметровый осколок. Пострадали и другие бойцы его расчета.
Пока раненых выносили с полигона, одни расчеты поливали водой дымящиеся снаряды, а другие подступали с пенными стволами к охваченной огнем технике. Одновременно с этим бойцы еще нескольких пожарных расчетов с помощью водяной завесы успели отсечь от охваченной пламенем зоны уцелевшие танки.
В итоге, 2-я танковая армия в тот вечер понесла серьезные небоевые потери. Девять военнослужащих получили осколочные ранения и термические ожоги, в том числе два генерала: заместитель командующего 2-й армией по тылу генерал-майор Анатолий Анохин и командир танковой дивизии генерал-майор Николай Сурядный. Кроме того, при тушении пожара погиб вернувшийся накануне из Чечни рядовой срочной службы Азамат Нуриев. Когда неожиданно для всех загорелся промасленный брезент, Азамат бросился к пламени и стал закидывать его землей. Но один из снарядов взорвался раньше, чем солдат успел справиться с огнем. До демобилизации ему оставался месяц.

В общей сложности пожар вывел из строя 18 боевых машин, которые тремя месяцами раньше смогли уцелеть в грозненском аду. Полностью были уничтожены два новейших на то время танка Т-80. Еще двум бронированным машинам потребовался капитальный ремонт, а 14-и танкам нужна была замена отдельных узлов и деталей. В течение последующих дней на полигоне и в его окрестностях работали группы саперов с миноискателями, которые искали неразорвавшиеся снаряды.

Окурок в гильзе
Если говорить о причинах пожара, то они были установлены почти со стопроцентной вероятностью. Вот что рассказал о некоторых нюансах этого дела Валерий Фрыгин, начальник испытательной пожарной лаборатории (ИПЛ) УГПС Самарской области, который в 1995 году участвовал в проведении следственного эксперимента:
- Мы решили в точности воспроизвести все условия, при которых начался пожар на танковом полигоне в Рощинском. Однако наши многочисленные попытки поджечь окурком брезент (в том числе и промасленный), аналогичный тому, на который 12 апреля укладывались танковые снаряды, так и не увенчались успехом. Промасленная ткань не загоралась, даже если мы прижимали к ней тлеющий «бычок».

Эксперты добились нужного результата только, когда в ходе эксперимента окурок упал на пустую снарядную гильзу, и она в долю секунды вспыхнула ярким пламенем. В акте экспертизы так и написали, что, скорее всего, пожар начался от попадания непотушенного сигаретного окурка на легковоспламеняющуюся снарядную гильзу. Для справки: гильзы современных танковых снарядов изготавливаются из прессованного картона и пропитываются раствором селитры. Делается это для того, чтобы во время выстрела из пушки они сгорали без остатка в считанные секунды.

Итог ЧП на танковом полигоне подвел приказ командира войсковой части 73427 (то есть 2-й танковой армии) генерал-лейтенанта Александра Баранова. В частности, в нем сказано следующее: «Во время обеда и сразу после обеда сержант Якупов, младший сержант Рудоман, рядовой Хакимов, рядовой Хабибулин курили невдалеке от места укладки пороховых зарядов, нарушив меры безопасности. В результате около 17 часов, возможно, в результате неосторожного курения указанных солдат, произошло возгорание одного из пороховых зарядов. Из-за сильного ветра возник пожар, который распространился на находящиеся рядом пороховые заряды, снаряды и танки».

Далее в приказе стояло поручение командующего армией окружному военному прокурору: по факту гибели рядового Нуриева возбудить уголовное дело и найти того самого
разгильдяя-курильщика, из-за неосторожности которого возник сильный пожар на полигоне. Однако усилия прокуратуры так ни к чему и не привели. Дело было закрыто, а перечисленные выше солдаты отделались лишь заключением на гауптвахту.
Конечно же, следствие тогда имело возможность определить конкретную фамилию виновного. Но армейское руководство, видимо, решило никого под суд не отдавать. При этом люди с большими звездами на погонах не столько пожалели виновника ЧП, сколько озаботились сохранением престижа армии, и без того тогда не слишком высокого.