[b]Кирилл Комаров: 38% всей "зеленой" электроэнергии вырабатывается на АЭС.
О сокращении выбросов углекислого газа в атмосферу, энергетическом будущем человечества, новых технологиях и эффективности применения атомной генерации электроэнергии в интервью ТАСС рассказал первый заместитель генерального директора, директор Блока по развитию и международному бизнесу Госкорпорации "Росатом" Кирилл Комаров в рамках Всемирной конференции ООН по вопросам изменения климата (COP-22), прошедшей в Марокко.

- В 2015 году в Париже в ходе Ежегодной конференции ООН по изменению климата было подписано соглашение для принятия мер по сокращению выбросов углекислого газа в атмосферу. Какую роль играет атомная энергетика в предотвращении угрозы изменения климата с учетом все более возрастающего спроса на электроэнергию в мире?

- Выбросы СО2 в атмосферу растут, и энергетика один из основных источников этих выбросов. Поэтому от правильного выбора источника энергии и технологии, не побоюсь этого слова, зависит будущее человечества. По данным международного энергетического агентства, сегодня в мире 38% всей так называемой "зеленой" электроэнергии вырабатывается как раз на АЭС. В этом смысле атомная энергетика играет очень важную роль в будущем человечества.

Атомная генерация и возобновляемые источники энергии (ВИЭ) не могут быть противопоставлены друг другу. Наоборот, эти виды генерации не только не противники, а хорошо друг друга дополняют.

АЭС в полной мере обеспечивает базовую нагрузку и способны стабильно работать независимо от погодных условий, 24 часа в сутки вырабатывая необходимую энергию. ВИЭ очень сильно привязаны к погодным условиям. Вот мы сейчас с вами находимся в солнечном Марракеше. Солнца здесь явно больше, чем 300 дней в году. Давайте перенесемся мысленно обратно в Москву и поймем, что там мы вряд ли сможем с той же эффективностью использовать солнечную энергию как здесь в Марокко. Это касается и ветра. Есть территории с достаточно сильными ветрами, есть со слабыми. Вместе с тем ветер не дует гарантированно 24 часа в сутки, а электроэнергию необходимо где-то брать каждый день.

- В чем преимущество ядерной энергетики перед ВИЭ?

- Интересно, что Германия пошла по пути постепенного сворачивания атомной энергетики. На момент принятия этого решения в стране было 17 действующих атомных реакторов. Примерно половину из них остановили, вторая половина работает. Если реакторы не безопасны, зачем работает вторая половина? Если все они безопасны, зачем закрыли первую? Самое главное, что произошло в Германии после принятия решения свернуть атомную тематику - это увеличение за последние два года объема выбросов СО2 в атмосферу. Но самое главное - обеспечивать максимально эффективные и максимально дешевые решения в энергетике

Сегодня эта страна в большей степени ориентируется на ветроэнергетику и солнце. Но поскольку ветер и солнце не могут быть все время, Германия периодически переходит на угольную генерацию, запуская угольные станции, что, в свою очередь, дает немедленный рост выбросов СО2 в атмосферу. В современном мире невозможно игнорировать тот факт, что у стран свои индивидуальные региональные особенности и предпочтения. С этой точки зрения, на мой взгляд, будущее электроэнергетики в своего рода миксте - невозможно сказать что все должно базироваться только на атомной энергии, или только на ВИЭ. Необходимо учитывать региональные, погодные особенности. Но самое главное обеспечивать максимально эффективные и максимально дешевые решения в энергетике.

- Возвращаясь к ветроэнергетике. Росатом не так давно заявил о своем желании выйти на рынок ветрогенерации. Достигнуты ли уже договоренности с иностранными партнерами о производстве в России оборудования для этого проекта? Сделан ли уже окончательный выбор?

- Летом 2016 года мы начали этот проект, выиграв весной тендер правительства РФ. Уже подписан договор ДПМ (договор предоставления мощности, гарантирующий возврат инвестиций), который обязывает нас в 2018 году построить уже первый ветропарк, а затем еще два общей мощностью 610 МВт. Наш план в том, чтобы определиться с выбором технологического партнера до конца года. Могу сказать, на начальном этапе к этому проекту проявило интерес 21 компания.

Сейчас мы отобрали короткий список из трех компаний, чтобы до конца этого года уже окончательно определиться с выбором одного из партнеров и подписать необходимые документы. Самая большая сложность состоит в том что, есть четкое и жесткое требование правительства по достижению уровня локализации до 65%. Каждая станция должна быть построена на территории России, и тогда правительство готово платить за этот проект. Локализация дает многие дополнительные преимущества - это новые рабочие места, это новые технологии в стране. Поэтому так важен выбор правильного партнера - он должен пойти на очень серьезный трансфер технологий на территорию России.

- Каков объем капвложений, по вашим оценкам, необходим в строительство объектов ветровой генерации в РФ общей мощностью 610 МВт?

- Мы посчитали, что необходимый объем инвестиций может составить чуть выше €1 млрд. Это три ветропарка.

- Какие возможности вы рассматриваете по финансированию проектов ветроэнергетики? Планируете ли заимствования в зарубежных структурах, фондах?

- Очень большой интерес у огромного количества разных банков и разных других финансовых институтов к тому, чтобы вкладывать средства в этот проект. Есть госгарантии на оплату электрической энергии, которая будет производиться ветропарками. Интерес к инвестированию достаточно высок и это российские инвесторы. Пока даже нет необходимости разговаривать с зарубежными инвесторами, потому что все крупнейшие российские банки пришли к нам с предложениями участвовать в этом проекте. Это очень разумный проект.

- В чем интерес Росатома в проектах строительства ветрогенерации?

- Для нас это как раз логичное продолжение той линии, которую мы проводим, когда говорим, что атомная энергетика является составной частью безуглеродного энергобаланса. МЫ пошли в этот проект еще и потому, что в структуре Росатома существует достаточно производственных мощностей, способных изготавливать на своей базе оборудование для ветроустановок. Мы знаем, как работать на энергорынке, умеем сами инвестировать деньги и осуществлять проекты по капитальному строительству. Это дает нам хороший шанс сделать проект рентабельным не только для нас, но и для всех наших партнеров.

- Какой объем финансирования Росатом выделяет на мероприятия по охране окружающей среды?

- В прошлом году мы потратили на экологические программы около 31 млрд рублей. В этом году запланированы сопоставимые цифры. Есть вещи, на которых нельзя экономить и экология точно из этого разряда.

У нас есть проект, который находится сейчас в начальной стадии, но мы занимаемся им очень серьезно совместно с Министерством природы и Рослесхозом. Речь идет о помощи в воспрепятствовании незаконной рубке лесов. Обсуждаем возможность обеспечения использования специальных радиочастотных методов, которые будут позволять контролировать вырубленную древесину. Если все будет удачно, то мы планируем в следующем году начать реализацию пилотных проектов на территории Иркутской области, которая сильно страдает от незаконных вырубок. Может получиться интересный проект.

[Чуть более месяца назад - 22 апреля, в День Земли, - свершилось важное для каждого землянина событие. 175 стран мира, в том числе и Россия, подписали Парижское соглашение по борьбе с изменениями климата.
[/b]По словам генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, «заключили сделку с будущим» - выразили намерение не только сохранить привычный климат планеты, но и изменить глобальные приоритеты развития. Как взятые обязательства повлияют на основу нынешней мировой системы - энергетику?

Где баланс?

Сначала небольшое уточнение. Соглашение, подписанное 22 апреля, закрепило договорённости, коих достигли немного раньше - на Парижской конференции по климату в начале декабря 2015 г. Собственно, поэтому документ, подписи под которым ставили в зале Генеральной Ассамблеи ООН, так называется.

Основная задача сформулирована в нём так: не допустить ежегодного повышения среднегодовой температуры воздуха более чем на 1,5-2°С - чтобы избежать глобальной катастрофы. Выполнить её, как по­считали эксперты разных стран, можно, если вместо электростанций, работающих на углеводородных источниках энергии, развивать альтернативную энергетику - ту, которая не даёт выбросов СО2. Это, конечно, наши лучшие друзья - солнце, воздух и вода. А также атомная энергетика - пожалуй, наиболее эффективный источник этой генерации.

Хотя Сергей Кириенко, генеральный директор госкорпорации «Росатом»,­ считает противопоставление одного вида генерации другим бессмысленным занятием. «В мире всегда будет существовать конкуренция между разными типами генерации, и каждая страна будет искать свой оптимальный баланс, - убеждён он. - Другое дело, что сегодня этот баланс неизбежно смещается в сторону снижения углеводородной составляющей».

«Безуглеродный энергобаланс возможен. Это достижимая мечта», - убеждён французский эколог Бруно Комби, президент Ассоциации «Защитники природы за атомную энергию». Он живёт в своём экологическом доме с солнечными панелями и ездит на электромобиле. Но только энергия солн­ца, по его словам, планету не спасёт. Для промышленных потребителей есть один надёжный источник - атомные электростанции, не производящие выбросов.

Что надёжнее?

Многие, кто бывал в последние годы в Германии, Швеции, Дании, других европейских странах, своими глазами видели, как они переходят на возобновляемые источники энергии (ВИЭ): ветряки там на каждом шагу, солнечные электростанции - тоже не редкость. Правда, такие масш­табы солнечных и ветропарков не означают, что они дают много энергии. Коэффициент использования установленной мощно­сти у них ещё низкий - 40-45% (у АЭС - 80-90%), и для строитель­ства парка на 1 гВт требуется площадь, в 500 раз превышающая ту, что нужна под аналогичную атомную станцию.

Поэтому эксперты не очаровываются количеством ветряков и солнечных панелей. Луис Эчаварри, консультант испанской компании Ingeniero Industrial, сомневается в том, что в Дании на долю ВИЭ приходится 40% вырабатываемой электроэнергии - как говорится в статистике. Эта страна интегрирована в энергосистему с другими, поясняет он, а значит, может «добирать» чужую энергию - ту, что производят иными способами. А в Германии, по его словам, курс на отказ от атома привёл к увеличению использования угля.
За последние 4 года здесь, как уточняют эксперты, выбросы СО2 в атмосферу увеличились на 10% - именно за счёт активного использования угольной генерации. А вот в Финляндии, где работает атомная станция, они, наоборот, сократились - на 20%.
Почему же «зелёная» Германия обратилась к углю? Да потому что как ветер, так и солнце слишком непостоянны. Сегодня они есть, а завтра - нет. А потребление энергии неравномерно - у него бывают пики и спады, и пики далеко не всегда приходятся на солнечные и ветреные дни. Значит, нужно «добавлять» из более надёжных источников - кто-то же должен стабильно держать базовую нагрузку. Но кто, если атомных энергоблоков всё меньше? Только снова «коптить»…

Хотя атом, помимо стабильной выработки столь необходимых нам кВатт/часов, имеет и другие преимущества. Энергоёмкость топлива у АЭС с реакторами на тепловых нейтронах в 88 тыс. раз (!) выше, чем у угольных электростанций. Да ещё и цена их энергии предсказуема, поскольку не прыгает в зависимости от колебаний цен на сырьё. Это потому, что доля сырья в конечной себе­стоимости продукции составляет всего 4-5% в отличие от 60% - в углеводородной генерации. И при заключении контрактов на строительство новых станций наши атомщики могут гарантировать цену электроэнергии аж на 15 лет. Так, например, строятся отношения с финскими заказчиками АЭС «Ханхикиви», которая возводится по россий­скому проекту.

Российская госкорпорация стала мировым лидером по количеству сооружаемых энергоблоков именно в силу того, что иметь дело с ней надёжно во всех отношениях, а российские реакторные технологии эксперты считают одними из самых эффективных и безопасных.

Новые технологии? Уже скоро!

И всё же при всём непостоянстве ВИЭ (за исключением гидростанций) вложения в их развитие впечатляют. По данным Виктора Вексельберга, президента Фонда «Сколково», который активно инвестирует в солнечную энергетику, это 330 млрд долларов, причём за последнее время эффективность этих вложений выросла вдвое. Это объясняется тем, что себестоимость производст­ва энергии из возобновляемых источников за последние 5 лет сократилась в 5 раз и потенциал снижения ещё велик. А всё, что могут предложить источники традиционные, - это 1-2%. Если рассматривать производст­во единицы энергии в рамках жизненного цикла станций, то солнечные уже превосходят угольные.
Виктор Вексельберг тоже считает, что нужно не противопоставлять разные неуглеродные способы получения энергии, а «научиться правильно структурировать их, чтобы найти баланс». Ему не нравится тезис «нет солнца - нет энергии», который часто звучал в дискуссиях на форуме «Атом­экспо». По его словам, уже появляются такие технологии, при которых достаточно будет просто дневного света.
«Надо быть готовыми к кардинальным изменениям, что могут произойти в ближайшее время в технологиях. 20 лет назад не у каждого в кармане был мобильный телефон. А о добыче на шельфе даже не помышляли. Я уверен, что эффективность использования энергии ветра, солнца значительно возрастёт. И проблема хранения энергии тоже будет решена», - сказал он.

Атомную энергетику президент Фонда «Сколково» назвал чрезвычайно высокотехнологичной индустрией, сочетающей в себе разные направления. Он думает, что она, как «один из системообразующих локомотивов нашей экономики», может стать и генератором инноваций в ВИЭ. В «Росатоме» заявили в ответ, что рассматривают возможность вхождения в проекты ветрогенерации. А научный дивизион атомщиков уже активно занимается сверхпроводниками, новыми видами трансформаторов и других накопителей энергии, то есть теми самыми технологиями, от которых зависит будущее возобновляемых источников энергии.

Ветер дует к атому

Российские атомщики, возможно, скоро станут развивать не только ядерную энергетику, но и ветровую.

Александр Корчагин, генеральный директор Объединённой теплоэнергетической компании госкорпорации «Росатом», сообщил на форуме «Атомэкспо», что сейчас идёт процесс обсуждения и, возможно, вскоре будет решено начать двигаться в сторону ветроэнергетики.
Старая парадигма в энергетической отрасли, по его словам, претерпевает серьёзные изменения. Темпы роста ВВП и темпы роста энергопотребления во многих странах - это два разных графика, не связанных друг с другом. В новой энергетической платформе генератор с потребителем в течение одного часа могут меняться местами - это будет такой взаимный переток. В структурах энергобаланса, как считает Александр Корчагин, драйвером, наряду с атомной отраслью, станет распределительная энергетика, а также производство энергии на основе возобновляемых источников.
У нас очень скромный ввод мощностей в сфере ветроэнергетики по сравнению с другими странами. Значит, у госкорпорации широкое поле для деятельности. При этом будут и преимущества, которые даёт кооперация разных направлений, содружество науки и производ­ства. К примеру, уже созданные атомщиками сверхпроводники - это возможность сделать новые генераторы для ветровых турбин. Сейчас в них используют генераторы мощностью 6 МВт, и весят они 200 тонн. Со сверхпроводниками турбины станут значительно компактнее и весить будут существенно меньше - 80 тонн.