А главным перлом приветствия, да и всей встречи, стало гордое заявление: «В России нет демократии. Я соглашусь и с тем, кто скажет, что её никогда и не было, но мы строили…»
Казалось, после такого вопросов больше могло и не быть, но это был далеко не конец.
Тем временем, протестующие, некогда дежурившие у входа в здание, прорвались к двери в конференц-зал и стали громко скандировать: «Касьянов, выйди к народу!».
«К народу» политик предпочёл не выходить, продолжая критиковать Путина, а позже назвал участников акции его «бойцами», которые не дают жизни оппозиции. Учитывая тот факт, что добрая половина «бойцов» была весьма преклонного возраста, такая характеристика выглядела довольно нелепой.
«Путин ввёл санкции против народа: запретил импорт медикаментов, полки магазинов пустуют, публичное уничтожение продуктов. Причина – удержание власти», - резюмировал Касьянов с серьёзным видом, несмотря на всю абсурдность высказывания.
После он рассказывал о глобальной травле оппозиционеров, не смущаясь того, что конференция проходит в центре Северной столицы, в одной из известнейших гостиниц под прицелом десятка фото и телекамер.
Под конец бывший премьер с ностальгией перечислял былые заслуги, уповая на то, что при нём было всё не как сейчас, а куда лучше, и всё можно, а главное – нужно, срочно вернуть.
Последовавшие ответы на вопросы также были своеобразными, а иногда взаимоисключающими.
К примеру, гордое заявление: «Мы можем начать управлять страной уже завтра», не очень коррелировало с тем фактом, что предвыборная программа «Парнаса», по словам же Касьянова, должна быть готова к лету, и то, с натяжкой.
Воспевая западных партнёров, их честность, ум и справедливость, политик зачем-то упрекнул Запад в потакании Владимиру Путину, мол, они долго были вынуждены молчать, рассчитывая получать дешёвый газ.
Когда дело доходило до неудобных тем про знаменитые 2%, ужины с европейскими спонсорами, зарубежное имущество и роскошь, буквально не дослушивая вопрос, оппозиционер выпаливал: «всё это ложь», обвинял Путина и Life News, и только потом начинал давать какие-то объяснения, которые в большинстве случаев больше походили на отговорки.
