- Но ведь можно было бы не подписывать фольклисты . Так, как это делали в Кракове или в Варшаве
- Это тоже неправда. Даже коммунистические чиновники, которые после 1945 года реабилитировали Силезцев или кашубов, понимали, что на территориях, присоединенных к Рейху, фольклист был принудительным. Кроме того, сам разговор о «подписании фольклиста» является недоразумением. Листы не подписывались, все на них вписывалось немецким чиновником. Ранее жители должны были заполнить анкету. Отказ означал арест, высылку, а в крайних случаях концлагерь. В анкете из нескольких страниц не спрашивалось о национальности, а только о предках на три поколения назад (жили ли они в Силезии, или были приезжими), о том, в какую школу ходили дети (польскую или немецкую), об организациях, в которых они были членами, о воинской обязанности, о наградах. На ее основании, согласно очень точным расчетам, чиновники определяли данного силезца или кашуба в конкретную категорию.
- Категорий было четыре
- Первая и вторая выпадала этническим немцам. «Единичку» получали те, кто перед войной были политически активны, а «двойку» - пассивные. Первых и вторых считали гражданами Рейха, однако с «двойкой» нельзя было продвинуться по иерархии НСДАП. «Тройку» получали люди «с немецкой кровью», которые были полонизированы, но могли быть онемечены. Изначально им не давалось немецкого гражданства, лишь со временем власти должны были определить их положение. «Четверку» получали те, которые были связаны с польскими организациями. Немцы называли их ренегатами. Но стоит вспомнить, что фольклисты были введены в 1941 году, когда набор в армию уже шел полным ходом.
- Когда немцы приняли решение о наборе поляков?
- Сразу. Осенью 1939 года провели так называемую полицейскую перепись. Каждый должен был определиться, кем он является: поляком или немцем. Несколько месяцев спустя тех, кто назвался немцем, вызвали на призывную комиссию.
Вот тогда люди осознали, в какой они оказались ловушке. Во время переписи они назывались немцами, чтобы избежать репрессий – например, выселения которого люди страшно боялись. Никто не предполагал, что это означает службу в Вермахте. А власти заявили, что те, кто объявили, что являются немцами, попадают под закон о всеобщей воинской обязанности от 1935 года.
Фольклист, в соответствии с нацистской расовой политикой, создал в этой системе бюрократический хаос, из которого немцы не смогли выбраться вплоть до окончания войны. В 1941 году было решено, что в армию могли идти только обладатели «единиц» и «двоек», так как только они были гражданами Рейха. Но в армейских подразделениях уже было много людей с «тройками» и даже с «четверками». Согласно нацистскому законодательству их надо было освободить от службы.
Но армия этого делать не желала и вместе с верхнесилезским гауляйтером Фрицем Брахтом добилась в 1942 году изменения правил, чтобы люди из «третьей категории» могли получить гражданство с испытательным сроком, который должен был продлиться 10 лет.
Дело доходило даже до абсурдных ситуаций, когда сын получал «двойку» и сразу шел в армию, а родителям с «четверкой», как ренегатам грозило выселение на земли генерал-губернаторства. Или вообще они получали отказ на запись в фольклист. Командование Вермахта докладывало, что солдаты из Силезии жалуются, что они сражаются за фюрера, а их родителей лишают всех прав, и даже отбирают продовольственные карточки. Поэтому очень частой практикой были пересмотры категорий и просьбы о перекомиссии. Специальная комиссия, в которой заседали наиболее важные функционеры немецкой администрации, тщательно рассматривала такие заявления вплоть до конца 1944 года. Тогда уже было понятно, что III Рейх разваливается, но в Силезии поспешно готовились к обороне от Красной Армии.
И где служили поляки в немецких мундирах?
- Везде. На западном и восточном фронтах, у Роммеля в Африке и на Балканах. На кладбище на Крите, где лежат погибшие участники немецкого десанта 1941 года, я находил и силезские фамилии. Такие же фамилии я находил и на военных кладбищах в Финляндии, где хоронили солдат Вермахта, поддержавших финнов в войне с СССР.
Поначалу казалось, что все не так уж и плохо. Первый набор состоялся весной и летом 1940 года. Пока рекруты прошли через обучение и попали в свои части, война на западном фронте уже завершилась. Немцы захватили Данию, Норвегию, Бельгию и Голландию, разбили Францию. Военные действия продолжались только в Африке. На стыке 1941 и 1942 годов служба напоминала мирные времена. Я был в армии, поэтому могу себе представить, что спустя некоторое время человек привыкает к новым условиям и убеждается, что жить можно, что никой трагедии не произошло.
Силезцы писали о том, как им хорошо живется в оккупированной Франции. Присылали домой снимки на фоне Эйфелевой башни, пили французское вино, проводили свободное время в обществе француженок. Служили в гарнизонах на отстроенном в то время Атлантическом Вале. Я напал на след силезца, который всю войну провел на греческих Кикладах. В полном покое, словно был в отпуске. Сохранился даже его альбом, в котором он рисовал пейзажи.
Когда в 1941 году Гитлер напал на СССР, люди из третьей категории фольклиста на фронт стали посылать не сразу. Опасались, что они будут дезертировать. Все изменил Сталинград.