Текст Андрея Стенина о том, как оставили Славянск.Текст подзамочный,но Андрею уже все равно. Да вряд ли бы он мне отказал в публикации, это не наша личная переписка его последних дней жизни...Хотя ее тоже стоит опубликовать, к годовщине смерти - будет ясно, в каких условиях и обстоятельствах он работал в последние дни своей жизни. Не дай вам Бог попасть на такую чресполосицу и "блуждающие котлы" без линии фронта. А в этом тексте Андрей много пророчествует...
Мало кто знает, как Андрей Стенин, Сема Пегов и Миша Фомичев выбирались из Славянска. Их там оставили ополченцы. Вангую, что после двух Чеченских кампаний не доверял Стрелков журналистам. Боялся, что за час до выхода на сайтах появится бегущая строка "Ополчение готовится оставить Славянск" или что-то вроде этого. Или мутные люди сидящие в гостинице "Украина" спалят сборы - добра там осталось немеряно от генераторов до спутниковых тарелок. И будет кровавая бойня. Плохо он знал этих ребят, к сожалению. Уже осенью, мы спрашивали Стрелкова - почему бросили журналистов? Он ответил так...как не ответил. И это единственный косяк, который я знаю за Игорем Иванычем.
Важная деталь от Миши Фомичева, о которой я не знал:
" а у меня к Гиркину нет никаких претензий. Он за неделю до события вызвал нас и сказал чтоб немедленно сваливали, мы подумали и решили остаться. Он тогда сказал: "На ваш риск".
В тексте, в самом конце, есть детали, которые надо обязательно показать комнатным говноедам любящим рассуждать о "договорняках".
5 Июль 2014 г.
"Утром будит Семочка. "В городе никого, надо съебывать!" Семочка поехал купаться и случайно обнаружил, что Apocalypse действительно Now.
Ополчение ушло начисто. Блокпосты пустые. В стрелковском штабе жгли бумаги - там тоже пусто и воняет горелым. Ситуация пиздецовая, мягко говоря. Нас трое, дико собираемся. Никто не ожидал. Никто не предупредил. Администрация гостиницы очень ждала этого момента. Их шатает от радости. Столько добра оставляем. И можно, наверное, получить за нас награду от нацгвардии.
Звонят кому-то. К гостинице подкатывают менты в штатском. Вижу в окно. Иду в сортир и сжигаю аккредитацию ДНР. Смотрю в окно. Мусора уехали. Пока пронесло.
Наши водилы садятся и уезжают, обещают вернуться. Не возвращаются.
Сидим в гостинице. Ждем украинскую контрразведку или какое-то чудо.
Подъезжает Дровосек - начальник похоронной команды. Он знает то, что и мы - в городе ополчения нет и вот-вот здесь будет украинская армия.
В гостинице оставаться нельзя. Куда ехать - тоже не знаем.
Все эти недели город был в плотном окружении, и выехать из него можно было очень тайными тропами, которые держались в секрете. Мы этих дорожек не знаем.
Пока едем в дом к Дровосеку.
По улицам в ажитации носятся жители. Тащат добро с блокопостов и незапертых магазинов. Мародерство.
У Дровосека уныло пьем чай. Идей никаких. Из города выбраться нереально, не зная путей. Никто не соглашается нас везти. Слышим как за забором ходят местные и поздравляют друг друга с освобождением. В городе оставаться нельзя, нас сдадут немедленно. Сосед смотрит на нас через забор с интересом.
Вскоре и у Дровосека сдают нервы. Он оставляет нам ключи от машины: "Выбирайтесь сами как знаете" - и уходит. Фомичев садится за руль развалюхи. Едем просто наугад. На перекрестке рядом останавливается доброхот - "Езжай к продуктовому складу там столько добра!" - возбужденно советует он, приняв за тутошних. Грабеж повсеместный.
Фомичев ведет машину на Черевковку. Единственное, что мы знаем - это то, что трое суток назад там сумели проехать наши коллеги. Но ситуация меняется каждый час. Но более свежей информации нет. "Поворот не доезжая до церкви и дальше езжайте по танковой колее" - вот описание маршрута. Это самоубийство.
На обочине случайно спрашиваем у мужичка дорогу мимо украинских постов. "Вылезай из машины, сейчас я тебе все объясню" - говорит он таким тоном, что понятно - нам пизда. Сейчас наставит ствол и мы будем лежать на земле.
Но его нам послал бог. Через пять минут мы едем по проселку. Мы едем и видим расстрелянные автомобили на обочине. Еще вчера их не было. Через каждые сто метров стоит расстрелянная машина. И наша машина может стать одной из них каждую секунду. Это не страшно. Просто не смотришь в зеленку по бокам проселка. Смотришь вперед и думаешь, что не выберешься. Потому что если думаешь о хорошем - ничего не выйдет.
Я не знаю, как мы смогли добраться до Краматорска. Двадцать машин из тех, что попались нам по пути - они не смогли. Мы смогли. По нам даже никто не стрелял. Но и по дороге мы никого не встретили, кроме ошалевшего парня на скутере."