.."Основным танком Сухопутных войск Украины является модернизированный
Т-64, на вооружении которого имеется 125 мм. танковая пушка Д-81 с установленным
боекомплектом. Для ее стрельбы применяются выстрелы раздельного заряжания с раз-
личными снарядами: бронебойно-подкалиберными, кумулятивными и осколочно-
фугасными.

Для метания этих снарядов применяются единые боевые пороховые заряды
4Ж40 в гильзах со сгорающими корпусами и стальными поддонами, а также дополни-
тельные заряды на бронебойных подкалиберных снарядах.
Однако современное состояние арсенала выстрелов для танковой пушки Д-81 на
Украине характеризуется длительными, существенно превышающими 10 лет, сроками
их эксплуатации и отсутствием производства артиллерийских боеприпасов, выстрелов
раздельного заряжания для Д-81, а это привело к тому, что в настоящее время в эксплу-
атации находятся боеприпасы, время эксплуатации которых достигает 25-30 лет и бо-
лее.

пирокселиновые пороха, в том числе высокоазо-
тистые, применяемые в зарядах раздельного заряжания 4Ж-40 для пушки Д-81, с тече-
нием времени изменяют свои свойства, что выражается в снижении энергетических ха-
рактеристик, повышении скорости горения, вплоть до приобретения бризантных
свойств, при этом существенно снижается живучесть ствольного комплекса и возника-
ет опасность, как для материальной части, так и для экипажа. В свою очередь это ведет
к повышению максимального давления в канале ствола ...

Повышение максимального давления обусловлено возрастанием скорости горе-
ния пороха ...при больших сроках хранения пороха могут
приобретать бризантные свойства, что соответствует качественному скачку роста ско-
рости горения, когда горение переходит во взрыв. Как видно, для различных сроков
хранения зарядов с повышением максимального давления в канале ствола началь-
ная скорость снаряда уменьшается. Снижение начальной скорости, в свою очередь,
влияет на дальность и точность стрельбы и кинетические характеристики снаряда, а по-
вышение максимального давления, вызванное повышением скорости горения порохов
длительных сроков хранения, повышает износ ствола, снижает запас прочности эле-
ментов ствольной системы

Сложность прогнозирования перечисленных изменений характеристик связана с
отсутствием методов, которые позволяют решать такого рода задачи на периоды свыше
10 лет.

Результаты этих исследований показали, что плотность пороха снизилась, порох
изменил цвет до темно-коричневого, что является признаком его разложения
Полученные данные привели к выводу о том, что пороховые заряды подверглись
разложению. Однако, применёнными методами установить этап разложения и спрогно-
зировать баллистические характеристики выстрела не представлялось возможным"

Количество уклонистов от мобилизации стремительно растет, при этом их не пугает возможное наказание.
............«Недавно я сменил место проживания, переехал к матери. А в военкомате еще мой старый адрес, по которому я проживал с женой. Пусть побегают за мной! А почему я должен идти убивать русских, если брат моей жены — россиянин? Почему я должен погибать там, если Коломойский (глава Днепропетровской обладминистрации Игорь Коломойский), Филатов (нардеп от Днепропетровска Борис Филатов) или Корбан (замглавы губернатора Днепропетровщины Геннадий Корбан) в теплых кабинетах сидят? За кого воевать и за что?» — возмущается мужчина. подробнее - http://www.litsa.com.ua/show/a/19911

....Теперь по делу: никто, собственно, и не скрывал, что первоначальная фаза наступления, это практически разведка боем, проведенная силами именно ополчения, те, кого упоминать нельзя, по большому счету еще и в дело не вступали, поэтому паника, мягко говоря, преждевременна. А говоря языком военного времени, истериков, вносящих сумятицу в собственные ряды, расстреливают на месте.
По словам моих вчерашних собеседников, как ни цинично это звучит, в первые, самые жестокие бои по всей линии фронта были брошены наименее дисциплинированные и не до конца подчинившиеся центральному командованию отряды. Увы, хотя и циничная, но это правда, мы на войне, и как ни крути, потери неизбежны. Причем, когда говорят, что, по слухам, наши оставили какой-то населенный пункт ( в данном конкретном случае Пески ), то не учитывают то, что это сейчас не Великая Отечественная и никто не будет жертвовать человеческими жизнями для того, чтобы удержать, или, наоборот, взять какой-либо малозначимый населенный пункт. Да, обстрелы Донецка и Горловки продолжаются, но, я уверен, не так уж и долго им осталось. Еще раз ПОДЧЕРКИВАЮ: по словам моих собеседников, все нормально, Дебальцевский котел практически сформирован, управляют всей операцией очень грамотные люди с отличным военным образованием и огромным опытом.
Не поддавайтесь панике, распространяемой по Сети очередными безответственными сливщиками. И, да, вроде Марьинку взяли. Повторяю еще раз: укроп уже ввел в бой ВСЕ свои резервы, мы даже не начинали.

Сообщение Информбюро ополчения Новороссии

27 января 2015 г. Самовольное оставление позиций украинскими военными приняло массовый характер.

По информации, полученной от военнослужащего 15-го батальона 128-й отдельной горной бригады, перешедшего ночью 27 января 2015 на сторону ДНР, личный состав бригады полностью деморализован. Большая часть покинула позиции в районе Никишино и на технике начала отходить в тыл.

В 04:00, нарушив приказ, без команды начал отступление 17-й танковый батальон, потерявший в ходе последних боев с ополченцами до 50% личного состава и техники.

Чтобы заставить отступающих танкистов вернуться на занимаемые позиции, руководство АТО приняло решение о нанесении по ним огневого удара. В результате огня украинской артиллерии батальон потерял еще один танк.

Причиной массового бегства украинских военнослужащих с поля боя являются колоссальные потери, понесенные войсками хунты за последние дни. Только в ходе боев 26 января бандеровцы потеряли убитыми до 170 человек, 21 танк, 14 БМП (БТР) и 7 орудий полевой артиллерии.

Всего с 16 января, когда бандеровцы возобновили проведение карательной операции, ополченцами было уничтожено 100 танков, 79 БМП (БТР), 35 артиллерийских орудий. Погибло 1106 и было пленено 47 украинских силовиков

«Военные тайны».
Они существуют, хотя их не желают замечать.
Они происходят явно, но о них не рассказывают для всех.
Они насколько оригинальны, настолько и страшны.
Их будут скрывать всегда, даже тогда, когда о днях нынешней гражданской войны будут говорить только в прошедшем времени и бессмысленное, политиками спровоцированное противостояние, прекратится. Придут дни, когда смолкнут орудия и тут же обязательно появятся фамилии бравых генералов-победителей, а несколько десятков отутюженных глянцевых героев, вкупе с военными стратегами новой формации будут давать интервью, рассказывая о собственных подвигах, смелости и отваге.
Но наряду с горем ни в чем не повинного народа, обязательно останутся страницы событий не заполненные вниманием, о чем не говорят, что прячут, что умалчивают или отмахиваются, как не о бывшем…
Проще всего искать виноватого, легче всего винить ближнего, как и беспроигрышно заниматься аналитическими раскладками, усевшись пред мигающим монитором компьютера. Тут тебе и стратегия и тактика, и мурлыкающий рядом кот с ароматным запахом кофе из любимой чашки.
События складываются из мгновений, из частных разговоров, из конкретных маленьких дел, с того, что подумал, что решил, что сотворил именно в эту минуту. Минутки станут часами и сутками, разговоры превратятся в решения, а частички разнообразных дел обретут форму целенаправленно выполненной задачи.
Каждое из событий – сумма частностей, из которых некоторые не оглашаются, скрываются и имеют гриф: «Хоть бы никто не узнал!»
Вот о них, то бишь о «военных тайнах» и поговорим.

Начинаю публикацию новых рассказов, заметок и размышлизмов, нашими нынешними реалиями определившихся. Рассылать ни на какие порталы и в редакции не хочу. Кто желает - забирайте. Одно лишь могу сказать: все, что буду выкладывать имеет реальное основание. Понимаю, что некоторым подобная правда будет не по душе, но оставлю за собой право говорить о том, что знаю, что видел и как понимаю.

Батюшка и батя
В храме по вечерам – тихо. Горит лишь одна лампадка у распятия, а в левом углу, где стоит поминальный стол, как всегда скребется церковная мышь, которую отец Федор, после долгих попыток ее извести, признал приходской тварью и приказал «не чипать».
Так было всегда.
Последние четыре года батюшка, каждый вечер объезжал на своей инвалидной коляске храм, прикладывался к иконам, наизусть вычитывая молитвы на сон грядущий. Дело в том, что он – почетный настоятель прихода, а службу правит и церковным хозяйством занимается уже молодой священник, воспитанник отца Федора. Годы служения у почетного настоятеля не простые были, многое пришлось за веру и верность претерпеть. На здоровье сказались времена, когда священника за человека не считали, издевались, да преследовали. Хотя и сегодня, правая рука у отца Федора, былую силу и крепость помнит, а вот левая, вкупе с ногой, работать и ходить отказали.
Горевал священник изначально, что литургию служить полноценно не может, да прихожане успокоили своей нескончаемой чередой к исповеди, да посоветоваться.
Все было бы к завершению жизненного пути отца Федора благополучно, размеренно и знакомо, да вот беда, война нагрянула. Устроил лукавый пляску в крае шахтерском, да не просто искушениями жизненными, а снарядами, бомбами, ракетами, блокпостами и рьяным озлоблением друг на друга.
Никогда, даже в мыслях, батюшка не допускал, что возможно такое горе, а оно пришло. Сокрушался изначально священник: «Как же так, в войну родился и в войну помирать придется?», а затем смирился, понял, что и этот крест перенести надобно. Не искал отец Федор виноватых, молился лишь о умиротворении, да чтобы Бог вразумил и тех, и этих.
Даже когда снаряды над храмом курсировать начали, когда сыпались стекла с окон соседних хат и домов, когда минометная мина взорвалась в церковном дворе, ранив церковного сторожа, и в его большом селе остались только, сидящие по подвалам, старики и старухи, священник о мире Бога просил, да о погибших молитвы возносил.
Вот и сегодня до обеда грохотало недалече, в стороне большой автотрассы. Затем стихло. Батюшка изначально даже приободрился немного, да вскоре понял, что не к добру эта тишина, когда с улицы ни звука. Даже собаки голоса не подавали и храмовая дверь за полдня так ни разу и не скрипнула.
- Господи, вот так к концу дней своих и узнаешь, что такое «зловещая тишина» и «давящая пустота», - подумал отец Федор, перекрестился да и поехал к себе келью, которая рядом с храмом в бывшей сторожке располагалась.
Не удалось священнику добраться до своего маленького домика. Гость помешал. Да еще какой! Таких на приходе отродясь не бывало.
Прямо у церковных ворот, прогрохотав гусеницами, подняв облако пыли, остановился военный бронетранспортёр с двумя белыми полосками на броне.
- Украинская армия – произнес про себя отец Федор, развернул коляску и покатил навстречу вылезавшему из военной черепахи офицеру. То, что это именно офицер, священник не сомневался, хотя на новых формах рассмотреть звездочки на погонах издали не возможно. Властность и начальственность сразу видна, да и немалые годы армейские себя выдают и манерой, и взглядом. Даже говорить ничего не надобно…
- И зачем же ты, воин, прикатил к храму на этой бесовской телеге? – начал с вопроса отец Федор и продолжил, - или свечку поставить, или молебен отслужить? Так в храм с оружием никак нельзя.
Офицер подошел к коляске священника и по-военному представился:
- Подполковник Сидорчук, - а затем сложил руки лодочкой, пригнув голову добавил, - благословите, батюшка.
Отец Федор, сменив суровость взгляда на более ему присущий, осенил подполковника крестным знамением, но вопросы задавать продолжил:
- Так чего на ночь глядя прикатил? Какая нужда?
- Так просьба у меня, батюшка, - смиренно ответил офицер, - очень серьезная просьба. Помощь ваша необходима.
- Тогда пошли в келью – ответил священник, - или в храме поговорим?
- В храме тяжко будет об этом говорить, пойдемте к вам, - ответил подполковник.
- В келью, так в келью. И чайка попьем, к разговору он всегда надобен.
Пока отец Федор готовил чай, подполковник рассказывал.
- Я, отче, командую батальоном, причем батальоном срочников. Пацаны одни, по 18-19 годков каждому. Не хочу сказать, что не обучены солдатики, но опыт боевой у них на нуле, да и жизни они еще не видели. Нам же приказано к границе выходить, а на пути три села, где ваши «сепары» стоят и, насколько мне известно, пропускать нас они не собираются.
Ты мне вот что скажи, - прервал офицера священник, - зачем вы вообще сюда пришли? Кто вас звал?
- У меня приказ, отче, я военный человек, присягу принимал, и приказ должен выполнять.
- А если тот, кто приказы отдает не в своем уме? – не унимался священник. – Если им лукавый правит? Это надо же свои своих убивать пришли…
Батюшка, - взмолился офицер, - давайте хоть с вами не будем политиков обсуждать. Тут иное, сегодняшнее и страшное намечается. Помогите! Политики уже натворили, пацанов спасать надобно. Ведь ваши сорокалетние мужики перещелкают их, как курчат. Они ведь местные. Каждый кустик знают и все овражки им знакомы, да и мотивация…
- Это так, - подумав, согласился священник.
- И чем же я помочь могу? Молитвой? Так молитвой приказ сатанинский вряд ли остановлю, тем паче исполнители уже начали его исполнять.
Подполковник встал из-за стола, повернулся к иконам, перекрестился, и смотря в глаза отцу Федору попросил:
- Отче, Христа ради, съездите сегодня к командиру местных военных, поговорите с ними. Пусть мое предложение обсудят.
- Какое предложение? – не понял священник.
- Вот карта, я здесь все обозначил. Мы повоюем пару дней, но в разные стороны, а потом… А затем, я найду способ увести батальон с этого района. Это уже мои проблемы.
Отец Федор долго молчал. Думал, насколько искренен его нынешний посетитель, но сердце подсказывало: честный человек пред ним. Но все же…
- Пойдем-ка служивый в храм, помолимся и решим – подвел итог разговору священник.
После молитвы позвонил батюшка своему молодому преемнику и поехали они в соседнее село к командиру местного ополчения…
* * *
Два дня грохотало в полях, балках и посадках. Военные лупили во всю мощь по юго-востоку, а «сепары» по северо-западу. Кроме расплодившихся этим военным летом зайцев, фазанов и кабанов никто не пострадал.
А подполковник слово сдержал.
Увел своих молоденьких солдат на третий день…