О совместных действиях истребительной авиации и зенитных ракетных войск при отражении воздушного нападения
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ №03/2003, стр. 6-11

О совместных действиях истребительной авиации и зенитных ракетных войск при отражении воздушного нападения

Полковник в отставке А. Б. КРАСНОВ,

доктор военных наук

Полковник Е.И. КУЛИКОВСКИЙ,

кандидат военных наук

ПРОБЛЕМА совместных боевых действий разнородных сил и средств, входящих в состав объединений и соединений ВВС, прежде всего истребительной авиации (ИА) и зенитных ракетных войск (ЗРВ), не нова. Она уходит своими корнями во вторую половину XX века. Тогда первые же поступившие на вооружение Войск ПВО зенитные ракетные комплексы (ЗРК) сразу продемонстрировали (по сравнению с зенитной артиллерией) высокую эффективность поражения целей.

В связи с неравномерным ростом боевых возможностей ИА и ЗРВ, изменяющим их роль и место в системе обороны, проблема совместных действий по-прежнему остается актуальной. Существующие теоретические положения и практические подходы к решению вопросов прикрытия войск и объектов в ходе совместного применения истребительной авиации и ЗРВ, по нашему мнению, не обеспечивают реализацию их потенциальных возможностей. Это касается согласования усилий для поражения воздушного противника по единому замыслу и плану, координации их в соответствии с тенденциями развития и применения средств воздушного нападения (СВН). Да и сам термин «совместные действия» подменяется термином «взаимодействие», хотя содержание первого значительно шире.

Проблема совместных действий ИА и ЗРВ неоднократно обсуждалась на страницах журнала и в других изданиях, но при этом затрагивались главным образом основы военной теории и применения разнородных сил ПВО на стратегическом и оперативном уровнях. Совместным действиям на оперативно-тактическом уровне, на наш взгляд, пока достаточного внимания не уделяется.

В 60-70-е годы прошлого века, когда Войска ПВО готовились к отражению ударов стратегических бомбардировщиков вероятного противника по административно-политическим центрам, военно-промышленным и другим военным объектам страны, на вооружении истребительной авиации и зенитных ракетных войск находились в основном истребители Су-15, МиГ-23 и ЗРК средней и малой дальности С-75, С-125. Согласно существовавшим взглядам и руководящим документам того времени ИА отводилась ведущая роль. Она должна была первой вводиться в сражение (бой) и дислоцировалась на дальних подступах к прикрываемым объектам. ЗРВ в силу их малочисленности и ограниченной дальности поражения целей были «привязаны» к обороне ключевых объектов военно-стратегического значения. В этих условиях проблема взаимодействия могла решиться в основном разделением воздушного пространства по рубежам действий. Например, истребительной авиации надлежало поражать преимущественно группы самолетов противника и рассеивать их боевые порядки, а зенитным ракетным войскам - уничтожать прорвавшиеся цели. Такая расстановка сил ограничивала возможности совместных действий в одной зоне (зоне ЗРВ), но тем не менее применялась до перехода от объектовой к зонально-объектовой обороне.

На рубеже 80-х годов в процессе эволюции совместных действий на базе существовавших в то время соединений и объединений Войск ПВО были созданы территориальные формирования противовоздушной обороны (районы и зоны ПВО) при управлении с командных пунктов объединений ПВО. Однако принцип распределения сил практически не изменился. Истребительная авиация по-прежнему должна была перехватывать и поражать противника на удаленных рубежах, а зенитные ракетные войска - наращивать усилия в своей зоне, а затем совместно с ИА решать задачи по разгрому противника в зоне совместных действий.

Это в основном отвечало ожидавшемуся характеру действий авиации вероятного противника, в основу которых были положены проведение крупных наступательных операций и прорыв ПВО на одном или нескольких направлениях. Однако из-за технических причин истребителям входить в зоны действия ЗРК запрещалось. Такой подход снижал возможности ИА, роль которой оставалась превалирующей только при несении боевого дежурства в мирное время (кстати, только за 2001 год для борьбы с нарушениями госграницы в готовность номер один переводились 120 раз подразделения ЗРВ, 678 экипажей истребителей, 14 дежурных перехватчиков поднимались в воздух). Поскольку одними зенитно-ракетными средствами сосредоточивать усилия на направлениях прорыва противником ПВО было невозможно, пытались выделять в зонах огня многоканальных ЗРК зоны для действий истребителей. Однако желаемого эффекта предпринятые шаги не принесли во многом из-за низкого уровня оснащенности командных пунктов средствами АСУ и техникой связи, а также столкновений узковедомственных интересов взаимодействующих сторон, каждая из которых «тянула одеяло на себя».

Мощный импульс дальнейшей эволюции совместных действий придало проведенное в 1998-1999 годы преобразование ВВС и Войск ПВО в один вид Вооруженных Сил, когда истребительные авиационные полки из состава расформированных воздушных армий дополнили ИА корпусов (дивизий) ПВО и были созданы единые группировки, включающие части истребительной авиации, соединения и части зенитных ракетных войск, радиотехнических войск (РТВ), подразделения РЭБ, действующие под единым командованием. При этом были исключены параллельные и дублирующие управленческие звенья, значительно возросли возможности по организации совместной отработки задач без каких-либо ощутимых дополнительных затрат путем оптимизации и согласования планов подготовки разнородных сил, созданы более благоприятные условия для боевой слаженности управленческих структур различных уровней.

Однако объединение ВВС и Войск ПВО имело и свои негативные стороны. Перестало существовать разделение истребительной авиации на фронтовую и ИА ПВО, в связи с чем более остро встал вопрос распределения летного ресурса на прикрытие войск и объектов фронта, ударной авиации и на решение других задач. Включение частей ИА в большинстве своем в состав соединений ПВО не обеспечивает, на наш взгляд, в полной мере решения ими всего комплекса боевых задач, характерных для истребительной авиации, но не свойственных соединениям ПВО. Существенно ограничиваются возможности управления частями ИА на тактическом уровне при выполнении ими задач в передовом эшелоне ПВО фронта с базированием их в тыловом районе или соседней полосе боевых действий (районе ПВО). Решение этих вопросов требует дальнейшей проработки и проведения дополнительных исследований.

Что же касается совместных действий по отражению воздушного нападения, то, как показывает опыт многочисленных учений, тренировок и других мероприятий оперативной и боевой подготовки, приоритетной остается проблема дальнейшей интеграции систем управления в единый комплекс, что обусловлено еще существующей разобщенностью управленческих структур и недостаточной автоматизацией управления.

Раньше ВВС и Войска ПВО как самостоятельные виды Вооруженных Сил имели свои собственные системы управления. Из-за специфики применения ИА и ЗРВ часть из них и поныне не в полной мере сопрягается с аналогичными по назначению системами. Суть решения проблемы, на наш взгляд, состоит в интеграции отдельных функциональных систем управления воздушными и наземными компонентами в единую многофункциональную систему, обеспечивающую формирование общего информационного пространства для управления группировками ИА и ЗРВ. При этом противовоздушная оборона должна создаваться и совершенствоваться на основе конкретной оценки и сопоставления продолжительности циклов действия их средств, степени участия в отражении налетов, ожидаемых результатов и других показателей, характеризующих эффективность совместных действий.

Критерием качества любой системы, в том числе и системы ПВО, является степень целостности, интегрированности всех ее компонентов. Это предполагает создание организованной и упорядоченной системы с развитыми внутренними и внешними связями, в которой появляются качественно новые интегративные качества, не свойственные ее отдельным компонентам. Исходя из этого преобразование системы ПВО, как представляется, должно осуществляться на основе максимально возможного объединения всех ее компонентов. При этом следует учитывать, что переход от существующего состояния системы ПВО к органически целостному (конечному) противоречив, как любой интегративный диалектический процесс. Задача состоит в том, чтобы на основе системного подхода найти оптимальное сочетание компонентов системы, обеспечивающее единство, казалось бы, взаимоисключающих подходов и применение разнородных сил и средств ПВО не только на оперативном или оперативно-тактическом уровне, но и на уровне совместного применения оружия.

В настоящее время ведутся исследования по созданию и воплощению на практике подобных систем, позволяющих свести в единый контур автоматизированного управления все многообразие информации, поступающей от различных источников, адекватно отражающей в реальном масштабе времени условия обстановки. Построение таких систем неразрывно связано с применением высокопроизводительных комплексов средств автоматизации пунктов управления различных уровней и новых информационных технологий.

Наряду с интеграцией управления совместными действиями необходимо принять во внимание ряд проблем, вытекающих из тенденций развития средств воздушного нападения, в частности высокоточного оружия, снижения их уязвимости и переноса усилий на дальнее огневое поражение ключевых объектов инфраструктуры без входа носителей в зоны действия ПВО.

Следует полагать, что с включением в состав оперативно-тактического построения авиационной группировки эвентуального противника высокотехнологичных разведывательно-ударных и радиоэлектронных комплексов, демонстративных и отвлекающих групп возрастут и его возможности по скрытности действий. Перед лицом этой опасности проблема совместных действий при отражении дальних ракетных ударов, представляющих угрозу всей территории РФ, требует незамедлительного решения.

Назревшая проблема могла бы решаться двумя путями: первый - силами истребительной авиации не допустить выхода носителей ракет на рубежи их пуска; второй - поразить сами ракеты при полете к целям совместными усилиями ИА и ЗРВ, если носители выйдут на эти рубежи. Первый путь решения проблемы предпочтительнее, так как при поражении каждого носителя уничтожаются десятки ракет. Во втором случае ИА и ЗРВ необходимо поразить малоразмерные, малозаметные цели, следующие к назначенным объектам удара с большой плотностью с огибанием рельефа по сложным траекториям.

Борьба с самолетами-носителями до рубежей пуска связана с необходимостью для истребителей пробиться через мощный заслон глубокоэшелонированной ПВО противника, сложностью поиска носителей при недостаточной информационной поддержке за границами зон обнаружения своих РЛС без целеуказания и перенацеливания с пунктов управления.

Что же могут противопоставить возможному противнику группировки ИА на очень удаленных рубежах?

Совершенствование самолетного парка отечественной ИА в условиях ограниченных ассигнований, выделяемых ВВС, пока сводится к модернизации состоящих на вооружении серийных самолетов Су-27 и МиГ-31 и созданию на их базе относительно автономных комплексов с новой авионикой-, улучшенными характеристиками вооружения и навигационными системами. Это позволит в более короткие сроки при наименьших затратах достигнуть наращивания боевых возможностей, не потребует кардинальных изменений в материально-техническом обеспечении и переучивании летного состава. Модернизированные истребители будут обладать бортовым вооружением (8-10 ракет «воздух - воздух» дальнего и ближнего боя), обеспечивающим более эффективное поражение противника. Однако тактический радиус полета (до 2000 км), а следовательно, и возможности по досягаемости противника останутся прежними. Дозаправка истребителей топливом в воздухе не меняет сути дела, поскольку она увеличит время полета к рубежам ввода в бой и усложнит организацию боевых действий.

Россия в отличие, например, от стран Западной Европы, имеющих сравнительно ограниченные размеры воздушного пространства и более развитую аэродромную сеть, нуждается в истребителях с большей дальностью полета, способных нести длительное дежурство и поражать противника на удаленных рубежах при ограниченной информации от внешних источников. Таким требованиям мог бы отвечать истребитель типа Су-3ОМ, имеющий значительный потенциал модернизации. Кроме того, достойным дополнением к этим самолетам явилось бы создание нового поколения истребителей «тяжелого класса», тактико-технические характеристики которых позволят оперативно сосредоточивать усилия на угрожаемых направлениях. Разработка таких истребителей велась в некоторых КБ еще в 80-х годах прошлого века. Естественно, что в нынешних экономических условиях даже с учетом наметившейся стабилизации в авиационной промышленности создание перспективных истребителей в ближайшие годы остается весьма проблематичным. Поэтому такой путь решения проблемы пока приемлем лишь для защиты объектов, расположенных в глубине страны.

Уничтожение самолетов и крылатых ракет на траекториях (второй путь решения проблемы) более реально благодаря боевым свойствам зенитных ракетных систем (ЗРС) дальнего действия С-ЗООПМУ и других, способных поражать малоразмерные воздушные цели. К тому же эти системы могут работать по целеуказанию от различных источников и в свою очередь создавать собственное радиолокационное поле, соизмеримое с радиолокационным полем РТВ. При этом на первый план выходят возможности группировок зенитных ракетных войск по дальности огневого поражения воздушного противника, которые приближаются к возможным рубежам ввода истребителей в бой и даже перекрывают их. Именно эти возможности, заложенные в тактико-технические характеристики ЗРС дальнего действия, позволяют сформировать вполне реальную расстановку сил и создают предпосылки для пересмотра основ боевого применения НА и ЗРВ и уточнения концепции их совместных действий.

Во-первых, на зенитные ракетные войска могут быть возложены не только задачи отражения воздушного противника, но и часть функций истребительной авиации по обеспечению ударной авиации при прорыве ею системы ПВО. Решая эту двуединую задачу, части и подразделения ЗРВ должны сосредоточивать усилия не только на обороне какого-либо объекта (района), но и на расчистке воздушного пространства, зенитно-ракетной изоляции района боевых действий ударной авиации при нанесении ею массированных ударов, поражая истребители противника, а также самолеты системы АВАКС, постановщики помех и, конечно, носители ракет, если те будут входить в зоны огня ЗРС. Тем самым действия зенитных ракетных войск приобретают наступательный характер. Разумеется, с приближением позиций ЗРК к линии боевого соприкосновения войск они могут оказаться в зонах поражения ракетных войск и артиллерии противника, что потребует дополнительных мер по обороне и прикрытию позиций от ударов с воздуха.

Во-вторых, частям и подразделениям истребительной авиации следует вести автономные действия на максимально удаленных рубежах, осуществляя поиск и поражение самолетов - носителей крылатых ракет, если они будут находиться в пределах их досягаемости, а с подходом ракет к зонам поражения ЗРС распределять усилия между ними в пространстве и времени так, чтобы изначально не препятствовать «работе» более эффективных в данных условиях ЗРС дальнего действия. Остается открытым вопрос совместных действий в одной зоне - зоне боевых действий зенитных ракетных войск, поэтому пока речь может идти о распределении усилий по времени действий, направлениям и даже по этапам воздушной операции. В соответствии с этим должны строиться группировки ИА и ЗРВ в границах объединения ВВС.

В-третьих, совместные действия необходимо вести с широким применением маневра в целях адекватного реагирования на усиление группировки средств воздушного нападения на том или ином операционном направлении либо для создания перевеса над противником в силах при уже начавшихся военных действиях. Такой подход сам по себе не является чем-то новым и может выполняться перелетом авиационных частей и переброской подразделений ЗРВ по воздуху на угрожаемые направления. Но при борьбе с противником на удаленных рубежах он приобретает несколько другое содержание. Если части истребительной авиации уже обладают известным опытом маневра на большие расстояния, то зенитные ракетные войска, которые традиционно являлись стационарными формированиями, достаточной практики в этом отношении не имеют. Поэтому возникает необходимость систематической отработки реального вывода частей (подразделений) ЗРВ на полигоны учебных центров и выполнения боевых задач по предназначению в обстановке, приближенной к боевой.

В-четвертых, для своевременного выявления угроз дальних ракетных ударов необходимо кардинально увеличить возможности по добыванию информации о противнике. Его обнаружение на «критических» дальностях приводит к необходимости подъема истребителей по первым засечкам воздушного противника, когда не представляется возможным выявить состав, построение и направления его действий. В этом случае ввод истребительной авиации в бой осуществляется только по мере обнаружения отдельных средств воздушного нападения (выполняющих полет, как правило, одиночно или мелкими группами), бои с которыми сложно объединить общим замыслом. Это неизбежно приводит к тому, что действия истребительной авиации будут носить разобщенный характер, сосредоточение ее усилий становится проблематичным. Особенно остро данное противоречие проявляется в существующих условиях, когда ограничены возможности раннего обнаружения противника и внедрен территориальный принцип организации противовоздушной обороны.

Вопросы раннего обнаружения противника представляют самостоятельную проблему, решаемую специфическими силами, средствами и методами. Не вдаваясь в детали, следует, однако, подчеркнуть, что в связи с приемом в НАТО новых членов и нестабильной обстановкой в Центрально-Азиатском регионе рубежи радиолокационной разведки и оповещения на Западе и Юге приблизились к российским границам, тем самым стал значительным дефицит времени для управления ИА и ЗРВ при ведении совместных действий. Поэтому настоятельно необходимо не только осуществлять дальнее обнаружение противника в воздухе, но и организовать наблюдение силами федеральной многоцелевой авиационно-космической разведки, включающей космические и воздушные средства, за состоянием его авиационной группировки.

Реализация перечисленных выше подходов к организации совместных действий истребительной авиации и зенитных ракетных войск позволит, на наш взгляд, вывести на качественно новый уровень решение вопросов обеспечения безопасности нашего государства даже при существующем боевом составе группировок Военно-воздушных сил.

Военная мысль. 1990. № 5, 12; 1993. № 4; 1996. № 1; 1997. № 3 и др.

Независимое военное обозрение. 2002. № 12 (282). С. 1.

PS
Можно посмотреть на развитие тех тенденций в нынешнем их современном облике.

Отредактировано dell (2017-01-04 10:53:15)

Достаточно процитировать

Какого хрена ? скажет вуду
Такого, что за побиением легенд о 67, 58 и 1234106540 сбитых израильских летаков очень просто укрыть несколько потерь в воздушных боях.
И продолжить балтологию о туфте.

И потеря в 1981 году ни как не относиться к 1982

Отредактировано dell (2017-01-04 11:11:26)

- Потери были - в разные годы (не в июне 1982 года), - но потери единичные против десятков самолётов у противника.

- Вот здесь поступления и потери всех самолётов за всю историю ВВС Израиля:

[http://myplace.frontier.com/~anneled/IAFinventory.html]
(взять ссылку из скобок)
Были тяжелейшие потери от ЗРК и ЗА в начале "Войны Судного дня" в 1973 году.  Там были десятки погибших и попавших в плен израильских лётчиков.  Там где было - там было.  Там где были тяжёлые потери - так об этом и говорили. Но там, где они были малы или их не было совсем - тоже так и говорили, и говорят, и будут говорить.  Гражданам России чрезвычайно трудно, практически невозможно понять, почему в Израиле никак нельзя скрыть от общественности гибель хотя бы одного военнослужащего, тем более - гибель или пленение противником боевого лётчика.  Скрывается только гибель нелегалов на территории противника, - но это во всём мире так.  Иногда, через много десятилетий их подвиги становятся достоянием общественности.

Отредактировано Byду (2017-01-04 11:20:47)

Предпосылки к ЛТХ Т-50.
Ну и в общем объяснение , почем легкие МФИ в ВКС - это как зайцу стоп-сигнал.

- Потеряно 69 самолётов над вражеской территорией, - и ни одного убитого, или попавшего в плен лётчика?! - В это поверит только полный отмороженный кретин.

Бои самолетов 4 поколения с самолетами 2 и 3 поколения 

Тем не менее в 1973 году потеряв в воздухе 102 самолета,мы так же потеряли погибшими 69 летчиков и штурманов. Пропорцию можно вывести.

Но вуду для сочности рекламы Ф-15С всегда опускает все нюансы, включая приплюсовку побед Ф-15А.

Тогда нужно было добавить следующее: все модификации F-15 одержали 104 победы в реальных воздушных боях, в т. ч. при 95 побед с самолетами 2 и 3 поколения и потеряли при этом несколько самолетов

Ну наверное нужно.

- Не было никаких потерь "2-х самолётов в воздушных боях", вот здесь ещё раз:
http://www.vko.ru/voyny-i-konflikty/mir … m-dlya-rtv
"В течение первой недели боев всего было сбито 86 сирийских самолетов типов МиГ-21, МиГ-23, Су-22. Израильтяне потеряли только 2 вертолета и "Скайхок", сбитый ракетой ООП".
- Это не "в воздушных боях", это потери от ПВО.

- Не было никаких потерь израильских F-15 ни от сирийских истребителей, ни от сирийской ПВО: был один хрестоматийный случай: в сопло F-15 попала ракета Р-60 с сирийского МиГ-23 и там взорвалась. Лётчик F-15 дошёл до дому на одном двигателе, благополучно сел и через три месяца самолёт F-15 был восстановлен и возвращён в строй.

для тупорылых очковтирателей

Кроме ОДНОГО 29 мая 1981 года

Отредактировано dell (2017-01-04 13:24:06)